Сара Ларк - Земля белых облаков

— То, что Лукас джентльмен, не исключает его интереса к подобным существам, — ответила Гвин. — У мужчин странные пристрастия...

— И не говори. — Хелен подумала о ночных забавах Говарда. Он предавался им почти каждый день, кроме того времени, когда у Хелен были месячные. Однако они — единственное, чему она хоть немного радовалась с момента замужества, — довольно скоро прекратились.

— Заварить тебе чаю? — спросила Хелен. — Говарду больше нравится кофе, но для себя я купила чай. «Дарджилинг», из Лондона... — В ее голосе прозвучала тоскливая нотка.

Гвинейра осмотрела бедно обставленное помещение. Два шатающихся стула, вычищенная до блеска, но истертая столешница, на которой лежала Библия для маори. Кипящий котел на жалкой печи. Все это не создавало идеальной атмосферы для чаепития. Она подумала об уютном доме миссис Кендлер. Затем решительно покачала головой.

— Заварить чай мы можем и позже. Сначала ты научишься управлять мулом... Я дам тебе... ну, скажем, три урока верховой езды. А после этого встретимся в Холдоне.

Мул оказался не очень-то сговорчивым. Когда Хелен пыталась притронуться к нему, он убегал и кусался. Женщина облегченно вздохнула, завидев Рети, Ронго и еще двоих детей маори. Раскрасневшееся лицо Хелен, ее проклятия и безнадежные попытки поймать мула дали маори очередной повод похихикать, но затем Рети за несколько секунд взнуздал животное. Он также помог Хелен надеть на мула седло, пока Ронго кормила животное бататом. Но после этого женщине уже никто не мог помочь. Взбираться на мула Хелен нужно было самой.

Гвинейра сидела на ограде выгона, пока Хелен пыталась заставить животное везти ее вперед. Дети снова затряслись от смеха, ибо мул не потрудился сделать и шагу. Только после того, как Хелен толкнула его в бок, он издал некое подобие стона и сдвинулся с места. Однако Гвинейра была недовольна.

— Так ничего не получится! Если ты будешь его пинать, он не станет идти вперед, а только разозлится! — Гвинейра, сидевшая на деревянной изгороди как надзиратель, старалась придать своей речи больше выразительности и для этого дирижировала при помощи плетки. Уважение девушки к правилам приличия выражалось лишь в том, что она поджала ноги, пытаясь ловко спрятать их под платьем для верховой езды, что делало ее позу небезопасной. При этом все ее ухищрения были просто-напросто ни к чему. Язвительно ухмыляющиеся дети вряд ли стали бы смотреть на ее ноги, даже если бы их внимание не было полностью занято событиями, которые разыгрывались в загоне. Ведь их матери все время бегали босиком, в укороченных юбках и даже полуголыми.

Но Хелен сейчас об этом не думала. Она была слишком сосредоточена на том, чтобы заставить упрямого мула подчиниться ей. Оставаться на его спине Хелен удавалось на удивление легко — старое седло Говарда было удобным и не позволяло ей сваливаться со спины животного. Однако, к сожалению, ее мул так и норовил сделать по-своему и останавливался возле каждого куста.

— Если его не пинать, он совсем перестанет двигаться! — пожаловалась она и снова ударила шпорами по ребрам мула. — Может... если ты дашь мне палку, я могла бы его бить!

Гвинейра закатила глаза.

— И как только люди нанимали тебя гувернанткой? Бить, пинать... разве так ты обходишься со своими детьми? — Она бросила взгляд на хихикающих маленьких маори, которым явно нравилась борьба их учительницы с мулом. — Ты должна любить мула, Хелен! Сделай так, чтобы ему нравилось работать па тебя. Ну же, скажи ему что-нибудь приятное!

Хелен вздохнула, задумалась и неохотно наклонилась вперед.

— Какие у тебя красивые, мягкие ушки! — проворковала она и попыталась погладить огромные уши мула.

Мул отреагировал на сближение яростной попыткой укусить ее за ногу. Хелен от страха чуть не свалилась со спины животного, а Гвинейра — от смеха с забора.

— Любить! — пробормотала Хелен. — Он меня, похоже, ненавидит!

Один из старших детей маори сделал замечание, принятое остальными ехидным смехом. Лицо Хелен залилось краской.

— Что он сказал? — осведомилась Гвин.

Хелен кусала себе губы.

— Всего лишь цитату из Библии, — пробормотала она.

Гвин восхищенно закивала.

— Если ты можешь заставить этих озорников добровольно цитировать Библию, то сможешь заставить двигаться даже осла! Мул — твой единственный шанс бывать в Холдоне. Как его, собственно говоря, зовут? — Гвинейра размахивала плетью, но, очевидно, не собиралась предоставить ее в распоряжение подруги, чтобы та могла привести мула в движение.

Хелен поняла, что придется дать мулу имя...

После урока верховой езды подруги все же выпили чаю, и Хелен рассказала Гвин о своих маленьких учениках.

— Рети, старший мальчик, очень живой, но довольно-таки дерзкий. А Ронго восхитительна. В принципе, это милые дети. Весь народ маори очень дружелюбный.

— Ты уже неплохо говоришь на языке маори! — с восторгом заметила Гвин. — Я, к сожалению, знаю только пару слов. Но у меня нет времени учить язык. Я слишком занята.

Хелен пожала плечами, но все равно обрадовалась похвале.

— Я и раньше учила языки, поэтому легче усваиваю язык маори. Кроме того, мне не с кем больше поговорить. Если я не хочу стать отшельницей, мне просто необходимо знать язык местного населения.

— А разве ты не общаешься с Говардом? — спросила Гвин.

— Общаюсь, — кивнула Хелен, — но... но мы... у нас не так уж много общего...

Внезапно на Гвин нахлынуло чувство вины. Хелен на ее месте наслаждалась бы долгими разговорами с Лукасом об искусстве и культуре, не говоря уже о его игре на фортепьяно и живописи. Гвинейра должна была благодарить судьбу за такого изысканного супруга. Но она чаще всего испытывала в его обществе лишь скуку.

— Женщины в поселке тоже очень отзывчивые, — продолжала Хелен. — Интересно, есть ли среди них повитуха...

— Повитуха?! — воскликнула Гвин. — Хелен! Только не говори, что ты... Это невероятно! Ты беременна, Хелен?

Хелен подняла измученный взгляд.

— Я точно не знаю. Но миссис Кендлер вчера пристально посмотрела на меня и сделала пару замечаний. Кроме того, я иногда чувствую себя... странно. — Женщина покраснела.

Гвин хотелось все знать наверняка.

— Значит, Говард... я имею в виду, он делает то, что необходимо для...

— Думаю, да, — прошептала Хелен. — Он делает это каждую ночь. Не знаю, смогу ли я к этому когда-либо привыкнуть.

Гвин закусила губу.

— А почему нет? То есть... это больно?

Хелен посмотрела на подругу, словно на полоумную.

— Конечно, Гвин. Разве твоя мать не рассказывала тебе об этом? Но мы, женщины, должны терпеть. Почему ты вообще спрашиваешь? Неужели тебе совсем не больно?

Гвинейра медлила с ответом, пока Хелен не сменила тему на менее щекотливую. Но реакция подруги подтвердила догадки Гмин. Они с Лукасом явно делали что-то не так. В первый раз девушка спросила себя, все ли с ней в порядке...