Мередит Дьюран - Урок для леди

Она говорила высоким испуганным голосом.

— Не стоит так волноваться, — тихо сказал Саймон. — У меня есть план относительно твоего опекуна.

Она побледнела.

— Но мне кажется… мне кажется, у него тоже есть план относительно нее! Понимаешь, я сказала ему, что собираюсь признать ее Корнелией. Он же полагает, что на суде разделят его деньги, поэтому… она в большой опасности!

Оставив два самых простых платья Ханне, Нелл сложила остальные в большую ковровую сумку, которую ей одолжила миссис Кроули. Лавка Бреннана находилась довольно далеко, и Ханна хотела проводить ее, но Нелл отказалась — сейчас ей хотелось побыть одной, говорить с подругой она была не в силах. Она не могла объяснить словами то, что сделала. Она шла, и ее преследовала одна и та же мысль: она уничтожила себя, свое будущее. Она больше никогда не увидит Саймона, не прикоснется к нему, не услышит его голос.

Тяжело вздохнув, Нелл перешла улицу. Она не думала о том, куда идти. Ноги сами несли ее к лавке Бреннана, где она так часто бывала. Мимо нее пронеслась карета, и она привычно отскочила в сторону. Кучер крикнул ей на ходу что‑то грубое и, присвистнув, подхлестнул лошадей. Она наступила в грязную лужу и даже не почувствовала, как промокли ее тонкие кожаные туфельки.

Лучше бы они не были такими новыми. Дорогие новые туфли привлекали к себе ненужное внимание прохожих. Она вернулась туда, где выросла, на узкую дорожку между покосившимися старыми домами, где на земле валялись битые стекла, возле домов сидели и громко разговаривали, оглядывая прохожих и здороваясь со знакомыми, их полунищие обитатели.

С ней никто не здоровался. Лица знакомых вытягивались, и они замолкали, когда она смотрела на них. Владелец овощной лавки поднял брови и отвернулся, присвистнув от удивления. Его помощник уставился на Нелл разинув рот.

Люди смотрели ей вслед, их взгляды, казалось, прожигали ей спину. Она усилием воли заставила себя улыбнуться и с этой натянутой улыбкой пошла дальше.

— Нелли, — приглушенно говорили за ее спиной, — это же Нелли…

— Какого черта? Разве она…

— Теперь уже не такая гордая…

— …парень бросил ее…

— Бедняжка, упаси Бог ее душу…

Дрожь пробежала по ее телу. Она вспомнила единственного человека, который ее беззаветно любил, — мать. На ее могиле был поставлен деревянный крест с надписью «Нежно любимая, вечно оплакиваемая».

Она шла по узкому переулку мимо разбитых окон и удивленных взглядов, в первый раз за долгое время вспоминая Джейн Уитби без душевной боли. У них обеих было что‑то общее. Обе, движимые отчаянием, сбежали из надушенного бархатного мира богатых в трущобы.

Хорошо это или плохо, правильно или нет, Нелл всегда будет помнить и любить свою маму, Джейн Уитби. Подлинная любовь не исключает гнева и обиды. Можно обижаться на человека, сердиться на него и все равно любить.

В памяти всплыло лицо Саймона. Нет, она должна избавиться от воспоминаний о нем.

В лавке Бреннана стоял сумрак. Когда ее владелец увидел Нелл, он чуть не выронил трубку.

— Ты вернулась?! — в изумлении воскликнул он.

Увидев в ее руках большую ковровую сумку, он понимающе сощурил бледно‑голубые слезящиеся глаза. Старик никогда не упускал своего. Оглядевшись по сторонам, он вынул изо рта трубку и стал задумчиво выбивать ее о прилавок. Пепел попал на темное шерстяное платье Нелл, и она неторопливым движением стряхнула его. Это платье она надела сама в предрассветный час, с трудом справляясь со шнуровкой корсета и многочисленными пуговицами.

— Он тебя выгнал? — спросил Бреннан.

Не отвечая на вопрос, Нелл поставила сумку на прилавок и сказала:

— У меня для тебя целая куча добра.

— Знаешь, я читал про тебя в газетах.

Ее пальцы на миг перестали развязывать сумку. В глухом голосе Бреннана с ирландским акцентом не было злорадства.

— Читал? — переспросила Нелл.

— Ну да, а кто не читал?

Он снова засунул трубку в рот и, щурясь от табачного дыма, посмотрел на нее.

— Ты пришла сюда одна? Будь осторожнее, Нелли. Слишком много о тебе болтали, чтобы ты теперь могла всюду ходить одна.

Она коротко кивнула. Это было предупреждение, хоть она и без него знала, что значит, когда люди перестают с тобой здороваться.

Узел никак не развязывался.

— Тут добра на немалые деньги, — сказала Нелл, с удивлением прислушиваясь к надтреснутому тембру своего голоса. — Платья почти новые, каждое из них надето всего один‑два раза, не больше. Так что не вздумай меня обманывать, старина.

— Зачем мне тебя обманывать? — пожал плечами Бреннан. Обычно он любил побалагурить с ней, но сегодня был скуп на слова. Опершись на костлявый локоть, он понизил голос до шепота: — Что случилось, Нелли? Я думал, мы тебя никогда больше не увидим. Значит, ты не та украденная девочка?

Она перестала возиться с узлом на сумке и посмотрела ему в глаза. Его лицо неожиданно показалось ей гораздо более знакомым, чем собственное отражение в зеркале, висевшем за его спиной. У нее закружилась голова, и она подумала, что у нее раздвоение личности. Из зеркала на нее смотрела бледная, измученная девушка с темными кругами под глазами. Кто же она теперь? Корнелия? Нет. Нелл? Нет, она уже не прежняя Нелл. Она сильно изменилась за это время. Изменились даже ее легкие. Теперь ей был невыносим ядовитый табачный дым трубки Бреннана. Еще минута в этой лавке, и ее вывернет наизнанку.

Покачав головой, она сунула старику сумку и торопливо сказала:

— Я верю тебе. К тому же я все учла до последнего кусочка кружева. Когда все посчитаешь, пришли мне записку. Я буду у Кроули. Договорились? А потом приду к тебе, и мы обсудим окончательную сумму.

— Только будь осторожна, — тихо сказал Бреннан. — Возьми с собой старшего Кроули, слышишь?

— Да, конечно, — кивнула она.

Выйдя снова на улицу, она увидела, что облака поредели, выглянуло солнце, и от его яркого света ее глазам стало больно. Нелл споткнулась о камень и задела прохожего. Бормоча извинения, она шагнула в сторону, но тут кто‑то схватил ее за руку.

Щурясь от солнца, она взглянула на того, кто это сделал.

— А я тебя искал! — зловеще улыбнулся ей Майкл.

Снова и снова Нелл пыталась высвободить руки из туго стянутых веревок.

— Сьюзи, прошу тебя, принеси нож, — попросила она.

В другом конце комнаты у стены сидела, съежившись в комок и подтянув колени к груди, Сьюзи. У нее был огромный синяк под глазом и совершенно безумное выражение лица. Ее всю трясло, она молча смотрела на Нелл. Казалось, от побоев и страха она перестала понимать человеческий язык.

— Зачем ты вернулась? — хрипло спросила она. Этот вопрос она задавала уже раз десять. — Ты же знала, чем это кончится.