Маргарет Макфи - Таинственный джентльмен

— Сегодня вечером я ужинаю у Фоллингема и, скорее всего, останусь у него на всю ночь.

— Хорошо, — кивнула миссис Хантер. — Но не забудь, ты обещал завтра отвезти нас с мисс Эллардайс к полковнику и миссис Морли.

— Конечно, — улыбнулся Хантер и покрутил на пальце перстень в виде волчьей головы.

От миссис Хантер не ускользнуло это движение. Она уставилась на кольцо:

— Ты надел кольцо своего отца?

Себастьян взглянул на перстень. Изумрудные глаза волка горели зеленым пламенем.

— Так и есть. Я и забыл, что надел его, — соврал Хантер. Он позвал Трентона, снял с пальца перстень и сжал в кулаке.

— Мне оно никогда не нравилось, — сказала мать. — Но Эдвард старался никогда его не снимать.

Появился Трентон, и Хантер протянул ему перстень:

— Пожалуйста, положи его в шкатулку в моей спальне вместе со всеми драгоценностями.

— Хорошо, сэр.

— До завтра, матушка. — Хантер отвесил матери поклон и повернулся к Фиби, которая сидела бледная как полотно и зачарованно глядела на кольцо:

— Мисс Эллардайс.

Фиби посмотрела на него. Недоверие, грусть и чувство вины, которое он увидел в ее глазах, едва не нарушили его решимость.

— Мистер Хантер, — тихо проговорила она и сделала реверанс.

К полуночи особняк на Гросвенор-стрит совсем стих. Миссис Хантер уже давно спала в своей комнате. Фиби, одетая в голубое выцветшее муслиновое платье, стояла у окна в комнате для гостей. На ясном ночном небе светила убывающая луна, готовая вот-вот превратиться в месяц. Горели уличные фонари, освещая своим оранжевым светом темный город. Наконец-то ей представился шанс, на который она надеялась, молилась и ждала в последние несколько недель. Фиби чувствовала всю горечь сложившейся ситуации. Она одновременно боялась и жаждала поскорее добраться до кольца, сжать его в руке, положить в карман и вернуться в свою комнату. Завтра она накинет на плечи красный платок, встанет у окна и будет ждать дальнейших распоряжений Посланника. Совсем скоро она отдаст ему кольцо. Наконец все закончится. Конечно, она станет воровкой и предательницей, но зато Себастьян и отец будут в безопасности.

Фиби понимала, что после этого не сможет работать компаньонкой миссис Хантер. Она просто не сможет свыкнуться с мыслью, что злоупотребила доверием пожилой леди и предала любимого человека, и уж тем более смотреть ему в глаза, не испытывая угрызений совести. Фиби уволится, уедет обратно в Глазго и найдет другой способ выжить. Она была сильной, выносливой девушкой с отличным здоровьем, и была готова много работать даже в качестве горничной, если понадобится.

Дрожащими руками она зажгла свечу, тихо вышла из комнаты и осторожно направилась в спальню Себастьяна.

Шторы плотно задернуты. Комната утопает в кромешной темноте. Дверь за спиной Фиби громко захлопнулась, отчего она задрожала всем телом. В комнате еще чувствовался запах Себастьяна. Она остановилась на мгновение, вдыхая знакомый аромат. С каждым вздохом Фиби острее ощущала покалывание во всем теле. Она закусила губу, коря себя за то, что вновь поддалась нахлынувшему чувству. Она снова вспомнила слова Хантера: «Я бы отдал за вас свою жизнь». Фиби усилием воли заставила себя думать о кольце. В бледном свете мерцающей свечи она принялась разглядывать комнату.

Спальня была не очень большой, однако намного просторней комнаты для гостей, в которой расположилась она, и значительно меньше спальни миссис Хантер. Она удивилась, почему Себастьян не выбрал себе комнату хозяина дома. Возможно, со спальней отца у него связано много воспоминаний, а в этой комнате он жил еще мальчиком. С правой стороны у стены стояла большая кровать с балдахином. Даже при свете свечи Фиби заметила, что скомканные простыни были глубокого бордового цвета в тон шторам. Она на мгновение задержала взгляд на кровати, представив растрепанные темные волосы Хантера на подушке и его обнаженное тело в простынях.

Слева от кровати стоял небольшой шкаф, справа — ширма. Прямо перед ней — комод. На нем та самая шкатулка из черного дерева, которую она видела еще в Блэклоке. Она сделала глубокий вдох, подошла к ней и поставила рядом подсвечник.

Без единого звука открыла крышку и заглянула в обтянутый черным бархатом лоток. Там лежала алмазная булавка для шейного платка и перстень. Она вытащила лоток, поставила его рядом с подсвечником, а сама вернулась к шкатулке. На втором дне лежали две табакерки с изображением обнаженных женщин, на которые она наткнулась еще в первый раз, и золотые карманные часы. Кольца с волчьей головой нигде не было. Фиби вернулась к лотку и начала в нем копаться. Внезапно раздался какой-то шум. Она подняла глаза, алмазная булавка выпала у нее из рук. Фиби ахнула и попятилась — перед ширмой стоял Себастьян.

— Я думала, что вы… — прошептала она.

— Я знаю, о чем вы подумали, — тихо произнес он и подошел к ней.

— Я… — Фиби так и не смогла ничего из себя выдавить в ответ, ни единого слова, объяснявшего ее присутствие в его комнате со шкатулкой в руках. Она в ужасе смотрела на него, понимая, что теперь никто не спасет его и сэра Генри.

— Вы не найдете его там. — Хантер вытащил из кармана жилета цепочку для карманных часов, на другом конце которой болтались вовсе не часы, а перстень с волчьей пастью. Он снял его с цепочки и положил на ладонь прямо перед глазами Фиби. — Как я и говорил, оно находится у меня под хорошей защитой.

— Откуда вы знаете? — Фиби перевела взгляд с кольца на Себастьяна.

— С того времени, когда вы так зачарованно смотрели на портрет моего отца в кабинете Блэклока. Я все знал, Фиби, — проговорил он с такой нежностью, что девушка с трудом сдержала слезы.

— Мне очень жаль, Себастьян. — Она закрыла лицо руками, понимая, что все было потеряно.

— Вы можете спокойно рассказать мне обо всем прямо сейчас.

— Я не могу, — прошептала Фиби. Она боялась — если расскажет все Хантеру, сделает только хуже.

Повисла тишина. Себастьян подошел к Фиби и обнял:

— Ты же знаешь, я люблю тебя, Фиби.

— Но ты не должен любить меня.

— Слишком поздно, — прошептал он ей на ухо. — Мое сердце принадлежит тебе, так же как и твое мне. Разве не так?

Фиби покачала головой.

— Теперь скажи мне, что все это значит.

— Пожалуйста, не спрашивай меня. — Она прикрыла Хантеру рот рукой.

Себастьян поцеловал ее пальцы, прежде чем отстранить.

— Ты же знаешь, я так не могу. — В его глазах была такая решимость, что уверенность Фиби поколебалась. — Какую власть имеет этот человек над тобой?

Она покачала головой и, собрав остатки воли в кулак, прошептала:

— Я ничего тебе не стану рассказывать, Себастьян, сколько бы ты меня об этом ни спрашивал.