Барбара Картленд - Наказание любовью

Было ясное, свежее утро. С Атлантики дул холодный, порывистый соленый ветер. Диана скакала на Старлайте в сопровождении Яна на его гнедом скакуне.

Выражение угрюмой сдержанности, опущенные уголки рта и легкая морщинка на лбу Дианы были единственным ответом на любое замечание ее попутчика. Но глаза сияли, утро было прекрасным, и скрыть это было невозможно.

Десять дней, проведенные в неволе, пошли ей на пользу. Ее нежная кожа слегка загорела, выглядела безупречно чистой и здоровой.

Диана чувствовала себя действительно чудесно. Прежде она жила иначе: почти каждую ночь проводила в душных ресторанах с непременными коктейлями и шампанским. На Ронсе было принято рано ложиться и рано вставать, и небольшие тени под глазами только подчеркивали ее красоту, но ни в коем случае не портили ее. В ее движениях не чувствовалось ни малейшей усталости.

Никогда раньше у нее не было такого аппетита, она наслаждалась подаваемыми блюдами.

Диана должна была признать, что Ян сносил ее угрюмость с необычайным терпением. Она делала все, чтобы вывести его из себя, иногда даже делая вид, что заинтересована его рассказами. Но стоило ему увлечься и начать вдохновенно говорить, как она нарочито резко вставала и выходила из комнаты. Ян, прерванный на полуслове, благодушно пожимал плечами и оставался совершенно невозмутимым.

Диана приходила в раздражение при мысли о том, что кроме желания она не вызывала у него никаких других чувств. Ее холодность скорее зажигала, чем обескураживала его. Она прекратила выказывать свою ненависть, над которой он только смеялся, и он душил поцелуями все ее протесты. Это научило ее хранить молчание в надежде, что ее пассивность придаст другой оттенок их отношениям.

Днем Ян никогда не осмеливался обнимать ее, и до самого вечера ей нечего было бояться. Пока они скакали на лошадях, ездили на машине или сидели вдвоем в замке, он был очаровательным, дружелюбным собеседником, подобным тем, кого она встречала на вечеринках.

Ян провел так много лет в одиночестве, что ему не требовался собеседник, он, казалось, оставался доволен таким положением, и Диана почти отчаялась когда-либо убедить его в том, как отвратительно его поведение.

Она взглянула на него украдкой. Он явно наслаждался прекрасным днем.

Ян повернулся к ней, улыбаясь, и она не смогла не обратить внимания на его красоту и прекрасную манеру держаться в седле. Мало кто из ее знакомых мог ездить в седле так, как он, сливаясь с лошадью воедино. Его лошади знали и любили его, как и он их любил, чувствовали его бесстрашие.

Поднявшись на холм, Диана увидела лодку, собиравшуюся выходить в море из маленькой бухты, примыкавшей к замку. Это была не та белая моторная лодка, которая, как хорошо знала Диана, привозила и отвозила почту на материк. Она тяжко вздохнула, осознав свое бессилие и беспомощность.

Это была лодка серого цвета и другой конструкции. В ней находились мужчина и женщина.

Диана осадила Старлайта и повернулась, чтобы понаблюдать за происходящим. Ян проследил за ее взглядом.

— Это Джок Росс, — проговорил он, — и мне кажется, что с ним Джин. Интересно, почему он собрался на материк, он очень редко уезжает с острова.

Джин Росс, размышляла Диана… девушка, которая была так враждебно к ней настроена, но к которой, при возможности, она могла бы обратиться за помощью. Диана инстинктивно это почувствовала.

— Давайте спустимся и проводим их, — предложила Диана.

Ян согласился, хотя ему показался подозрительным ее любезный тон. Они вместе развернули лошадей и поскакали к причалу.

Джок Росс весело ответил на приветствие Яна, но Джин резко отвернулась, чем вызвала удивленный взгляд Яна.

«Она ревнует, — догадалась Диана. — Знает или догадывается о чем-то, и ревнует».

Джин нарочито повернулась к Яну спиной и занялась укладкой каких-то свертков под брезент. Она выглядела чрезвычайно привлекательной, и чисто по-женски Диана отметила это.

Джин была одета в килт мужского покроя, открывавший ее стройные ноги в носках и грубых ботинках. Ее рубашка была такого же цвета, что и шотландский берет. У нее были прекрасные тициановские волосы. Только руки, огрубевшие от работы, выдавали ее простое происхождение.

Ян спрыгнул с лошади и опустился в лодку, чтобы помочь ей. Казалось, плохое настроение Джин вмиг улетучилось. Она смеялась, глядя на него, и, вопреки своему обыкновению, говорила на галльском языке, так, чтобы Диана не могла понять ни ее, ни Яна. И вдруг Диана почувствовала ярость от того, что должна его ждать, пока он поможет этой деревенщине.

Ни слова не говоря, она повернула Старлайта к долине. Ян опять оскорбил ее, говорила она себе, это было последней каплей. Диана не могла защитить себя от его грубости, но она не будет поощрять его презрительное к ней отношение. Гнев охватил ее. Сердце колотилось от ярости, эта скачка превратилась в побег от всего, что ее окружало. Впереди она увидела большой ручей, преграждавший путь, за ним возделанные поля небольшой фермы и направилась обратно к замку.

Старлайт покрылся пеной, но продолжал храбро скакать, Диана не жалела хлыста, гнев, словно черная туча, затмевал ее разум. Диана забыла, что это был остров, она забыла, что это был не побег. Она знала только, что Ян сзади, и он отстает. Она убегала от него.

Склон к замку был крутым, но Диана, не колеблясь, мчалась вперед сквозь сосны, оставляя за собой только столб пыли. Но когда она посмотрела вокруг, увидела, что Ян был справа от нее. Чтобы попасть в конюшни замка, ей надо было повернуть навстречу ему, а он, срезав угол, прискачет туда почти одновременно с ней.

Она упрямо продолжала скакать, и, только увидев перед собой высокую серую каменную стену, которая окружала пастбища, Диана поняла, что должна осадить коня и примириться с тем, что придется въехать в замок в сопровождении Яна.

И тут в приступе неистового безрассудства, отказываясь признавать свое поражение, она развернулась прямо к стене.

Старлайт замедлил ход, но Диана продолжала направлять его вперед.

«Будет даже лучше, если я разобьюсь», — подумала она и направила скакуна на стену.

Диана почувствовала, как Старлайт весь собрался для огромного прыжка. Она даже на мгновение растерялась. Но конь прыгнул, несмотря на высокое препятствие и усталость. Диана почувствовала, как он дотронулся до верхней кромки стены… и тут же вылетела из седла. Она упала, удар слегка оглушил ее, но через минуту с трудом поднялась на ноги. Диана была потрясена, но понимала, что с ней все в порядке.

Она была в шоке, но четко увидела, что произошло со Старлайтом: он бился в конвульсиях, пытаясь встать на ноги, но упал на спину, высоко задрав голову с расширенными от страха глазами, и негромко заржал. Он был весь в поту, и в углах рта появилась пена. Диана поняла, что конь сломал ногу.