Симона Вилар - Леди-послушница

— Ад и преисподняя! Так это же герб Фиц Миля! Эй, вы, неужели это граф Херефордский осмелился приказать вам выкрасть меня?

— Тише, милорд, — удержал готового выскочить из фургона Ранульфа Артур. — Скоро вы сможете лицезреть его милость и выскажете ему все, что думаете.

Они въехали во двор усадьбы, где было полно вооруженных ратников, а также немало челяди. Причем Артура и его спутников вполне миролюбиво окликали, они отзывались и явно расслабились, чувствуя себя в безопасности.

Честер медленно сошел на землю и посмотрел на дом — нижний этаж был сложен из камня, а верхний — из дерева и окружен красивой галереей на резных опорах. Именно там, на галерее, показался высокий воин в светлой длинной котте и сразу поспешил навстречу.

— Приветствую вас, милорд Ранульф, в моем охотничьем угодье Лэ.

Честер, в мятом бархатном камзоле, стоял перед ним, широко расставив ноги и чуть склонив голову, точно бык, готовый боднуть. И хотя граф Херефорд был намного выше и очень широк в плечах, к тому же с его расшитой перевязи свисал меч, создавалось впечатление, что Честер вот-вот бросится на него.

Графу Роджеру Фиц Милю, графу Херефорду, не исполнилось еще и тридцати, однако его внушительная стать и удлиненное костистое лицо, хранившее суровое, немного замкнутое и исполненное собственного достоинства выражение, делали его на вид старше, придавали значимости и серьезности, не свойственных юному возрасту. Рано взяв на себя бразды правления, вынужденный постоянно воевать, он смотрелся скорее пожившим и много понявшим мужчиной, а его серо-зеленые глубоко посаженные глаза светились умом и волей. Да и голос его — глубокий и глухой — не казался молодым, когда он обратился к своему высокородному пленнику.

— Лишь обстоятельства вынудили меня, Ранульф Честер, решиться на крайние меры. Нам необходимо переговорить, но вы столь сурово обходились с моими посланцами, что у меня не было иного выхода, как принудить вас к встрече насильно.

— И ты решил, что я удостою тебя беседы? Вы много возомнили о себе, милорд.

— Не более чем вы, когда повелели повесить преданного мне человека, будто какого-то разбойника.

— Я казнил его, потому что в своих владениях могу делать все! И сделал это потому, что ты оскорбил меня.

По суровому молодому лицу Херефорда промелькнуло какое-то подобие улыбки.

— Это было не оскорбление, а всего лишь отказ. Я свободный человек и не подчиняюсь вашим приказам, и имею право отказаться, даже если это столь лестное предложение, как возможность породниться с самим северным Честером.

Лицо Ранульфа стало наливаться краской.

— Больше ты подобного предложения не получишь. Я считаю ниже своего достоинства общаться с человеком, который прибегает к помощи воров.

Вокруг спорящих перед крыльцом вельмож стала собираться толпа, и молодой граф чуть отступил, указав пленнику-гостю на дом.

— Думаю, мы можем все это обсудить без лишних ушей.

Это было разумное предложение: Честер тоже не хотел, чтобы собравшиеся наблюдали ссору влиятельных лордов. Гордо вскинув голову, оправив парчовые манжеты своего изрядно помятого камзола, он стал подниматься по лестнице. Херефорд прошел следом.

Усадьба Лэ оказалась богатым и удобным жильем. Они расположились в обширном покое на втором этаже, где вдоль стены тянулся ряд островерхих окон на саксонский манер, забранных тонкими пластинами слюды, сами стены под низким деревянным потолком были оштукатурены, украшены растянутыми шкурами, искусно обработанными кабаньими мордами и ветвистыми оленьими рогами. Настоящий охотничий дом знатного вельможи, с большим, облицованным камнем камином, подле которого на разостланном тканом ковре стояли резные стулья и крытый алым сукном стол.

Херефорд налил гостю вина, придвинул блюдо со свежей олениной. Честер с охотой приступил к угощению, в то время как хозяин объяснял, что не готов заключить брак и предложение руки леди Беатриссы было не своевременно. Прожевывая мясо, гость выслушивал оправдание прежнего союзника, а потом в свою очередь заявил, что после отказа Херефорда его дочь сочтут опозоренной и ему придется немало поломать голову, как устроить ее дальнейшую судьбу. Поначалу разговор получался напряженный, но вскоре вкусное вино и мясо настроили Честера на более снисходительный лад. К тому же по пути он пришел к выводу, что новость о склонности Беатриссы к сенешалю Раулю не так уж плоха: таким образом он может возвысить преданного человека, а любимая дочь останется с ним и ей не придется уезжать в иные края. Да и не верил он, что Херефорд решился похитить его единственно ради этого объяснения. У него есть какая-то другая цель, но какая?

Молодой Херефорд был наблюдателен и уловил происшедшую в настроении гостя перемену. Он сел поближе и сказал совсем уже примирительно:

— А теперь, милорд, когда вы высказали свои обиды и выслушали мое оправдание, не соблаговолите ли узнать, какова причина, вынудившая меня прибегнуть к столь крайним мерам ради нашей встречи?

Честер только положил в рот новый кусок сочной оленины и ничего не ответил, лишь бросил на хозяина выжидающий взгляд.

— Генрих Плантагенет в Шотландии, — с нажимом произнес Херефорд.

— И ты думал удивить меня этой новостью, Роджер? Или ты считаешь, мои люди при дворе шотландца Давида не донесли, что анжуйский мальчишка явился к коронованному дядюшке, намереваясь принять от него рыцарскую цепь и шпоры? Кому еще надменная Матильда могла позволить возвести своего сына в сан рыцаря, как не королю?

— И это все, что вам известно? В таком случае вам плохо служат, милорд. На самом деле Генрих явился в Шотландию, чтобы вместе с войском короля Давида и моим начать новую военную кампанию против узурпатора Стефана. И на подобное дело его даже благословил сам Папа.

Перестав жевать, Честер застыл с полным ртом, потом закашлялся, и Херефорд поспешил протянуть ему бокал вина, чтобы гость запил и ненароком не подавился.

— Ну и ну, — буркнул тот, едва смог отдышаться. — Выходит, большая игра продолжается и после отъезда императрицы. И вам, похоже, желательно втянуть в это дело старину Честера?

Какое-то время он молчал, обдумывая положение. Итак, ему ничего не угрожает — это раз; Херефорд рассчитывает привлечь его в качестве союзника — это два… А дальше что? Честер хитро прищурился и спросил:

— А что я буду с этого иметь?

«Старый конь услышал зов боевой трубы», — отметил не по летам мудрый Херефорд. Да, он хорошо знал Ранульфа де Жернона и понял, что тот не сможет остаться в стороне, едва почувствует выгоду.

Они разговаривали долго. Оставлены были окорок и вино, придвинуты друг к другу стулья, тише звучали голоса. Херефорд спрашивал: что получил Честер, переметнувшись на сторону Стефана? Только подтверждение своих графских полномочий. По сути это не награда. А что Честер потерял? Ведь у Ранульфа служат немало вассалов, имеющих земли в Нормандии… Вернее, имевших раньше. Теперь же, когда анжуйский дом подчинил почти все нормандские владения Стефана на континенте, вассалы Честера стали на деле безземельными рыцарями, не способными содержать себя и свои войска. Более того, Честер должен взять их на содержание, если не хочет, чтобы люди уходили от него, ослабляя мощь его войска. Стефан же только обещает, что однажды отвоюет назад Нормандию и вернет все утраченное. Как же, завоюет — не иначе когда свиньи начнут летать по воздуху. Стефан и со своими-то английскими владениями едва справляется, куда ему захватывать земли за морем. А эта грязная ситуация с Линкольнским графством? Это земли Ранульфа, а Стефан взял и отдал их мальчишке де Ганту. Ну а все эти дрязги с северными владениями Ранульфа? Стефан обещал ему отвоевать и Карлайль, и Камберленд. Однако… это тоже отложим до появления летающих свиней.