Джо-Энн Пауэр - Ангел страсти

Вдруг он оторвал взгляд от пола, посмотрел Анжеле в глаза.

— Граф Свонсдон — это я.

Анжела не шелохнулась, ожидая его дальнейшего рассказа.

— Я единственный сын Джеймса Сент Сира и его первой жены Констанцы ди Моро из Венеции. И в этом состоит проблема. Видите ли, отец познакомился с матерью, когда король Ричард послал его на Восток подобрать союзников для крестового похода. Родители немедленно поженились, их брак получил благословение кардинала Венеции, король Ричард тоже его одобрил. Мать забеременела мною в первые дни их супружеской жизни. Первые пять лет я жил с матерью и ее семьей в Венеции. В это время отцу часто приходилось отлучаться по поручениям Ричарда в поисках денег и союзников. В результате я мало знал отца, но, к счастью, в семье ди Моро я не испытывал недостатка любви и нежности.

Ди Моро — большая и дружная семья. Их многочисленные сыновья держались вместе в делах и создали такой прочный семейный круг, какого я не встречал ни в Англии, ни даже во Франции. Ди Моро являлись влиятельными людьми в Венеции, им принадлежала одна из трех самых больших корабельных компаний. Они возили товары от азиатских степей до побережья Средиземного моря.

В детстве мать каждое утро водила меня в порт. Я говорил на языке матери и немного на восточных языках — ближних и дальних. Также много узнал о богатствах мира, так как видел прибывавшие на кораблях товары. Хорошо знал человека, правившего городом, и самые богатые семьи города, вроде ди Моро. Правителя Венеции называют дожем. Тот человек обладал железной волей, даже Иоанн может позавидовать его силе.

Николас начал в волнении прохаживаться по комнате.

— Дож представляет для города большую силу. Он заключает союзы, стараясь способствовать развитию торговли. Годами он держит в поле зрения все, что происходит в Священной Земле, так как это помогает контролировать торговые пути. Ди Моро не всегда поддерживали его, они часто враждовали. Во время одного из конфликтов брат матери умер при таинственных обстоятельствах. Остальные братья обвинили в этой смерти дожа. Мы так и не узнали правды.

Однажды вернулся отец. Мне исполнилось пять лет, и я был больше привязан к матери, чем к отцу. Это не отпугнуло Джеймса Сент Сира. Получив отпуск от службы у Ричарда, он возобновил отношения с матерью и начал воспитывать меня. Три месяца мы не разлучались. Затем он уехал так же внезапно, как и появился. Встретил Ричарда на Сицилии, оттуда они направились в Акку, в Священной Земле. После тяжелого сражения город пал. Мне довелось увидеть отца лишь через два года.

На этот раз он появился среди ночи. Корабли Ричарда затонули у берегов Венеции, и отец искал пристанище для короля и его соратников. Одним из его друзей являлся Кретьен Форестер. Да, именно так. Впервые я познакомился с ним еще в детстве. Ди Моро приютили этих людей, оказали им помощь и переправили Ричарда в горы, откуда он мог вернуться на родину. Отец отбыл с ним. Но вскоре после того, как они пересекли Данюб, они попали в плен к немецкому принцу, заклятому врагу Ричарда. В течение двух лет короля и моего отца переправляли из замка в замок, часто переодетыми. Им все-таки удалось добраться до берегов Англии.

Когда отец приехал в следующий раз, мне стукнуло девять лет. Он въехал во двор на огромном коне. Я таких раньше не видел. Боже, как он улыбался мне в то утро! Мне он казался самим Господом Богом. Такой большой, добрый. Голос такой мягкий, особенно когда он говорил с матерью.

Николас проглотил застрявший в горле ком, начал ходить быстрее.

— Не прошло и двух месяцев, как мы отправились в Англию. Мать не плакала, но я горько рыдал. Приходилось расставаться с кузенами, дядьями, друзьями, с местами, где я родился и вырос. Я догадывался, радости детства никогда больше не вернутся ко мне.

Мы приехали в Англию. Холод, дождь, унылая страна, мрачный замок, который отец называл домом. Я возненавидел его.

Моя мать тоже невзлюбила эти места. Любя отца, она старалась скрыть это, но я видал, как она угасает. Неприветливая природа, стылые зимы, дождливые лета. Даже несмотря на постоянно присылаемые из Венеции дары — шелка, лимоны, золотую посуду, — она увядала. К тоске по дому присоединилась тревога за отца. Он продолжал сопровождать Ричарда в походах, участвовать в сражениях. Мать любила отца так же сильно, как и он любил ее. Всегда встречала его жаркими объятиями, когда он возвращался. Но счастье ей выпадало редко.

Через несколько лет она умерла от холода, болезней, недостатка внимания со стороны человека, которого боготворила. Отец приехал домой, когда она умирала. Потом он несколько дней выл, как зверь, запершись в часовне, не подпуская священника к гробу. В конце концов, камердинеру удалось уговорить отца отойти от тела. Ночью ее похоронили. Тайно от отца. Я не видел его несколько недель после этого. Когда он вышел из добровольного заточения, передо мной предстал совершенно другой человек.

Черные волосы стали седыми. Он обмяк, потускнел, медленно передвигался, еще медленнее мыслил. Пришла весть о смерти Ричарда. Отец не удивился, не выразил никаких эмоций. Ко всему добавился указ Иоанна: вдове, владеющей землей и богатством, повелевалось в случае смерти мужа выйти повторно замуж. Она доводилась кузиной отцу, из семьи Сент Сиров.

Анжела вспомнила слова сэра Роджера.

— И Иоанн приказал вашему отцу жениться на ней.

— Да. Из политических соображений. Иоанну хотелось контролировать северо-восток Англии. Леди Бартлет добавляла к землям Свонсдона солидную территорию. И, в придачу, сына, старше меня по возрасту.

— Роджера.

— Да, Роджера, сидящего сейчас внизу, как божество на троне. Роджера, чувствующего себя в Свонсдоне так, словно он родился там.

— Но ведь вы сын владельца графства.

— В этом-то вся и загвоздка. Я не мог доказать, что являюсь истинным наследником.

— Не понимаю. А отец? Он мог бы…

— Через два месяца после женитьбы на кузине он умер.

Анжела замерла.

— Хотя отец написал завещание, в котором объявил наследником меня, Иоанн пренебрег волей покойного.

— Но почему?

Николас сокрушенно покачал головой.

— Говорят разное. Аллен Гейнсбридж утверждает, а ему говорил отец, будто бы леди Бартлет являлась любовницей Иоанна, и Роджер, фактически, его незаконнорожденный сын. Еще говорят, Иоанн таким образом отомстил моему отцу за исключительную преданность Ричарду, брата Иоанн ненавидел. Еще Иоанн хотел объединить земли Бартлета и Свонсдон воедино из политических соображений.

— А вы как считаете?

— Все версии правдоподобны. Каковы бы ни были мотивы, Иоанн не по праву захватил мои наследные владения. Публично перед судом в большом зале моего замка назвал меня ублюдком, заявив, что не существует английских документов о браке моих родителей. Когда он это сказал, я понял — он собирался убить меня. С помощью верного слуги мне удалось сбежать из подземелья, куда меня бросили. Я взял спрятанные в комнате отца золотые монеты и бежал. Я хотел вернуться в Венецию. Там я надеялся взять брачное свидетельство родителей и предъявить его Иоанну. Глупец, мне казалось, если я это сделаю, мне вернут мои земли. Но когда я прибыл в Венецию, дож, ненавидевший семью ди Моро, сделал свое дело. Он арестовал их, обвинив в посягательстве на его власть, конфисковал имущество семьи, включая корабли. Застав меня в их доме, он приказал продать и меня вместе с кузенами торговцу-мусульманину, чьи караваны шли из Иерусалима в Азию и дальше на Восток.