Розалинда Лейкер - Позолоченное великолепие

— Где твой отец? — спросила Изабелла с едва заметной дрожью в голосе. Она ожидала, что Томас появится в любую минуту. Ответ сына удивил ее.

— Его здесь нет. Он снял дом в Кенсингтоне.

— Но ведь тогда ему каждый день приходится далеко ехать!

— В самом деле отец больше не работает. Теперь моим партнером является мистер Хейг, а по существу дело веду я. Если не считать задела отцовских проектов и заказов, то всем остальным занимаюсь я.

— Твоему отцу нездоровится?

— Думаю, что он загнал себя. Он все эти годы разъезжал и работал, не ведая времени, и однажды решил, что настала пора вручить все мне, что и сделал, передав все дела без остатка. Он говорил, что я никогда не стану хозяином положения, если он останется здесь. Как раз поэтому он уехал подальше от центра города. Он не появляется здесь, если только я не приглашаю его, когда дело касается его проектов.

— Мне бы хотелось проведать его, — сказала Изабелла, беря чашку у Верити, которая по просьбе Тома наполнила чашки шоколадным напитком.

— Я дам вам его адрес. Я знаю, как он обрадуется, когда увидит вас. По правде говоря, мне кажется, что время для него течет медленно, но он гордый человек и ни за что не признается в этом. Он принял решение, которое считал верным. У меня необыкновенный отец. Как вы думаете?

— Это правда, Том, — тепло согласилась Изабелла.

На следующий день она отправилась в путь с площади Беркли, оставив Верити на попечение друзей, у которых они гостили. Оуэн наносил второй визит во дворец Св. Джеймса. Когда экипаж проезжал мимо театральной афиши с приглашением на пьесу театра Друри Лейн, Изабелла вспомнила о своей сестре. До отъезда в Лондон из Бристоля Оуэн предложил сделать крюк и навестить дом ее покойной матери в Бате. Августа умерла несколько месяцев назад. К своей досаде, Изабелла обнаружила, что Сара вывезла из дома все ценное, продала все остальное, уволила слуг, не считаясь с их верной службой неуживчивой хозяйке. Ее не интересовало, как пожилые слуги смогут найти себе работу. Изабелла отнюдь не сердилась, что Сара забрала все ценное, но в доме оставались некоторые личные вещи отца, которыми она дорожила. Поскольку ни одна из них не имела особой ценности, Изабелла не сомневалась, что они были проданы вместе с остальными вещами.

Когда кучер повернул экипаж в сторону Кенсингтона, в воздухе уже летали снежинки, вскоре появились деревья с опавшими листьями, парки, на мощеных улицах пестрели белые пятна. Дом Томаса оказался скромным, с террасой со стороны площади. Она заметила, что ступени, ведшие к крыльцу с каменными колоннами, не убирали уже несколько дней, а медный звонок давно не полировали.

Слуга не сразу открыл дверь. Он был в летах и жевал что-то, будто только что встал из-за обеденного стола. Его темно-коричневая ливрея была покрыта жирными пятнами.

— Твой хозяин дома? — тихо спросила Изабелла.

— Нет, мадам. Он там. — Слуга указал грязным пальцем в сторону сквера. Посмотрев туда, она заметила человека, который неторопливо прогуливался среди деревьев.

Ее юбки развевались, когда она торопливо сошла по ступенькам и направилась к воротам. Ворота скрипнули, повернувшись на петлях, когда она отворила их и зашагала по дорожке.

— Томас! — позвала она. — Томас!

Он обернулся и увидел ее. Его лицо просияло от радости, и ей показалось, будто время снова вернулось вспять и она бежит ему навстречу через лужайки, чтобы встретиться с ним под деревьями у озера в Ностелле.

— Изабелла! — Он бросился ей навстречу и взял ее за протянутые руки. — Откуда ты появилась, моя дорогая девочка? Какой чудесный сюрприз!

Девочка! Он назвал ее девочкой, а в следующий день рождения ей стукнет пятьдесят семь лет, а ему в июне исполнится пятьдесят девять.

— Том сказал мне, где тебя найти, — сказала она, когда он поцеловал ей руку, щеку и обнял ее. Как она и ожидала, он выглядел намного старше, его лицо исхудало, но он оказался одним из тех счастливчиков, у которых уцелели волосы на голове, хотя и поредели. В ее глазах он почти не изменился с тех пор, как она в последний раз виделась с ним. Никогда в своей жизни она не встречала мужчину с такими изумительными глазами цвета черного оникса. Она любила его до сих пор, но не так, как Оуэна, ставшего для нее страстным увлечением. Но Томас занял в ее сердце место, откуда ничто не могло его вытеснить.

— Пойдем в дом, — сказал он, предлагая ей руку. — Здесь слишком холодно. Останься и отобедай вместе со мной. Мне хочется побольше узнать о тебе. Как поживает твой муж? Где твоя дочь?

Ее поразил неряшливый вид слуги, но это было ничто по сравнению с тем, что она увидела в доме. Она уже была готова увидеть запустение, но, оказавшись в гостиной, она с изумление стала оглядываться вокруг себя. Она ожидала увидеть здесь сверкающую мебель из дорогих пород древесины, шелковую обивку, золоченую бронзу, серебристые дверные ручки и красивые зеркала. Вместо этого у простых белых, обшитых панелями стен стояла знакомая ей мебель, которую он изготовил в молодости, пока работал в Йорке. Он создал видимость комфорта, расставив по обе стороны камина два кресла с широкими сиденьями и спинками из красного дерева, которые словно сошли со страниц «Путеводителя». Кресла были обиты темно-зеленой кожей. Он взял у нее накидку еще в прихожей. Она дрожала, ибо дымивший камин почти не излучал тепло.

— Тебе холодно, — озабоченно сказал он. — Посиди у камина. Скоро я растоплю его как следует.

Он действительно развел хороший огонь, подбрасывая поленья в середину камина, где тлели угли, и скоро в комнате стало светло и тепло. Он налил ей рубинового цвета вина в бокал, на его ободке отразился свет огня. Томас наполнил и свой бокал, сел в кресло напротив нее и перекинул ногу на ногу. Сначала они говорили о Кэтрин, он рассказал, с какой огромной стойкостью она переносила страдания и сколь быстро и мирно отошла в мир иной. Затем оба обменивались разными новостями. Томас жадно слушал все, что Изабелла рассказывала о своей жизни за истекшие годы, он хотел узнать подробности о событиях, приведших к конфликту, который колонисты предпочитали называть войной за независимость

— Нам пришлось оставить все свое имущество. Насколько я понимаю, оно пойдет с молотка на аукционе, как и все, что принадлежит противникам независимости от Англии. По крайней мере, секретер из уорфдейлского дуба, который ты изготовил для меня, обрел хороший дом и никогда не будет продан с аукциона какому-нибудь иностранцу.

Он давным-давно забыл об этом секретере. Наблюдая за ней, он задавался вопросом, нашла ли она ту розу в потайном отделении внутри скрытого ящика. Он пришел к заключению, что не нашла. Ее глаза ничего не говорили, а Изабелла не смогла бы скрыть такую находку.