Симона Вилар - Леди-послушница

Но разве она сможет жить, сделавшись убийцей? У нее была такая спокойная налаженная жизнь, ее все любили и баловали, и сама она старалась всем приносить радость. И вот в ее жизни появилось это. Мир рухнул — если в ее жизнь пришли насилие и смерть, то ей самой, Милдрэд Гронвудской, в этом мире нет больше места!

От этих сумбурных и полных отчаяния мыслей ее отвлек стон. Она вздрогнула и поглядела на доселе неподвижного принца. Он пошевелился, он приходил в себя. Значит, жив!

Вместе с ним что-то ожило в душе девушки. Какой бы ужас ни внушала ей мысль о смерти Юстаса, живой он был не менее страшен.

Вскочив, она кинулась туда, где паслись оставленные лошади. Быстро взобравшись в седло, Милдрэд только на миг оглянулась и, видя, что Юстас пытается привстать, пришпорила коня. Она не знала, куда поедет — в разорванном сюрко, без сопровождающих, без охраны, совсем одна в этом незнакомом месте. Но в этот миг она хотела лишь одного: умчаться подальше от того чудовища, какое открылось под замкнутой личиной принца Юстаса.

Епископ Генри только удивленно выгнул густые брови, когда ему сообщили, что принц вернулся без спутницы, да еще и с перевязанной головой. А когда Генри отправился в покои племянника и постучал, тот просто послал его к дьяволу.

От Юстаса вполне можно было ожидать подобного обращения, поэтому дядя предпочел не настаивать, а расспросить его спутников. Те отвечали неохотно. Оказывается, принц уехал с девушкой к старым развалинам на холме, велев им дожидаться в стороне. Они и ждали — до тех пор, пока не увидели, что леди Милдрэд вынеслась на коне из леса. Без Юстаса. Поглядев в их сторону, она стремительно поскакала прочь. Охранники выждали еще какое-то время, потом решили ехать на поиски принца. И обнаружили его среди развалин, причем голова Юстаса была разбита, его мутило, и чувствовал он себя ужасно. Однако тут же приказал вернуть беглянку. Куда там! Девушки и след простыл. А Юстас сам нуждался в помощи, поэтому они перевязали его и повезли в Винчестер. Причем принц уже повелел Хорсе и Геривею обшарить всю округу и непременно разыскать саксонку.

Генри еле сдерживал гнев. Итак, то, чего он опасался, случилось. Юстас посмел повести себя с дочерью Эдгара Гронвудского, как с обычной девкой. И как теперь замять эту историю? Похоже, красотка оказалась прыткой особой — угостила королевского сына камнем по голове и скрылась. И теперь все зависит от того, как она поведет себя в дальнейшем. Если сообразит просить убежища в одном из ближайших монастырей, то Генри еще сможет уладить дело. Но если она обратится к кому-то из лордов? А ведь в Винчестер должны прибыть на Пасху графы Дерби, Оксфорд и Лестер. Эти вельможи верны Стефану, но никто из них не симпатизирует Юстасу, и могут возникнуть неприятности.

— Пусть девушку продолжают искать, — приказал епископ.

Более того, он сам отправил своих людей на поиски саксонки, повелев в случае успеха спрятать ее в одной из окрестных обителей и держать там под стражей. Ах, если бы не Страстная пятница, если бы он не был так обременен делами!.. Да, от милого племянничка одни проблемы!

Когда Генри опять решил навестить принца, у дверей того стояли стражи, всем видом выказывая решимость никого не пропускать. Между тем епископ слышал, что из-за двери доносятся звуки, более всего похожие на рыдания. Даже что-то загрохотало, как будто Юстас крушил мебель. Генри чуть поморщился — в покоях принца каждый столик, каждая скамья украшены затейливой резьбой и инкрустациями ценных пород дерева, а этот все переломает!

— Позволь направить к тебе лекаря, Юстас, — крикнул епископ через дверь. — Ты ранен, тебе требуется помощь.

В ответ послышалась ругань и новый грохот.

Страстная пятница — день распятия и смерти Иисуса Христа. Люди шли в храм молиться и оплакивать гибель Спасителя на Голгофе. Во многих домах гасили огни, чтобы вновь разжечь только в субботу. В этот день нельзя шуметь и ликовать, запрещается шить и заниматься полевыми работами, даже торговля замирает.

Дворец епископа вплотную примыкал к собору. Генри уже начал собираться на службу, когда ему доложили о прибытии отправленного им ранее на остров Уайт гонца — рыцаря по имени сэр Жос. Тот выглядел усталым и грязным после проделанного пути, но Генри принял его в своих личных покоях, несмотря на то, что обляпанные глиной сапоги гонца пятнали его ворсистый ковер. Более того, епископ самолично протянул ему кубок с вином и ждал, пока Жос его осушит.

— А теперь рассказывай.

Сэр Жос чуть кивнул, с сожалением поглядев в опустевший кубок.

— Милорд епископ, дела весьма… Весьма странные, я бы сказал. Принц велел убить их всех — и храмовников со стражей, и всю свиту миледи. Дело было поручено Геривею Бритто, и тот справился неплохо — если тут уместно подобное выражение.

— И храмовников? — медленно переспросил епископ и прикрыл глаза. О, раны Господни! Не хватало им еще неприятностей с тамплиерами!

Судя по рассказу Жоса, Геривей справился с поручением умело, и посыльному епископа сначала просто сообщили, что все спутники миледи уже отбыли. Об этом поведал сенешаль замка Карисбрукс. Тогда Жос решил побродить по округе и расспросить людей. Он понимал, что в столь бурную погоду корабль не мог уплыть по Каналу, да и помнил разговоры о повреждениях «Святого Иакова», требующих ремонта. Однако корабля и впрямь нигде не было заметно. Жос отправился в портовый кабачок, угостил там пивом пару-тройку рыбаков, и они поведали, что «Святой Иаков» отвели подальше в одну из бухт и там спалили. Даже дети бегали смотреть, как он горит. Людям ведь рты не заткнешь.

Вооруженный этими сведениями, Жос вернулся в Карисбрук и от имени лорда-епископа еще раз хорошенько потряс сенешаля. И тот признался: люди Геривея порубили всех, едва только принц с девушкой отчалили. Ночью тела отнесли в пустынное место и закопали, а потом пустили пастись там овец, дабы и места захоронения никто не смог найти.

— Ты хорошо справился, Жос, — вымолвил наконец епископ. — Теперь иди отдыхай. Но знай: вскоре я потребую заменить на острове сенешаля, причем буду рекомендовать на это место тебя. С условием, что ты проявишь смекалку, когда тамплиеры начнут допытываться, куда делись рыцари их ордена.

Такие вопросы следует решать безотлагательно. Но надо же, каков Юстас! Нагадил, щенок, а ему, служителю церкви, одному из виднейших людей Англии, придется прибирать за ним.

Епископ вышел из своих покоев, едва не дрожа от гнева. А у дверей Юстаса вновь наткнулся на скрещенные копья охранников. И по-прежнему из покоев доносились сдавленные рыдания принца, да еще Хорса с мрачным лицом стоял в переходе.