Софи Джордан - Грешные ночи с любовником

Маргарит поняла, как много оставлено на волю случая. Или судьбы. И она не жалела об этом. Не жалела ни о чем — и уж точно не жалела о нем.

Не важно, что принесет следующий год, она не пожалеет. Рано или поздно все оказываются перед лицом смерти. И если ей предназначено умереть молодой, то у нее, по крайней мере, будет настоящая жизнь. И любовь.

Черты его лица расслабились от ее слов, резкие линии смягчились в мягком отсвете камина.

— В таком случае замечательно. Я тоже не жалею. Не то чтобы я сожалел по-настоящему. Просто в наше первое Рождество я хотел для тебя чего-то лучшего, чем это. — Он с гримасой указал на тарелки с тушеным мясом и окружающую их обстановку.

Поднеся ложку к губам, Маргарит выдержала его пристальный взгляд и проглотила содержимое.

— Это лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.

Позже вечером Маргарит проснулась в пустой кровати и спросила себя, когда у Эша появилась привычка сбегать с брачного ложа. Это мужчина что, никогда не спит?

Натянув через голову сорочку, она протопала в большую комнату, растирая замерзшие руки и поражаясь, насколько уютно ей стало в этом домишке. Идея остаться, задержаться здесь навсегда больше не казалась ей в целом… плохой. Может, опасность не найдет ее здесь… или несчастье случится с ней не смотря ни на что. Может, здесь она сможет скрыться от призраков смерти. Они с Эшем могли бы построить свой собственный безопасный мирок. Приятная мечта — даже если ей не суждено сбыться.

Эш оказался в кресле перед камином. В одних брюках он, склонившись, трудился над чем-то. Плечи и бицепсы работали, напрягаясь и чуть подрагивая, а широкая обнаженная спина мерцала в свете камина.

Обхватив себя руками, Маргарит тихо приблизилась, став у него за спиной. Комнату заполнял слабый скребущий звук.

— Эш?

Муж стремительно глянул через плечо.

— О. Я думал, ты спишь. — Эш глянул в окно. Она проследил за его взглядом, заметив слабый пурпурный свет надвигающегося утра.

— Счастливого Рождества, — прошептал он, поднимаясь на ноги.

И протянул ей то, над чем работал. На его ладони разместился ряд грубо вырезанных фигур. Маргарит немедленно узнала три фигурки. Коснулась их дрожащей рукой.

— У меня не было времени, чтобы смастерить все фигуры. — Его хриплый голос звучал извиняюще.

Маргарит приняла их, рассматривая, словно они были самыми прекрасными искусно обработанными бриллиантами. Крохотные Мария, Иосиф и младенец Иисус уютно уместились в ее руках.

— Ты не лег спать, чтобы сделать их для меня?

Эш пожал плечами.

— Когда-нибудь я закончу для тебя весь набор. Возможно, на следующее Рождество. Если они тебе нравятся.

— Я люблю их, — с трудом смогла произнести она.

Глаза Маргарит невыносимо защипало, когда она представила, как он доделывает фигурки к следующему празднику и они выставляют их в гостиной на ложе из падуба. Вокруг будут бегать дети и петь рождественские песни…

Она остановилась, качая головой своим чудным мыслям.

Прежде чем он смог увидеть слезы в ее глазах и что-то понять, Маргарит бросилась Эшу на грудь и крепко обняла, уткнувшись в теплую шею.

— Я люблю их. Я тебя люблю.

Его объятия дарили ей чувство безопасности, защищенности, любви. Она молилась, чтобы так и было. Чтобы ничто не забрало ее от того, что она обрела с ним. Чтобы это продолжалось как можно дольше.

Эш запустил руку в ее волосы и провел по темным прядям.

— Я почти ненавижу, что придется покинуть это место.

Маргарит издала хриплый смешок.

— Я тоже. — Положив щеку на гладкую кожу его плеча, она добавила: — Но мы должны. — Ей много чего предстояло сделать.

— Точно. Уверен, твой отец места себе не находит, не зная где ты.

Маргарит фыркнула.

— Уверена, что он не волнуется обо мне. А даже если бы и волновался, то мне все равно.

— Он твой отец, Маргарит. Ему нужно рассказать.

Маргарит застыла в его объятиях. Да, Эш хотел бы, чтобы он знал.

— Маргарит? — Эш отступил, чтобы посмотреть ей в лицо. — Что такое?

Она рассматривала его вблизи. Он все еще хотел этого? Отомстить за себя? Показать ее отцу, что ему ни в чем нельзя отказать?

— Тебе не терпится увидеться с отцом? — спросила она, не сумев скрыть подозрения в голосе. — Чтобы сообщить ему о нашей свадьбе?

— Маргарит. — В его голосе проскользнуло легкое раздражение. Он ясно прочитал ее сомнения. — Это не так.

— В самом деле? — Одним движением плеч она высвободилась из его рук, десять раз обозвав себя дурой, потому что позволила себе купиться на сладкие мысли о том, что он заботится о ней. Что между ними что-то есть.

— В самом деле, — отозвался Эш решительным эхом, удерживая ее в своих объятиях, не обращая внимания на ее жесткость и сопротивление. — Твое появление в моей жизни за это короткое время стало значить для меня много больше, чем любые обиды, которые я питал к твоему отцу. Стало важнее любых деловых вопросов.

— Эти вопросы прежде значили очень много. Почему я должна считать, что теперь все по-другому?

Эш провел рукой по ее щеке, обхватив лицо.

— Ты поверишь мне, — пообещал он, блеснув на нее сверху глазами. — Если удержать тебя означает отдать все Джеку, отказаться от своей доли в игорных домах, на шахте, фабрике, тогда я откажусь. Раньше я был зол, был настроен получить лично для себя так много владений, как только смогу, но теперь знаю, что могу прожить без этого. Мне не нужен Джек Хадли. Мне нужна ты.

Маргарит мельком взглянула на вырезанные фигурки в своей руке и подумала, что, возможно, тоже нуждалась в нем.

Эш продолжил:

— Я никогда не чувствовал такого… — он остановился, в его черных глазах засветилась непреклонность. Еще больше ее было в голосе. — Я хочу быть тебе настоящим мужем, Маргарит. Я сделаю тебя счастливой.

Затем он поцеловал ее. Очень вовремя. Закрыв глаза, она ощутила облегчение, что он не увидел собравшиеся слезы. Потому что она каждой клеточкой своего существа желала того, что он обещал, жаждала счастья, о котором он говорил, но сомневалась в его возможности.

Целая гамма чувств охватила ее, когда он стал целовать ее сильнее, обняв за шею и откинув голову назад. Маргарит запустила пальцы в его густые волосы, возвращая поцелуй с не меньшим пылом.

Ее переполняла горячая убежденность. Решимость.

Как только они вернутся в город, Маргарит наведается в Сент-Джайлз и будет противостоять мадам Фостер. Она соберет по крупицам всю информацию о своей смерти, которую сможет, и сделает все что угодно, чтобы остаться в живых. Остаться с Эшем. Это больше не было только для нее. Это было для них обоих.

Эш подвел Маргарит к длинной, с разбросанными по ней подушками скамейке перед потрескивающим пламенем в камине на постоялом дворе, где они остановились, чтобы сменить лошадей.