Барбара Картленд - Страх любви

— Я ненавижу его! Ненавижу! — вскричала леди Изабель, уединившись в своей спальне. Но она кривила душой. Она никак не могла выкинуть герцога из головы.

В это время герцог думал о прошлом вечере и ужине в доме виконта. Он перебирал в уме все, что сказал ему старый друг. Беседы с ним были всегда поучительны и занимательны. Виконт поведал ему все последние сплетни Парижа. Герцог наслаждался его прекрасным языком и изящной манерой вести разговор. Давно он не получал такого удовольствия от светской беседы.

Ночь Дарлингтон провел в одной из великолепных спален замка, чудом уцелевшего в революцию. Он восхищался пышностью и красотой интерьера, присущей временам Людовика XIV. Дарлингтон ценил все по-настоящему красивое и знал толк в искусстве.

— Остановишься у меня на обратном пути из Парижа? — поинтересовался виконт.

— Я искренне желаю этого, — отвечал герцог. — Но боюсь, что буду не один. В Париже я забираю девочку, вверенную мне в опеку.

— Двери моего дома открыты и для нее тоже, — ответил виконт с готовностью. — Но кто твоя подопечная?

— Она дочь одного из моих кузенов, — ответил герцог уклончиво. — Она училась здесь в школе, а теперь ей пора возвращаться в Англию.

— Я буду только рад встрече с ней, — заверил виконт. — Уверен, Красавчик, что эта прелестная юная особа наверняка очень привлекательная. Недаром она твоя родственница.

Герцогу нечего было сказать на это. В тот единственный раз, когда он видел Фелицию, она не показалась ему такой уж привлекательной. Скорее ее можно было назвать просто заморышем. Он помнил маленькое несчастное личико девочки с опухшими от слез глазами, красным носиком и дрожащими губами. Дарлингтон словно наяву представил себе кровь, медленно проступающую из ее ран на спине и плечах, кровь, пропитывающую одежду.

Теперь герцог вспомнил о ее большом состоянии. «С такими деньгами не важно, как будет выглядеть девочка», — цинично подумал он.

Десятки мужчин с готовностью возьмут в жены богатую наследницу, не посмотрев даже на ее внешность. Сейчас, в результате длительной войны во Франции, многие аристократические семьи переживали страшный финансовый кризис. И часто деньги ценились больше всего при выборе невесты.

— Но в любом случае я прослежу, — решил для себя герцог, — чтобы замуж Фелиция вышла за человека достойного, который не ставит себе целью заполучить ее деньги и который не будет обращаться с ней так же ужасно, как прежде ее отец.

Только на подъезде к Парижу герцог вспомнил, что Фелиции уже исполнилось восемнадцать лет. Ей не только можно было выходить замуж, но и давно пора было выйти в свет. Ему следовало бы представить ее королеве, чтобы та признала и благословила дебютантку.

«Я слишком невнимателен к судьбе этой девочки, — укорил себя герцог. — Рэмсджил поступил неосмотрительно, не напомнив о моих обязанностях по отношению к Фелиции».

Герцог пытался представить себе, какая же из множества его родственниц сможет сопровождать девочку в свет. Сезон в Лондоне уже подходил к концу, но Фелиция еще успеет посетить несколько балов. Любая дама с радостью возьмется сопровождать дебютантку, ведь это сулит ей благосклонность герцога. Кроме того, он оплатит не только расходы Фелиции, но и ее собственные. Деньги не особенно волновали герцога.

Важнее было найти рассудительную, умную даму, которая не подпустила бы к девочке всех этих охотников за наследством и проследила, чтобы за ней не увивались проходимцы.

Подумать только! Семьсот тысяч фунтов. Трудно представить, что Эдмунд, у которого никогда не было за душой и гроша, мог оставить после себя такую сумму. Герцогу пришло на ум, что именно благодаря скупости кузена все эти деньги не превратились в пшик. Он никогда на позволял себе излишней расточительности. Его жена все время жаловалась на то, что он сильно нуждался и ей даже нечего было надеть в гости на праздники.

«Откуда взялись эти деньги? — удивлялся герцог. — По-моему, этому суждено так и остаться тайной. Важно, что деньги достанутся Фелиции. Девочка хоть что-то хорошее получит от отца».

Как и ожидал герцог, в его доме на Елисейских Полях все уже было приготовлено к приезду хозяина. Новость о его прибытии словно летела по ветру.

Безупречно одетый дворецкий проводил Дарлингтона в гостиную.

Все слуги в доме на Елисейских Полях носили фамильные ливреи Дарлингтонов, отделанные на французский манер.

На серебряном подносе в гостиной его ждали три записки с приглашениями друзей. С первого же взгляда по почерку он узнал, от кого они пришли.

— Шампанское и бутерброды с паштетом для вашей светлости, — объявил дворецкий, а лакей внес поднос в комнату. — Я заказал обед для вашей светлости в половине седьмого, если ваша светлость не возражает.

— Спасибо. Это меня вполне устраивает, — поблагодарил герцог.

Герцог взял бокал шампанского и поднес его к губам.

— Кстати, Бланк, что нового в Париже? Какие развлечения? Виконт уже рассказал мне о новинке этого сезона, бесподобной танцовщице в театре-варьете.

Из последовавшей беседы герцог узнал много нужного и интересного. Месье Бланк, служивший у Дарлингтона несколько лет, хорошо разбирался во вкусах его светлости. Он подробно рассказал о всех последних увлечениях Парижа и напомнил о приглашениях, пришедших еще до приезда герцога. Двое друзей дома надеялись видеть его у себя на ужине, а одна очаровательная дама, которую герцог обычно посещал во время поездок в Париж, оставила вечер свободным на случай, если Дарлингтон захочет повидаться с ней.

Герцог внимательно выслушал все новости, отпустил дворецкого и прошел в свою роскошную спальню. Там его уже ждал лакей, он достал и приготовил одежду на вечер.

— Ну, что, Хигнет, возвращаемся в любимые места и к старым проделкам? — заметил герцог.

— Да, ваша светлость, думаю, старые друзья примут вас с распростертыми объятиями. Ваша светлость не были здесь уже больше двух лет.

— Верно, — согласился герцог, — но в Париже в то время стояли баррикады, а на улицах стреляли. Поэтому в прошлом году мы ездили на Пасху в Рим.

— Мне все же кажется, ваша светлость, что в Риме нет того шика, как в Париже.

Герцог улыбнулся. Замечание Хигнета позабавило его. Лакей всегда смело и прямодушно выражал свои мысли, и часто они сходились с мнением герцога. Рим не оправдал их ожиданий. Вилла в предместье города у герцога была шикарная, но даже она не скрасила пребывание в Италии.

Причина неудовольствия Хигнета заключалась еще вот в чем: женщина, с которой хозяин проводил время в Риме, значительно уступала француженкам в красоте, манерах и утонченности.

Но в этой поездке такого больше не случится, твердо решил герцог. Он предпочел оставаться один, чем быть вместе с кем попало.