Ферн Майклз - Любовь в Техасе

Агнес поморщилась. В соусе комки, придется процеживать.

За обедом Билли не уставала удивляться. Беседа между ее матерью и Моссом текла живо и непрерывно. Она беспокоилась, что Агнес будет держаться с холодной отчужденностью и разговор получится невыносимо напряженным. Напротив, ее мать казалась оживленной и заинтересованной. Мосс отвечал на вопросы Агнес, преувеличенно растягивая слова, сохраняя на лице веселое выражение, и это озадачивало Билли. Он никогда так не говорил, беседуя с нею.

— Я понимаю, Остин — город довольно большой, — звучал голос Агнес. — Мы с Билли никогда не были южнее Вирджинии. Вы там давно живете?

— Всю жизнь, — протяжно отвечал Мосс. — Как и мои родные. Исключительно вкусные цыплята, мэм.

«Маловато для его ковбойского аппетита, — подумала Агнес. — Он едва прикоснулся к еде». Но она заметила, что их гость без труда выбрал соответствующую вилку и, к ее большому облегчению, не стал засовывать салфетку за воротник. Агнес не оставляла своих попыток.

— Полагаю, ваши родители еще живут там?

— Да, мэм. Мама всегда готовит фасоль именно таким образом, с кусочками бекона и луком. — Мосс заметил, как Агнес сузила глаза. Он улыбнулся, радуясь, что удалось уязвить ее. Коулмэн понимал — она выуживает разные сведения и отвечал вежливо, но уклончиво.

— Билли, дорогая, тебе не нравится начинка? Ты ничего не ешь. Что-нибудь не в порядке, ты хорошо себя чувствуешь?

— Все нормально, мама. — Быстро, прежде чем Агнес снова завладела инициативой, Билли задала свой вопрос: — Расскажите нам об адмирале Маккартере. Как вам работается с ним?

Мосс рассмеялся.

— Скучно. Все адмиралы скучны. Сидят и ворошат бумаги, если не находятся на поле для игры в гольф или на обеде в офицерском клубе. Они жалуются, ворчат и сетуют, как одиноко на самом верху.

— А чем вы бы предпочли заняться, лейтенант? — вмешалась Агнес.

Тягучий выговор становился более явственным, когда он говорил с матерью.

— Ну что ж, мэм, я шел в армию, чтобы летать. Этим я и собираюсь заняться, если случится так, что мои молитвы будут услышаны. — Мосс глянул на Билли, и она почувствовала, как греют ее его улыбка и доверие, установившееся между ними.

— А как относятся родители к вашему желанию летать? Мне кажется, ваша мать, должно быть, волнуется. Конечно, у меня никогда не было сына, но ваш отец, наверное, чрезвычайно гордится вами. Он тоже летчик?

— Нет, мэм. Папа, можно сказать, удалился от дел. — Он с удовлетворением отметил разочарование на лице Агнес. — Мама сначала волновалась, но сказала, что если счастлив я, то и она тоже чувствует себя счастливой. Чтобы опекать кого-то, ей достаточно моей сестры Амелии.

Он оказался слишком вежлив, чтобы его можно было считать изворотливым ловкачом. И все-таки он ускользал от вопросов Агнес.

— Я слышала, техасцы живут на ранчо. И вы тоже?

— Живут на ранчо? — повторил Мосс. — У нас угодья. Мы в Техасе называем это угодьями. — Он повернулся к Билли и спросил, не хочет ли она пойти в кино после обеда.

— Хочу. Мама, ты не будешь возражать, если я пойду в кино? — По тону в голосе Билли и по ее глазам Агнес поняла, что дочери все равно, возражает она или нет. Билли собиралась идти в кино со своим лейтенантом. Это тревожило. Ситуация выходила из-под контроля. Происходило нечто, чему Агнес не могла найти объяснения и что ей явно не нравилось. У нее были такие большие планы насчет Нила Фокса и Билли, а теперь эта девица и не глянет на сына банкира, даже не сравнивая его с этим необыкновенно красивым, хоть и глуповатым молодым лейтенантом. В душе у нее все кипело.

— Я не возражаю. — С нее достаточно. — Почему бы вам не пойти сразу после десерта? Я вымою посуду. А ты сделаешь это в следующее воскресенье, Билли.

Воскресный десерт представлял собой вишневый пирог, восхитительный на вкус. И Билли, и Мосс мигом расправились с ним. Агнес подала Моссу кофе и протянула дочери стакан молока. Билли прекрасно понимала: таким образом мать напоминала ей, что она еще ребенок, а Мосс взрослый мужчина. Молоко осталось нетронутым.

— Ближайший сеанс в четыре часа, Мосс. Нам следует поторопиться. Мне не нравится пробираться на свое место, когда фильм уже начался. — Не ожидая ответа, Билли пошла в прихожую за своей сумочкой.

— Миссис Эймс, это был превосходный обед. Приятно для разнообразия попробовать домашней стряпни. Спасибо за прием. Я обязательно расскажу маме, что вы готовите стручковую фасоль по такому же рецепту, как и она.

Ничего не оставалось, кроме как проявить любезность. Придется быть обходительной. Этот дерзкий молодой человек перехитрил ее.

— Спасибо за цветы, лейтенант. Очень мило с вашей стороны. Мы должны ждать лета, чтобы срезать цветы из нашего сада. Весной они такие хрупкие, вянут и умирают почти сразу же после того, как их срезали.

Она говорила слишком много, а Мосс не прерывал ее. Когда лейтенант направился к Билли, поджидавшей его в прихожей, Агнес посмотрела на них долгим взглядом. Он напоминал ей ястреба, который кружит над добычей. Увидев, что Мосс взял дочь за руку, она с трудом сдержалась. Хотелось остановить Билли, пока не стало слишком поздно. Слишком поздно для чего? Слишком поздно для Нила Фокса, Господи!

Он шел вслед за Билли между рядами, стараясь не рассыпать два пакетика с воздушной кукурузой. Ему не нравилось, когда двое запускают руку в один и тот же пакет. Что мое, то мое, считал Коулмэн.

Билли села рядом с Моссом, их плечи соприкасались. Ему нравилась эта милая юная девушка. Во многом она напоминала ему сестру. Даже Сет одобрил бы Билли. В ней чувствовалась какая-то особенная мягкость, почти старомодность. Он начал подозревать, что на самом деле эта девушка гораздо глубже и сложнее, чем казалась на первый взгляд. Она была такой юной и невинной, без тени нарочитой утонченности, которую обычно напускали на себя встречавшиеся ему девицы. И как у такой хищной птицы, царившей в доме на Элм-стрит, могла появиться такая дочь? Ей-Богу, Агнес была из того же теста, что и папа. Однако черты, которыми он восхищался в своем отце, казались совершенно невыносимыми в женщине. Тем не менее Мосс понимал, какая глубокая преданность живет в сердцах таких людей, как Сет Коулмэн и Агнес Эймс. Преданность, сила и ум. Нельзя порицать Агнес за это.

Они спокойно сидели рядом, смотрели киножурнал, а потом мультфильм перед картиной. Бетти Грэйбл показывала свои ноги, фильм шел всего минут десять. Мосс взял Билли за руку. Почему-то парочки в кино всегда держатся за руки. Так ли он думал о себе и Билли? Как о парочке? Руки Билли были мягкими и нежными, как и вся она. Он знал — девушка улыбается в темноте. И сам он тоже улыбался. Милая крошка. Очень милая. Ему захотелось узнать, когда ей исполнится восемнадцать. И такая хорошенькая. Билли обладала тем типом красоты, что озаряет человека изнутри, покоряя окружающих. Он предполагал, что его спутница была так называемой «девушкой за углом», и слышал, как некоторые парни говорили, что война торопит завязывать легкие знакомства. Мосс был уверен: дело обстоит совсем иначе. Главное в войне — сила. То, что хорошо понимают такие люди, как папа и Агнес Эймс.