Мэри Брэддон - Проигравший из-за любви

Был полдень. «Земля обетованная» все еще стояла в Грэйвсенде, готовая ранним завтрашним утром отправиться в плавание.

День продолжался. Мистер Свон сошел, на берег с письмом Лу. Оно могло попасть на Войси-стрит этой ночью, но для Джарреда тогда было бы уже слишком поздно следовать за своей убегающей из дома дочерью, даже если бы он сильно захотел сделать это. Лу не написала в письме название судна, на котором она собиралась уплыть.

«Но вряд ли он захочет вернуть меня обратно, — думала она печально. — Даже если бы тогда он и не закрыл передо мною дверь, то все равно был бы рад избавиться от меня сейчас. Нуждаются ли бедные люди в детях? Ведь ребенок всегда должен быть накормлен, обут, одет. Бабушка очень скоро почувствует мое отсутствие, особенно в связи с домашним хозяйством, и ей будет очень скучно оттого, что не на кого поворчать. Но она может нанять какую-нибудь девочку, которая бы приходила утром, чтобы помочь ей, всего за восемнадцать пенсов в неделю. Тогда бы ей вообще не приходилось кормить никого, как меня, и тогда, может быть, появились бы какие-нибудь сбережения».

Казалось, легко избавиться от семейных уз и постепенно войти в новую жизнь, Но какой бы несчастной ни была прошлая жизнь, Лу сожалела о ней все больше по мере того, как тянулся день. Снова возвращались к ней воспоминания того одиночества, которое она почувствовала в Турлоу-доме. Здесь же люди вокруг нее не казались ей недружелюбными. В глазах тех людей, которые встретили ее на борту «Земли обетованной», не было ни капли презрения, но у всех здесь была своя судьба, свои надежды, свои тревоги и радости. Она не принадлежала здесь никому, она была деревом с более глубокими корнями, чем дети эмигрантов, и она не могла бы так легко, как они, быть пересажена на другую почву. Лу оставалась на палубе до темноты, глядя на раскинувшиеся перед ней холмы и на город с разноцветными крышами и дымоходами. Она смотрела на все это так, как падший ангел мог смотреть на рай, из которого он был изгнан. Каким дорогим казался этот английский ландшафт тому, кто собирался покинуть родину навсегда. Она, которая видела так мало на своей родной земле, чьи знания о красотах Англии не заходили дальше Эппинга, Хэмпстэда и тех увиденных мельком прекрасных деревушек на берегах Темзы, смотрела сейчас на широкую реку и на холмы с необычайным восторгом.

И все это была земля, которую она собиралась оставить. Ее сердце тосковало по тому раскинувшемуся перед ней английскому берегу, как будто он был живым существом.

Приблизилась ночь, огоньки домов стали мерцать тут и там, были видны яркие линии улиц, в окнах виднелись красные отблески огня в камине. Сердце ее сжалось при мысли о том, как много времени должно будет пройти, чтобы она вновь смогла увидеть уютный свет в домах, ведь недели и месяцы ее жизни будут освещаться только регулировочными огнями «Земли обетованной», а путь ее должен будет пролегать через бескрайние, монотонные просторы океана. Это должно было быть путешествие с незнакомыми людьми к незнакомой земле.

В течение дня на корабле побывало немало разных визитеров. Здесь находилась целая армия исследователей, погоняемых невинным любопытством, выражающимся в расспрашивании эмигрантов о причинах их отбытия. Леди из филантропических обществ умоляли, удивлялись и восклицали, пока некоторые из эмигрантов, уставшие от такой болтовни, вдруг не заявили, что лучшим облегчением после такого рода разговоров была бы морская болезнь. На борту стояло шумное веселье, распивалось спиртное, произносились речи, в основном столь сильная радость исходила от людей, не собирающихся плыть на другой конец земли и которые были склонны рассматривать «Землю обетованную» как плавучую таверну.

Гуляния приближались к концу, темнота, мягкая темнота летнего вечера опустилась на палубу. На судне зажгли лампы, гости, решившие, что они уже сделали на судне все, что могли, допивали чай перед тем, как покинуть корабль. Шлюпки стояли на воде с опущенными на них трапами, готовые к отправлению веселой компании обратно в Грэйвсенд, мягко раскачиваясь на морских волнах. Лу, стоя на корме, смотрела вниз на лодки и слышала голоса гостей, завершающих свое гуляние.

«Они-то не собираются оставлять Англии», — думала она печально, когда их смех звучал особенно громко.

На сердце у нее становилось все тяжелее по мере того, как оканчивался день. Она еще ни разу не подумала о возможности обратного своего возвращения, но боль в ее сердце становилась сильнее теперь, когда шаг, который она сделала, казался ей совсем непоправимым. Чиновник собирался обойти эмигрантов, чтобы собрать оставшуюся половину денег за проезд. Он должен был сейчас подойти к ней и затем у нее осталось бы лишь четыре фунта из, того прощального подарка Уолтера.

Ее глаза все еще были повернуты к той земле, которую она собиралась покинуть. Берег под покровом темноты постепенно исчезал, холмы таяли в сумраке, а огоньки в домах сверкали все радостнее.

«Милая, старая Англия, — сказала Лу, — подумать только, как я люблю тебя и Войси-стрит, которую я так часто ругала, когда жила там».

Гости стали выходить из кают и оказались слегка напуганными картиной снаружи, где слабый свет фонарей едва освещал мостики, а внизу корабля колыхалась с плеском темная вода, делая не такой уж безопасной посадку в шлюпки. Услужливые офицеры помогали визитерам спускаться по лесенкам. Немало конфузов со стороны гостей произошло в эти мгновения. Молодые леди кричали пронзительными голосами то ли забавы ради, то ли действительно от страха, сильные руки мужчин были готовы в любой момент помочь им. Мистер Свон цитировал Шекспира в необычайно быстром темпе.

В толчее, суматохе и веселье никто не заметил тонкую темную фигурку, которая оказалась чужой среди гостей. Провожающих было много и каждый полагал, что просто одетая молодая женщина с вуалью на лице пришла сюда с кем-либо еще. Ей помогли спуститься вниз по трапу без лишних вопросов и она заняла место среди других молодых женщин в переполненной шлюпке. Девушка взглянула на корабль, башней возвышающийся над лодкой, и услышала веселые крики, звучащие с тонущей в темноте палубы, и ответные прощальные возгласы со стороны шлюпок.

Мужчины были необычайно разговорчивыми и шумными в течение короткого путешествия. Леди сидели тихо и лишь иногда жаловались на морскую болезнь. Никто не обратил внимания на незнакомую молодую женщину до тех пор, пока шлюпки не причалили к берегу и как только девушка сошла на землю, она в тот же момент стала быстро удаляться, исчезнув в ночи.

— Кто это был? — спрашивал один из гостей, удивляясь столь быстрому ее уходу. Всем им нужно было попасть на железнодорожную станцию и они намеревались держаться вместе, пока не прибудут туда.