Ферн Майклз - Богатство Лас-Вегаса

Час тянулся за часом. Ему еще не приходилось слышать о том, чтобы роды продолжались восемнадцать часов. Впрочем, он ведь не специалист в таких вопросах. Филипу вспомнилось, как родился его брат: мама делала на кухне пирожки, а он ел тут же на кухне. Ни с того, ни с сего на полу, где она стояла, появилась лужа. Мама выглядела, как обычно; она дала ему два пирожка и велела поиграть во дворе. Горничная помогла ей подняться наверх, но никто не кричал, не носился по дому, не устраивал шума. Через полчаса Филип узнал, что у него родился братишка. Когда ему в первый раз разрешили посмотреть на Дэниела, мама держала малыша на руках и улыбалась.

— Он выглядит точь-в-точь, как ты когда-то, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты заботился о нем до тех пор, пока он не подрастет и не сможет защитить себя сам. Обещай мне, что будешь любить его!

Филип пообещал: как ни мал он был, но уже тогда ни в чем не мог отказать своей матери. Так же должно было быть и с его сыном.

Каждый день он молил Господа, чтобы тот даровал ему сына. При этом его переполняло чувство вины и некоторой неверности — ведь Салли так хотела дочь. Он знал, что переживет огорчение, если первенцем будет девочка, но не был уверен, что Салли смирится с мальчиком. Кого же из них выберет судьба? Он хотел бы жить в доме на горе, где все было спокойнее и проще, но Салли предпочла город. Этот дом с его вычурной мебелью, вечно покрытой пылью, несмотря на все старания Су Ли, вызывал у него отвращение. Всегда грязные окна, ни травинки вокруг. Ну разве можно рожать в таком месте? Он подумал о том, что пыль проникла, должно быть, и в комнату ребенка, и покачал головой.

Два часа спустя акушерка открыла дверь и показала Филипу его сына. Он протянул к нему руки, сморгнул слезы нежности и умиления. Его сын! Его первый сын! Малыш выглядел точь-в-точь, как Салли. Филин знал, что у него будут голубые глаза. Любовь переполнила его сердце.

— Весит почти столько же, сколько и мешочек сахара, мистер Торнтон. Роды прошли трудно, но, как видите, этот комочек того стоит. Здоровый, подвижный маленький мужчина. Когда-нибудь вы еще будете гордиться им. Я вам это гарантирую. Чудесный малыш, просто чудесный.

— Да, я вижу.

— Давайте-ка его мне. Полагаю, вам хотелось бы навестить жену. Только не задерживайтесь, она очень устала.

Увидев сына, он совсем забыл о Салли. Боже мой, ну что же это за муж?

К кровати жены Филип подошел на цыпочках.

— Салли, — прошептал он. — Это я, Филип. Только что видел нашего сына. Я просто в восторге! Он такой чудесный. Ты уже брала его на руки? Я подержал, правда, недолго. Не могу передать, что я почувствовал. Хочу назвать его Эшем [1] Эш — в английском написании Ash — ясень (прим. перевод.). . Ясень вырастет высоким и могучим. Когда ты начнешь давать ему грудь?

— Нет, он будет пить из бутылочки. Сначала сладкую воду. Если хочешь, можешь сам покормить его.

— Что ты имеешь в виду? Если ничего не случается, матери кормят малышей грудью. Это необходимо.

— Ты знаешь, что такое кормление грудью, Филип? Это двадцать часов ада в сутки. Малышам все время дают бутылочки. Это легче. Я же не корова. И я так решила.

— Думаю, решать мы должны вдвоем. Я что-то тебя не понимаю.

— Филип, я очень устала. Мне необходимо выспаться. Я не желаю кормить ребенка грудью. Собираюсь вскоре вернуться к работе, и если приучить его к бутылочке, то мне не надо будет носиться домой, чтобы заняться кормлением.

— Ты подержишь его на руках и передумаешь. А сейчас я оставлю тебя. Спи. Мне и самому надо привести себя в порядок. У нас прекрасный сын, Салли. Кто знает, может, он станет президентом Соединенных Штатов. Спасибо тебе, дорогая!

Салли посмотрела вслед мужу. Так ли вел себя ее отец, когда родился ее брат Сет? Тряслась ли над ним мать? Да, конечно. Первенец! Она попыталась представить себе реакцию Филипа, если бы родилась дочка. Вероятнее всего, не сказал бы ни слова о бутылочном кормлении.

Как прекрасно, как великолепно освободиться от боли. Пока ее сотрясали схватки, акушерка несколько раз говорила, что боль забудется, стоит ей произвести малыша на свет.

— Эта боль ничто по сравнению с той радостью, которую вы почувствуете, когда взглянете на малыша, на ваше с мужем творение.

Так же, должно быть, думала и ее мать. Но многочасовые мучения, которых не выпадало на долю ее матери, поставили Салли в особое положение. Она не будет, как ее мать, носиться со своим первенцем. Зачем? Все равно в конце концов это закончится тем, что он разобьет ей сердце. Нет, ни один из ее сыновей, если они еще будут, не заставит ее так страдать.

Я ненавижу тебя, Сет Коулмэн, хотя и не знаю тебя. Мне наплевать, что ты мой брат. Из-за тебя я не могу любить своего сына. Ты был обязан заботиться о маме. Ты был самый старший. И ты, Джош, тоже виноват. Мама дала тебе жизнь, а ты отвернулся от нее. Она теперь там, на небе, и знает, что ты сделал. Я ненавижу тебя, Сет Коулмэн, всем сердцем. Когда-нибудь я тебя найду. Я всегда делаю то, что обещаю, а сейчас я обещаю найти тебя.

Вот так получилось, что в день, который должен был стать самым счастливым в ее жизни, Салли Коулмэн Торнтон спала, а сердце и мысли ее переполняла ненависть к старшему брату. Когда она начинала думать о своем сыне, за его спиной всегда маячила безликая фигурка Сета, черная тень которого падала на ее малыша.

Салли Коулмэн стала матерью, но только формально.

На пятый день жизни крошечного Эшфорда Филипа Торнтона его мать в первый раз поднялась с кровати и, пошатываясь, побрела в его комнату.

Она наклонилась над колыбелькой, гнетомая чувством вины. Соблазн взять малыша на руки был столь велик, что ей пришлось сцепить руки за спиной. Салли знала, что если прижмет его к груди, то станет такой матерью, какой хочет ее видеть Филип. Она стала бы повторением своей матери и взрастила бы сына, похожего на ее брата Сета, который бы рано или поздно разбил ей сердце. Нет, путь матери не для нее. Она, Салли, никогда не свяжет себя узами любви с ее первенцем.

Мать стояла над сыном, вглядываясь в него, узнавая в нем свои черты. Почему-то ей казалось раньше, что дети рождаются без волосиков. У этого на головке уже вились золотистые колечки. И глаза у него голубые, как у нее.

Салли оглянулась. Где же няня? И только тут увидела своего мужа, спящего на полу по другую сторону колыбельки. Отец и сын. Инстинктивно она поняла, что Филип отпустил женщину, которую она наняла несколько недель назад. Филип собрался сам заботиться об их сыне. Школа на лето закрыта, у него много времени, ему ничто не мешает быть отцом. И снова Салли почувствовала угрызения совести. Ей по силам изменить все это. Нужно только нагнуться, поднять малыша на руки, подойти вместе с ним к спящему Филипу и растолкать его носком мягкой домашней туфельки. Он тут же проснется, улыбнется и…