Джо-Энн Пауэр - Ангел страсти

Дьявол скрестил руки на груди.

— Понятно. Что произошло потом?

— Я разделась и подошла к ложу. Забралась на него. Кретьен никогда не засыпал, не дождавшись меня. В эту ночь он лежал молча.

«Всякий нормальный человек не остался бы равнодушным к соседству такой женщины», — мелькнуло в голове пленника.

— Кретьен всегда чутко спал. Он не доставлял неприятностей во сне, никогда не храпел или… — она с трудом проглотила комок в горле, — не занимал больше места, чем следовало. Обычно он что-нибудь бормотал, что я слишком поздно засиживаюсь и порчу здоровье, а я успокаивала его. Я люблю ночное время.

Анжела отвернулась, затем снова тряхнула головой, словно отгоняя видение, и волосы шелковистым каскадом упали на спину.

— Я люблю покой. Тишину.

Она словно очнулась от кошмарных воспоминаний. Остановила взгляд на руках.

— Как бы там ни было, я укрылась одеялом и, как обычно, лежала без сна.

«Возможно, в ожидании любовной ласки. Всякий муж не замедлил бы это сделать, имея рядом столь обворожительную молодую жену».

— Обычно Кретьен обнимал меня и…

«И что? Ласкал нежную грудь, целовал соски. Что?» — ревниво подумал Дьявол, застыв от непреодолимого желания.

— …обычно он массировал мне руки или гладил спину, если ему казалось, будто я все еще не расслабилась и слишком напряжена.

«Напряжена? Клянусь прахом Будды, я превращаюсь в гранит при одной мысли, как мужчина может ублажить тебя и тем самым постичь высшее наслаждение, найти в тебе свою нирвану».

Он не должен терять над собой контроль, твердил себе мужчина, хотя ревность и непонятная злость так и кипели в нем.

— Но той ночью супруг ваш не сделал попытки обнять вас. Что же он делал?

«Неужели он овладел тобой без ласки? Ибо я ревнив и знаю — никогда ни с одной женщиной, кроме тебя, не испытаю такого блаженства».

— Ничего. Остался лежать на спине, в непривычном для него положении. Тогда я протянула к нему руку…

— И? Что вы сделали?

— Я коснулась его плеча. Оно показалось мне холодным. Я подумала, что он заболел, и спросила его об этом. Он не ответил. Тогда я придвинулась ближе. Он не шевельнулся.

Мужчина сжал кулаки.

— Я спустилась с ложа и зажгла свечу, потом подошла к его изголовью. Он лежал с открытыми глазами, голова скатилась набок, одна рука прикрывала голову. Я… — ее губы задрожали. — Я подняла его голову… Вдруг до меня дошло… — Она судорожно вздохнула. — Я поняла, что он мертв. В последнее время мне так часто приходилось видеть смерть. Слишком часто. Первый муж, потом его родители… они умерли меньше года тому назад. У меня перед глазами еще стоит их испуганный остановившийся взгляд…

Дьявол молча ждал.

— Я проверила дыхание… его не было. Положила руку на сердце… оно не билось. Тогда я зарыдала, так мне вспоминается. Меня это очень потрясло, я плохо сознавала окружающее. Никто не пришел. Никто не слышал — стены очень толстые. Помню, у меня хватило соображения одеться и открыть дверь. Вошла стража. Я что-то бормотала. Они бросились к нему и подтвердили мою догадку. Кретьен был мертв. Покинул меня в собственной постели, а я в это время занималась шитьем!

— Почему вы думаете, что он умер в постели? И в то время, пока вы шили? Его могли убить в другом месте и положить в вашу постель.

— В ту ночь я знала, когда он лег спать. Перед этим он заглянул в светелку и сказал, что собирается лечь.

— Он всегда так делал?

— Каждый вечер.

— Он звал вас последовать за ним, говоря это?

— Нет.

— Не понимаю.

— Кретьен просто сообщал, что идет спать, это не обязывало меня следовать за ним… Это решение он оставлял мне… Он вел себя очень галантно и всегда считался с моими желаниями побыть одной.

Она хвалила мужа, любила его. Однако не спешила бросаться в его объятия. Почему? Дьявол не мог найти определенный ответ.

— Вы подолгу молились в одиночестве?

В голосе его звучало недоумение.

— Да… Кретьен не принадлежал к мужьям, требующим многого от супруги. От меня он ничего не просил. Почитал меня, потакал моим капризам.

— Поистине, идеал мужчины.

— Во многих отношениях.

— Что случилось после того, как пришла стража и подтвердила его смерть?

— Они поговорили между собой и решили, что он умер от удушья. Средством убийства, по их словам, послужила одна из подушек.

Слухи выдвигали именно эту версию смерти лорда Кретьена.

— А вы как считаете?

— Не исключаю такой возможности. У меня нет шанса выяснить наверняка. — Она развела руками. — Он мог умереть от сердечного приступа или еще от чего-то. Смерть выглядит одинаково, независимо от причин, вызывающих ее.

— Вы правы.

Да, но насильственная смерть оставляет следы если не побуждений, то методов преступника, это он знал наверняка.

— Тогда же люди лорда обвинили меня в убийстве. Их было трое — во главе камердинер мужа, Юджин Делигер. Он подошел, когда они посовещались у горевшего камина, и от имени всех обвинил меня в этом злодеянии. — Она до крови прикусила губу. — Они говорят, будто я задушила Кретьена подушкой… Вроде, только у меня была такая возможность.

— Это правда?

— Не могу утверждать. Дверь нашей спальни не охраняется.

— Почему?

— Кретьен всегда доверял своим людям и заявлял об этом во всеуслышание.

— Кто-то злоупотребил доверием.

— Да, любой мог войти в дверь или…

Горячность, с которой она это произнесла, многое прояснила в ее теперешних страхах, в ее наивности.

— Или?

— Через коридор, сообщающийся с моей гардеробной, о нем мало кто знает, а, может быть, и вообще никто.

— А куда ведет другой конец этого коридора?

— Не знаю. Это ужасное место, там полно паутины, насекомых и… всякого прочего, я не видела всего. Никогда не могла добраться до выхода, хотя мне кажется, он ведет к какой-то стене.

— Понятно. А ваши обвинители… выдвигают ли они какую-то причину убийства?

Она побелела.

— Мое желание быть свободной от мужчин вообще.

— У вас действительно есть такое желание?

Она заговорила взволнованно и быстро.

— Что я не хочу связывать себя замужеством? Да! Что я хочу, чтобы меня оставили в покое? Да! Что я не хочу никому причинять зла и хочу, чтобы моя любовь к одиночеству никого не обижала? Да, все это правда. Истинная правда! Но клянусь, я не смогла бы убить, стремясь заполучить то, к чему тянется моя душа! — Она порывисто сжала его руку. — Клянусь, я не способна на убийство. Вы должны мне верить!

Как он мог ей верить? И как мог не верить? Она казалась такой искренней, так переживала свою трагедию.

— Что же за жизнь, к которой стремится ваша душа и озаряется лицо при одной мысли о ней?

Анжела пристально следила за выражением его глаз и ожидала этого вопроса. Остался последний рубеж его недоверия, необходимо взять его приступом.