Энн Стюарт - Любовь черного лорда

— А если я решу остаться?

Взгляд графа был все так же непроницаем.

— Тогда тебе придется следовать моим указаниям. Ты будешь носить то, что я тебе скажу, и ходить туда, куда я велю. Будешь жить той жизнью, какую я для тебя определю.

— Я должна буду стать вашей… любовницей?

Киллоран рассмеялся.

— Не нужно говорить об этом с таким отвращением. Большинство женщин были бы рады этой возможности. Можешь не беспокоиться. Мы ведь сие уже обсудили. Я не собираюсь посягать на твою невинность. У меня на тебя совсем другие планы.

— Какие именно?

— Ну и настырная же ты! — Киллоран то ли возмутился, то ли похвалил ее. — Поверь, в них нет ничего такого, о чем тебе пришлось бы волноваться. Просто я решил вывести тебя в свет, представив своей кузиной. Кстати, вот что… Мы случаем не встретим там кого-нибудь из твоих настоящих родственников?

— Нет.

— Прекрасно. Знаешь, тебе очень идет этот халат. Черное тебе к лицу. Я это учту, когда буду заниматься твоим гардеробом. Не знаю, где воспитывалась мисс Браун, но за манеры можно не опасаться… Да и чего, в конце концов, ждать от ирландцев? Первым делом я повезу тебя в театр. В оперу.

— Я люблю оперу, — Эмма оживилась.

— Мы пойдем туда вовсе не поэтому, — возразил Киллоран. — Мне надо, чтобы тебя все увидели.

— Зачем?

— Зачем? Затем, что меня это забавляет. Значит, ты поняла? Для всех ты моя кузина. Так всем и говори.

— Ваша кузина? Кто в это поверит? — Эмма готова была расхохотаться.

И тут Киллоран дотронулся до нее. Изящные, прохладные пальцы легонько коснулись ее подбородка, и теперь Эмма смотрела прямо ему в глаза. Желание смеяться у нее пропало, словно его и не было.

— Понятия не имею, — ответил на ее вопрос граф. — Но люди готовы верить и не в такое. Главное, чтобы ты этого не отрицала.

Он встал с дивана. Такой высокий, широкоплечий… Такой спокойный и безразличный…

Эмма одновременно чувствовала тепло и холод в том самом месте, где рука графа коснулась ее лица. Никогда прежде ей не хотелось, чтобы мужчина дотронулся до нее. И уж тем более не будет желать она прикосновений этого красавца с холодным взглядом и холодным сердцем!

К тому же она была не из тех, кто легко сдается.

— А вы уверены в том, что поступаете правильно? — Вопрос Эмма задала уже спине графа.

Киллоран на минуту замер, а потом обернулся.

— Должно быть, я сегодня плохо соображаю, — если до этого взгляд графа был холодным, то теперь он стал ледяным. — Не могла бы ты пояснить мне свою мысль?

— Вы привели в дом женщину, которая убила одного мужчину и пыталась убить второго. Не боитесь, что я внезапно воспылаю неприязнью и к вам? — она словно раздумывала над тем, что говорила.

Смутить Киллорана было не так-то легко.

— Воспылаешь внезапной неприязнью? — переспросил он. — Значит ли это, что сейчас ты питаешь ко мне нежные чувства? Ей-богу, я польщен. Не бойся за меня, милая Эмма. Я постараюсь, чтобы ножи и пистолеты оказались тебе недоступны. И прямо сейчас прикажу, чтобы ни одной кочерги не осталось возле каминов. Если желание кого-нибудь прикончить пересилит у тебя все остальные, обрати свое внимание на Натаниэля. Меня, увы, убить не так-то просто.

— Кто-нибудь пытался?

— Да. Многие, — совершенно спокойно ответил граф. — Почти все они теперь пребывают в лучшем из миров. Помни об этом, крошка, — с этими словами Киллоран закрыл за собой дверь.

— Он просто дьявол, — Натаниэль был мрачен, как никогда.

Леди Барбара постаралась ничем не выдать свои эмоции. Для этих целей она обычно использовала изящный веер: обмахиваясь и поигрывая им, Барбара отвлекала внимание собеседника. Конечно, сравниться в умении прятать свои чувства с лордом Киллораном не могла даже эта женщина. Впрочем, у графа вряд ли вообще были какие-нибудь чувства. Как бы леди Барбаре хотелось уметь казаться столь же безразличной ко всему на свете!

— Вы говорите глупости, Натаниэль, — она прикрыла лицо веером. — Джеймс Киллоран обычный человек. Такой же мужчина, как все остальные.

Юноша вспыхнул.

Пожалуй, этого говорить не следовало. Барбара словно напоминала собеседнику о тех отношениях, которые, по мнению высшего света, связывали ее с четвертым графом Киллораном. Для всех Барбара Фицхью была его любовницей.

Впрочем, мальчика стоило подразнить. В его глазах, обращенных на Барбару, сияло такое обожание, что она невольно подумала о том, как могла бы измениться ее жизнь, если бы… Но тут она сочла за благо вернуться с небес на землю. На земле у нее еще столько дел!

И одно из них не сделано до сих пор — она ведь так и не смогла стать любовницей Киллорана. Может быть, Натаниэль прав и это на самом деле не человек, а дьявол? В том, что граф с таким упорством отвергал ее, не было ничего человеческого. Несмотря на свои насмешки, леди Барбара точно знала, что к мужчинам Киллоран интереса не испытывает. Между тем его романы с женщинами давно стали притчей во языцех. Правда, у него уже год не было постоянной любовницы, но все считали, что граф просто пресытился.

Сначала Барбара убеждала себя в том, что равнодушие Киллорана может объясняться именно этим, но не так давно стала известна история о его любовной связи с женой, невесткой и гувернанткой лорда Мальборо — все в одно и то же время. Женщины с восторгом рассказывали о мужской силе графа, и Барбаре не терпелось самой убедиться в ней. В конце концов, кто больше всех заслуживал внимания самого известного лондонского героя-любовника, как не самая умелая и опытная из светских куртизанок?

Леди Фицхью взглянула в зеркало, висевшее над головой Натаниэля. Барбара всегда садилась так, чтобы видеть свое отражение: оно не могло ее не радовать.

Пожалуй, ей не стоило так сильно подкрашиваться. Странно, но в последние несколько недель у Барбары было желание одеваться более скромно, чем обычно, да и украшений надевать поменьше. Неужели виной тому — юный родственник графа Киллорана? Она и раньше не страдала от отсутствия внимания молодых людей — они всегда смотрели на нее с обожанием, но Барбару это никогда не занимало. Теперь все было иначе, и леди Фицхью удивлялась сама себе.

Виноват в этом, конечно, Киллоран. Если бы он ею не пренебрег, она бы не стала смотреть по сторонам и не обратила внимания на этого мальчика.

Он действительно очень хорош собой. Широкие плечи, длинные стройные ноги, сильные руки с кистями безупречной формы… Какая женщина останется равнодушной к таким статям? Парики Натаниэль носил самые простые, а дома, в приватной обстановке, вообще ничем не закрывал свои слегка вьющиеся каштановые волосы. Одежда его, не столь элегантная, как у графа Киллорана, тем не менее была из превосходных тканей и хорошо сшита, что выгодно подчеркивало стройность фигуры молодого человека.