Робин Хэтчер - Время перемен

— Ну, это знает каждый в нашем городке, миссис Батлер. Что касается меня, я всегда считала, что он просто-напросто скрывается от правосудия. Иначе почему он не появляется в городе, почему безвылазно торчит на своем ранчо, избегает общества даже самых почтенных граждан? Помяните мое слово — он беглый преступник, возможно, даже убийца! Как бы вам не пожалеть о том, что вы нашли у него прибежище. Напрасно вы последовали совету моего свекра. Скажу вам по секрету, я не очень-то высокого мнения о его умственных способностях и я не удивлюсь, если вас рано или поздно найдут в собственной постели с перерезанным горлом!

Тряхнув головой, Нэнси величественно выплыла из комнаты, любовно зажав в руке корзинку с рукоделием.

Еще минуту Фэй стояла, оглушенная последними словами Нэнси Телфорд. «Не удивлюсь, если вас найдут в постели с перерезанным горлом!» Неужели Нэнси права, подумала Фэй. Она вспомнила сумрачную библиотеку и устрашающий вид ее хозяина. Неужели она совершает ошибку, неужели подвергает опасности жизнь своих детей?

Фэй склонилась над дочерью и поцеловала ее прохладный лоб. Бекка открыла глаза, и сердце Фэй бешено забилось.

— Бекка, девочка моя! — она сжала осунувшееся лицо дочери в своих ладонях.

— Мама, я хочу пить, — произнесла та слабым голосом.

Фэй проворно наполнила водой стакан из стоявшего на туалетном столике глиняного кувшина и, придерживая рукой голову Бекки, поднесла стакан к сухим губам девочки. Та сделала два маленьких глотка, закрыла глаза и снова погрузилась в сон. Фэй осторожно опустила голову дочери на подушку.

— Мы больше никуда не поедем, Ребекка Энн, — прошептала она, почувствовав, как по щеке скатилась слеза. — По крайней мере до того, как ты поправишься. Твоя мама нашла работу. Теперь мы будем жить в большом красивом доме. Никаких подмостков и душных гостиничных номеров! Много солнца и чистого воздуха! — перед ее мысленным взором вдруг возникла высокая, чуть расплывчатая фигура ее нового хозяина. — Миссис Телфорда дура! Если он согласился приютить нас в своем доме, значит, у него большое сердце. Да, и иначе быть не может!

Дрейк Ратледж редко ложился спать раньше предрассветных часов. По ночам он бродил по своему просторному дому или сидел в плетеном кресле на веранде, поглощенный темнотой. Во время этих ночных бдений, когда весь мир спал, он находил удовлетворение и умиротворение в своем полном одиночестве.

Но в эту ночь он не находил себе места. Опустошенность и безысходная тоска не давали ему покоя. Дрейк знал причины и того и другого, он попытался было вызвать к жизни свои старые, привычные чувства: раздражение, злость, гнев, — но в эту ночь они предали его.

Стоя на веранде, он вглядывался в далекие огоньки Дэд Хорс. Лунный свет отражался в реке, которая змейкой извивалась по дну долины, вдаль убегала цепь холмов, на востоке светлел нарождающимся днем горизонт. Величественное зрелище! Бесчисленное множество раз Дрейк любовался им с тех пор, как купил этот дом на холме, бесчисленное множество раз он наслаждался безмятежным покоем в душе и своим абсолютным одиночеством.

«Но мне некуда деться! Пожалуйста, помогите нам!» В его ушах опять зазвучал умоляющий голос женщины, такой мелодичный и сладкий, а перед глазами возникло ее прекрасное испуганное лицо.

Еще раз Дрейк обругал себя за то, что согласился встретиться с ней, выслушать ее и, что было самым неосмотрительным, поддаться уговорам и разрешить ей поселиться в своем доме-крепости. Черт возьми, женщина на корабле — быть беде! Что нашло на Дрейка в тот момент, когда она смело взглянула снизу вверх в его лицо и не сделала попытки сбежать прочь, несмотря на его устрашающий вид и грубое обращение. Нет! Следует сейчас же разбудить Паркера и послать его в Дэд Хорс, чтобы тот сообщил этой даме, что его хозяин передумал и не желает видеть под своим кровом никаких женщин. Тихо выругавшись, Дрейк спустился с крыльца и направился к загону.

Бежать! Скорее бежать отсюда и от враз нахлынувших на него горьких воспоминаний!

За считанные секунды он запряг своего пегого мерина и, вскочив в седло, направил его в сторону от долины и ненавистных огней Дэд Хорс. Дрейк отпустил поводья, всецело положившись на ночное зрение животного и предоставив ему возможность самому выбирать дорогу. Они мчались галопом по ночной равнине, и прохладный предрассветный ветер хлестал наезднику в лицо. Всадник и конь слились в единое целое, и Дрейк Ратледж растворился в бешеной скачке по пустынной ночной равнине, забыв про свои прошлые горести, про вчерашнюю гостью и про завтрашние заботы. Это была скачка, в которой он никак уж не мог выйти победителем: убежать от себя не удавалось еще никогда и никому.

Прошло несколько дней, и в одно прекрасное утро из городка, затерянного на равнинах Среднего Запада и носившего неблагозвучное название Дэд Хорс, выехала повозка, запряженная четверкой лошадей, которой управлял доктор Телфорд. В повозке, которую участливый доктор позаимствовал у Джозефа Голда, сидела Фэй, бережно придерживая на коленях голову Ребекки и стараясь не думать о том, что ждет ее впереди. Доктор Телфорд, настоявший на том, чтобы она впредь, как и все прочие, звала его просто Риком, старался ехать помедленнее, памятуя о том, как болезненно переносит его маленькая пациентка дорожные ухабы и тряску. Фэй была бесконечно благодарна ему за заботу.

Алекс отнюдь не разделял страхи и сомнения матери. После долгого заточения в стенах гостиницы он исходил восторгом, попав наконец на вольные просторы равнины, и горел нетерпением поскорее добраться до ранчо. Он сыпал вопросами относительно того, где им предстоит жить, сможет ли он покататься на лошади и увидит ли самых что ни на есть настоящих ковбоев.

— А мы увидим индейцев? — прозвучал его очередной вопрос, заданный в явной надежде на то, что мать ответит на него утвердительно.

— Я не знаю, Алекс, — уклончиво ответила мать.

Не удовлетворившись таким ответом, Алекс обратился с тем же к доктору Телфорду. Тот пробормотал нечто в той же степени неопределенное. В этот момент Бекка открыла глаза и позвала мать.

— Да, дорогая!

— Там есть индейцы? — спросила девочка.

Фэй улыбнулась и погладила дочь по голове.

— Не думаю, дорогая. Но даже если они там и есть, вреда нам они не причинят. Ты, наверное, вспомнила Буффало Билла в шоу о Диком Западе?

— Да, мама.

— Во-первых, там были не всамделишные индейцы, а во-вторых, они убивали людей не по-настоящему. Это ведь был спектакль. Тебе нечего бояться, девочка.

Успокоившись, Бекка закрыла глаза и опять погрузилась в сон, но у ее матери на душе было совсем неспокойно. Нет, не индейцы тревожили Фэй, она побаивалась своего нового хозяина. Все эти дни Фэй старалась не думать о мистере Ратледже, но это давалось ей с большим трудом. Время от времени темный образ Дрейка Ратледжа мрачной гранитной глыбой всплывал перед ее внутренним взором, пугая своей непредсказуемостью.