Ферн Майклз - Пленительная страсть

Группа мужчин появилась на корме фрегата. Они стояли и наблюдали за всадницей, застывшей на берегу. Да, Риган сдержал свое слово и расставил охрану повсюду.

Виллем находился на палубе, а позади него выстроились люди ван дер Риса. И обида брала моряка за свою капитану! Как мог ее муж так поступить с ней?! Он сам был свидетелем того, как Риган отдавал распоряжения своим верзилам, чтобы до его возвращения нога его жены не ступала на палубу корабля. А если они допустят это, то заплатят своими головами! И, взглянув затем на Виллема и Якоба, стоявших поблизости, Риган произнес, понизив голос:

— Моя жена высказала пожелание, чтобы вы позаботились о ремонте корабля и возвратили ему первоначальный вид. Можете продолжать заниматься своим делом. И если вы не станете нарушать моих указаний, то и впредь будете служить на этом фрегате. В противном же случае вам грозит неминуемая смерть!

Сказав это, он сел в шлюпку, направлявшуюся к пристани.

Якоб с Виллемом только посмеивались над указаниями ван дер Риса. Они прекрасно знали, что если их капитана задумает что-то предпринять, то никакие охранники ничего не смогут с ней поделать. Они готовы были с кем угодно заключить пари, что Сирена все равно что-нибудь придумает и обведет всех во главе с самим ван дер Рисом вокруг пальца.

Женщина приставила руку к глазам, желая получше разглядеть людей, стоящих на палубе корабля, но заходящее солнце ослепляло ее своими яркими лучами. Ей показалось, что на фрегате среди незнакомых людей находились Виллем и Якоб. Неужели это возможно?

В волнении она натянула поводья, и лошадь попятилась. Сирена не сводила взгляда с крошечных фигурок, стоявших на корме. Ей необходимо точно знать! Она подняла руку в приветственном салюте, и в ответ с корабля двое радостно замахали руками.

Улыбка осветила лицо женщины, и, весело пришпорив лошадь, всадница пустила ее вскачь. Матросы видели ее, и этого было достаточно!

Кровь бурлила в ее венах, когда она стремительным галопом возвращалась домой. Хорошо, что Риган оставил ее людей на фрегате. Здесь он умно поступил. Наконец-то он начал кое-что соображать. Это был ее корабль и ее люди. Хорошо, что он не тронул их. Значит, еще не все потеряно. Еще какая-то надежда на Ригана оставалась.

Эти мысли вдохновили Сирену. Она ощутила в себе прилив сил и потребность заняться чем-то полезным. В ней появилось желание наполнить свои дни каким-то важным, значительным делом. Теперь, когда она понемногу начала отнимать ребенка от груди, у нее будет больше времени для себя. Невозможно проводить в безделье день за днем и неделю за неделей, когда вокруг работы невпроворот! С завтрашнего дня она начнет другую жизнь, наполненную новым смыслом и содержанием.

Едва лишь забрезжил рассвет, как Сирена была уже на ногах, одета, обута и с ведром мыльной воды в руках. К ужасу фрау Хольц, мефрау работала не разгибая спины до самого обеда и прервалась только для того, чтобы накормить плачущего ребенка. Затем она съела немного фруктов и отправилась в сад, где занималась прополкой и рыхлением земли. Закончив работу в саду, Сирена наполнила корзины овощами и фруктами и понесла их на кухню. Увидев это, фрау Хольц бросилась было на помощь мефрау, но, остановленная ее решительным взглядом, вынуждена была вернуться к своим занятиям.

Вечером молодая женщина накормила ребенка и снова поскакала на набережную, откуда была видна «Рана».

Проходил день за днем, а Сирена продолжала не покладая рук трудиться. Она понимала, что судьба ее сына зависела от Ригана и его благополучия, потому ощущала в себе потребность внести свой вклад, прежде чем навсегда покинуть остров. Она работала в доме, наводя в нем порядок к приезду менеера, трудилась в саду и в поле, не чураясь никакой работы — ни тяжелой, ни грязной. Она нагружала себя до такой степени, что к вечеру буквально валилась с ног, засыпая на ходу, и, находясь в заторможенном состоянии, кормила ребенка. Но когда приходил час отправляться на набережную, все оживало в ней. Горящими глазами, жадно и подолгу смотрела она на «Рану», затем скакала домой и падала в постель, мгновенно засыпая мертвым сном.

Фрау Хольц все больше и больше тревожилась за мефрау, которая до такой степени изводила себя подобным образом жизни, что худела день ото дня. Молоко у нее почти исчезло, щеки провалились, а под потускневшими глазами обозначились темные круги.

Однажды, когда Сирена шла через двор по направлению к дому, к ней подошел конюх и сообщил, что ее лошадь потеряла подкову, поэтому было бы лучше пока на ней не ездить.

Решив вместо поездки к набережной прогуляться по саду, Сирена направилась в дальний его конец. Но ничто ее не радовало; вид красочных благоухающих цветов, за которыми она так старательно ухаживала, раздражал ее; аллея стройных хлебных деревьев действовала на нервы… Закрыв за собой железные ворота сада, Сирена побрела куда глаза глядят по опустевшим полям, которые были когда-то плантациями пряностей.

Внезапно она ускорила шаг, подгоняемая мелькнувшей в голове новой идеей, затем резко остановилась и поковыряла золу носком ботинка, а через мгновение опустилась на колени и стала разгребать ее голыми руками. Неужели это возможно? Придя в возбуждение от своего открытия, она продолжала судорожно разгребать золу. Вырыв глубокую ямку, Сирена переходила в другое место и снова принималась раскапывать золу. Глаза женщины радостно засверкали. Она выпрямилась и посмотрела вокруг. Да, она сможет обеспечить будущее своему сыну!

Быстро прикинув в уме, сколько дней прошло со дня отъезда Ригана и сколько осталось до его возвращения, Сирена сделала вывод, что в ее распоряжении еще достаточно времени. Она успеет выполнить задуманное, чтобы обеспечить будущее Михеля. Вот только получится ли у нее? Должно получиться!

Со всех ног бросившись домой, она разыскала фрау Хольц и объяснила ей свой план. Старая женщина в изумлении вытаращила на нее глаза.

— Но, мефрау, вы ведь всего лишь женщина! Неужели вы всерьез считаете, что в ваших силах справиться с этим? Вы просто-напросто ноги протянете на борозде! По крайней мере, позвольте хотя бы помочь вам. Маленького Михеля можно уже оставлять с Калебом. И если мы вдвоем будем работать от рассвета до заката, то, может быть, что-нибудь у нас и получится. Пора уже, чтобы мужчины на этом острове смотрели на нас не только с…

Сирена засмеялась.

— Вы подразумеваете слово «похоть»?

— Да. Но я имела в виду не столько себя, сколько вас. На меня уже много лет мужчины не смотрят похотливо.

— Распорядитесь подготовить повозку к завтрашнему утру. Мы отправимся на рассвете и вернемся после обеда. Пожалуй, нам даже будут нужны две повозки. Вы, фрау Хольц, будете править одной, а я другой.