Марси Ротман - Тайна леди Кэт

Пока что Чарли удалось скрыть все от Ника. Он прекрасно понимал, что горячий австралиец не преминет взять дело в свои руки. Он даже радовался, что Делакур поглощает все время Ника, который предполагал остаться там некоторое время: если повезет, то до свадьбы Кэт.

Чарли сжал ее руки, не находя слов утешения.

— Не переживай, дорогой, я не покончу с собой. Я слишком люблю жизнь, — слабо улыбнулась кузену Кэт. — Мне пришло в голову написать письмо кузине моей матери с просьбой приютить меня. Эми Тайд очень богатая и независимая старая дева. Надеюсь, она не побоится отцовского гнева, поскольку ненавидит его так же сильно, как он ее.

Чарли хотел возразить, что этот план обречен на провал. Люди, подобные ее отцу и Петербруму, воспримут выходку Кэт как вызов, который еще больше раззадорит их, и дело, без сомнения, закончится алтарем.

— А что если нам убежать в Гретна-Грин, дорогая? — Чарли говорил так тихо, что не был уверен, слышит ли она. У него перехватило дыхание от собственной смелости. Видимо, это любовь на всю жизнь.

Кэт все понимала и очень сожалела, что не в состоянии ответить на его чувства. Но даже в самой безнадежной ситуации, что, впрочем, имело место в настоящее время, она не согласится на побег. Их бегство погубит его. Он был беднее, чем она, хотя их отцы имели порядочное состояние. Чарли не сможет жить в бедности. Вот и его встреча с Ником произошла как раз в тот момент, когда ее кузен решился на отчаянный шаг, чтобы избежать позора, лишений и банкротства, и поставил на кон свое доброе имя и жизнь.

Нищета и ей ненавистна, но она не сломит ее, как Чарли. Если кузина Эми не согласится принять ее, она подумает о карьере актрисы. Если не в Лондоне, то в провинции. Вот уже где будет не к месту добрый, вечно веселый Чарли Слейтон — типичный житель столицы. Нет, она не может принять его жертву. Кого она обманывает? Ей не нужен ни один мужчина, кроме Ника Монро. Все очень просто.

Кэт похлопала кузена по руке и улыбнулась сквозь слезы.

— Я люблю тебя за то, что ты такой, но это будет катастрофа для нас обоих, — мягко сказала она. — Не беспокойся, я найду выход. — Девушка надеялась, что он слышит ее.

Ник пробрался в последний ряд кресел. Беркли, телохранитель Кэт, поджидал его. Николас послал грума с запиской — его интересовало, когда будет следующее выступление Кэт. Получив ответ, он тотчас выехал в Лондон.

После отъезда Кэт Делакур потерял свою привлекательность. Он должен был увидеть Кэт. Как Ник и предполагал, она искала утешение на сцене.

Беркли и теперь ворчал на него. Он неохотно согласился пропустить его в театр и поставил условие, что Ник будет сидеть на одном месте и покинет зал по его сигналу.

Николаса захватило представление. Этот вечер отличался от предыдущего. Оркестра не было, только пианино, а на сцене — Кэт, одна-одинешенька. Она играла одну из самых прославленных шекспировских героинь. Сравнивая ее с лучшими актрисами лондонских подмостков, он пришел к выводу, что скоро Кэт не будет ни в чем уступать им. Она полностью завладела вниманием зала, не ходила, а плыла по сцене, а от ее голоса у него мурашки пошли по коже и на глаза навернулись слезы. Мысль о том, что она как актриса потеряна для мира, угнетала его. Он чувствовал себя обманутым и надеялся, что она испытывала подобные чувства.

Увлекшись спектаклем, он даже забыл, что леди Макбет, обагрившая руки кровью, и юная Джульетта, умершая из-за любви, это его Кэт. Николас откинулся на спинку кресла, когда Беркли дотронулся до его плеча.

— Время, сэр.

Ник последовал за ним из сумрачного театра на улицу. Когда Монро попытался дать ему чаевые, австралийца вновь постигла неудача.

— Как поживает ваша госпожа? — спросил Ник, протягивая Беркли сигару. Вторую он вынул для себя. Эта встреча так была непохожа на первую. Беркли подождал, пока Ник зажжет сигару.

— Ее служанка говорит, что хозяин и леди Кэтрин часто спорят, препираются из-за Петербрума, — с опаской сообщил Беркли, наблюдая за реакцией Ника. — Она много плачет. Это не та леди Кэт, что прежде.

Ник про себя чертыхнулся.

— Это все? — он понимал, что Беркли не договаривает. — Тебе известно, что я друг леди Кэтрин?

— Она сообщила мистеру Хендриксу, что сегодня последний раз выйдет на сцену и придется распустить труппу.

— Как это понимать?

Беркли прошелся, словно ему нужно было время, чтобы принять решение.

— Ее служанка сказала, что леди встала рано, когда все спали, и отправилась к ростовщикам, захватив с собой драгоценности.

Пошарив в кармане, Ник вытащил гинею и на этот раз не позволил Беркли отказаться.

— Может так случиться, что ты не сумеешь сам сообщить мне важные сведения и придется послать кого-то другого. Тогда без денег не обойтись. Понятно?

Беркли взял сверкающую золотую монету и засунул ее в широченный пояс.

— Что вы хотите знать?

— Предупреди меня, если ей будет туго. Полагаю, ты раньше меня узнаешь об этом.

Беркли согласился и нырнул в темноту.

Ник добрался пешком до особняка, который он снял на Саут-Одли-стрит, переоделся и отправился на поиски Чарли. Он нашел его в «Уайте», где тот наблюдал за азартной игрой Петербрума и Пирсона Гровенора. Деньги и золото в одной куче валялись посредине стола. Партнеры не сводили глаз с банка, в котором были монеты и банкноты, прежде лежавшие перед ними. Атмосфера накалилась до предела. На этот раз удача улыбнулась Гровенору, который не смог сдержать радостного крика.

Петербрум в ярости поднялся, обеими руками ухватился за ломберный столик и попытался перевернуть его.

— Придите в себя! — высокий, похожий на патриция Торн Мейтленд, стоящий рядом с Браунингом, окликнул зарвавшегося игрока. В его голосе слышалось предостережение и презрение одновременно.

— Не вмешивайтесь не в свое дело! Вы прохиндей и негодяй!

Члены клуба плотным кольцом окружили карточный стол, многие присоединились к Торну Мейтленду. Все замерли в ожидании. Чарли прошептал:

— Петербрум меткий стрелок, и ему нет равных в фехтовании.

Невил Браунинг первым пришел в себя. Он попросил слугу принести ему перчатку. Мейтленд покачал головой.

— Дуэли не будет. Я не унижусь до поединка с ним, а проучить пьяницу сумею с помощью кнута, да еще при свидетелях.

Петербрум выругался, медленно опустил стол и вышел в окружении приятелей. Мейтленд и Браунинг подошли к Нику и Чарли, которые все еще были под впечатлением от увиденного.

— Мистер Монро, я как раз вас искал. Мне хочется рассказать вам одну старинную историю, — сказал Торн. Взяв Ника под руку, он вывел его из комнаты. — Великий халиф был недоволен своим советником и приказал казнить его, — начал Торн беспечно. — Советник заметил возле трона собаку и сказал, что если ему даруют жизнь, он за год научит собаку говорить. Когда советник рассказал все жене, та назвала его сумасшедшим, но советник ответил, что за год может случиться одно из трех — либо умрет он, либо халиф, либо собака научится говорить.