Энн Стюарт - Любовь черного лорда

Смерть была уготована отнюдь не ему. Эмма понятия не имела, когда похоть дяди Хораса воплотилась в столь страшный для нее план — овладеть племянницей, а потом избавиться от нее. Сама мысль о том, что он хотел убить ее, казалась девушке настолько нелепой, что она никак не могла до конца поверить в это. Как не могла Эмма поверить и в то, что жертвой в итоге стал сам дядя Хорас — пал, сраженный шпагой, которая оказалась в ее собственной руке.

И тем не менее факт оставался фактом. Она стояла в комнате над его окровавленным телом, а инстинкт самосохранения кричал, что надо бежать. Бежать, бежать, бежать! Скрыться, пока ее не вытащили во двор этого постоялого двора и не повесили на груше, давшей ему название.

А потом появился он… Такой странный… Такой красивый… Сначала он иронизировал над Эммой, а затем взял на себя ее вину.

Мотивы незнакомца, о которых он сказал так прямо, девушке были не совсем понятны. Она вообще плохо соображала. А еще она смотрела в его бездонные зеленые глаза и действительно не видела там дна… Неужели его невероятный поступок был продиктован только скукой? Странно, но она не хотела этому верить.

И какая, собственно, разница, почему он это сделал? Красавец спас ей жизнь. Разве этого мало? И если он не шутил, она ничего не должна за свое спасение. Совсем неплохая сделка, совершенная зимним вечером, не сулившим ему ничего, кроме скуки: она осталась жива, а он на какое-то время развлекся. Они в расчете. Вот и все.

Внезапно на девушку накатила волна паники, но она сумела подавить страх. Что ни говори, она осталась жива. Плюс к этому молода, здорова и — об этом не раз напоминала ей кузина Мириам — прискорбно умна для своего возраста. Это значит, что выход из сложившейся ситуации она непременно найдет.

Эмме вовсе не хотелось становиться кокоткой, но что еще могла предложить ей загадочная миссис Уизерседж? Девушка не может сама устроить свою судьбу, особенно если в кармане у нее всего лишь одна золотая монета. Будущее представлялось Эмме заслуженной карой. В конце концов, она убила человека… И если миссис Уизерседж предложит ей то, что, скорее всего, предложит, Эмма покорно примет это предложение.

В любом случае подобная участь лучше, чем остаться одной на улице. Объяснив себе все это, Эмма два дня спустя, которые ушли у нее на то, чтобы добраться до Лондона и побродить по городу, удостоверившись, что ничего хорошего ее не ждет, явилась на Маунт-стрит. Она смирилась. Если ее удел — удел кокотки, что же тут поделаешь?

Впрочем, она плохо представляла, что именно от нее потребуется. Сведения о занятиях такого рода у нее были самые скудные, чему девушка, собственно, была даже рада. Если все, что понадобится сделать, — это лечь в постель и позволить мужчине совершить с ней то, о чем рассказывала старая Герти, она не первая и не последняя… В конце концов, то же самое ей пришлось бы терпеть и после замужества. Такова участь женщины. Ее долг. В данном случае он будет оплачиваемым. Со временем у нее появятся деньги. И свобода. А потом, может быть, она что-нибудь придумает.

Здание на Маунт-стрит совсем не походило на дом свиданий. Впрочем, Эмма не имела ни малейшего представления о том, отличаются ли такие дома от обычных. Скорее всего, нет. Привратник, проводивший ее во внутренние покои, тоже выглядел как обыкновенный слуга. Вульгарных девиц она также не увидела.

Еще больше удивила Эмму сама хозяйка. Простая прическа миссис Уизерседж больше подошла бы скромной вдове, чем сводне, а неяркое платье и незатейливая косынка на плечах совсем сбили девушку с толку. Правда, лицо дамы было сильно напудрено и около носа, который был явно великоват, виднелась мушка.

Эмма, которую лакей провел в комнату, так и стояла посередине, из-под ресниц рассматривая ее убранство, когда туда вошла миссис Уизерседж, и девушка сразу переключила свое внимание на эту даму.

Перед тем как отправиться на Маунт-стрит, Эмма, проведшая предыдущую ночь в плохонькой гостинице и заплатившая за это последние деньги, вымылась и постаралась по возможности привести в порядок свою рыжую гриву. Оделась она настолько смело, насколько ей позволял скромный гардероб, тем более что в багаже оказалось всего два платья. Кузина Мириам строго следила за тем, чтобы Эмма одевалась во все темное и скрадывающее фигуру. Платья Эммы куда больше подошли бы горничной среднего возраста, чем молодой богатой наследнице. Те несколько нарядов, которые она прихватила с собой в злополучную поездку, хотя и были чуть поярче, все равно на новом поприще сгодиться не могли.

Худшие ожидания Эммы не заставили себя долго ждать. Миссис Уизерседж улыбнулась и ответила на ее приветствие, но явно рассматривала высокую, стройную фигуру девушки.

— Что ж, выглядите вы неплохо, — голос у нее неожиданно оказался низким, но Эмма вздрогнула не от этого, а от столь откровенной аттестации. — Чего вы, собственно, хотите, мисс?

Девушка растерялась:

— Чего я хочу? Не знаю…

Миссис Уизерседж села в кресло.

— Я очень придирчиво подхожу к отбору… К отбору своих, так сказать, протеже, — хорошо хоть она потрудилась поискать приличные слова. — Вы же понимаете, что давать работу девушкам с улицы я не могу. У них должны быть рекомендации.

— Рекомендации? — растерянно повторила Эмма.

Неужели и для этого нужны рекомендации?

— Боюсь, что у меня их нет…

Миссис Уизерседж сочувственно вздохнула.

— Вы, очевидно, попали в затруднительную ситуацию? — Она помолчала и продолжила, уже более откровенно: — Обычно я беру на работу тех, кто попроще, но манеры тоже ценятся. А что вы вообще умеете?

Эмма покраснела. Она понятия не имела, что должна уметь протеже такой дамы. Пришлось сказать откровенно:

— Ничего. Я девственница.

Миссис Уизерседж онемела. Затем она расхохоталась, и это очень не понравилось Эмме.

— Чудесно, детка, — она, видимо, решила, что церемоний хватит — Эмма для нее уже была не мисс, а детка. — Все мы когда-то были девственницами. Подумайте, как этим распорядиться с умом. Сядьте, пожалуйста, а то вы такая высокая… У меня уже шея затекла, так неудобно на вас смотреть.

Эмма вздохнула и села.

— Распорядиться? — повторила она и сама почувствовала, как глупо выглядит.

— В вашем положении…

— Э-э… конечно.

Между тем Эмма сосредоточилась на последнем слове, сказанном миссис Уизерседж. Положение… Она напряглась, вспоминая. Герти что-то говорила о разных положениях, когда мужчина сзади женщины, а то и снизу, но Эмма тогда замахала руками, отказываясь слушать непристойности. Наверное, зря.

— А как насчет умений в целом? — улыбнулась миссис Уизерседж. — Что-то же вы должны уметь? Читать, писать, шить, рисовать?