Сара Ларк - Земля белых облаков

— Ах, давайте не будем об этом... — пробормотала Гвин. — Лучше начать этот год с чего-то радостного. Вы что-то говорили о танце? Если только это не вальс...

Мак-Эрон играл на скрипке быструю джигу. Двое из слуг маори подыгрывали ему на барабанах, ритм которых не очень-то сочетался с народной ирландской мелодией, но, по всей видимости, ничуть не мешал общему веселью. Покер и Дейв выплясывали с девушками-маори. Моана и Кири, хихикая, подражали их движениям. Остальные танцующие были Гвинейре и вовсе незнакомы. Вероятно, они приехали с кем-то из гостей. Английская горничная леди Баррингтон с неодобрением покосилась на слуг из Киворд-Стейшн, когда те громкими криками поприветствовали внезапно появившуюся Гвинейру. Джеймс протянул девушке руку, приглашая ее на танец. Гвин ухватилась за нее и снова вздрогнула, почувствовав мягкую теплую волну, которая разливалась по ее телу каждый раз, стоило ей только прикоснуться к Джеймсу. МакКензи улыбнулся девушке и поддержал ее, когда она немного споткнулась. Затем он вежливо поклонился — и на этом все сходство ирландского танца с вальсами, которыми Гвин сегодня была сыта по горло, закончилось.

«She is handsome, she is pretty, she is the Queen of Belfast City!» — радостно пели Покер и пара других пастухов, пока Джеймс кружил Гвинейру так, что у нее захватывало дух. И каждый раз, когда после неожиданного поворота девушка снова оказывалась в руках МакКензи, она видела в его глазах блеск, восхищение и... Что это?.. Желание?

Посреди танца в небо взмыла ракета и громким взрывом возместила о наступлении нового года. Начался роскошный фейерверк! Мужчины и Мак-Эрон прервали джигу, и Покер запел As long syne . Остальные переселенцы подхватили песню, а маори, хоть и не знали слов, старались подпевать в тон. Лишь Джеймс и Гвинейра не слышали ни песни, ни взрывов фейерверка.

Музыка джиги оборвалась в тот момент, когда они держались за руки, и теперь молодые люди замерли на месте. Никто из них не хотел отпускать другого. Казалось, Джеймс и Гвин стоят посреди одинокого, затерянного в океане острова, где не слышно ни шума, ни смеха... Где есть только он и она.

Наконец Гвин высвободилась из рук Джеймса. Девушке не хотелось терять ощущение чуда, но она понимала, что здесь и сейчас оно не свершится.

— Нам стоит... наведаться к лошадям, — глухо промолвила Гвинейра.

По дороге к конюшням Джеймс вновь взял ее за руку. Немного не дойдя до входа, он остановился.

— Посмотрите! Я еще никогда такого не видел. Словно дождь из звезд!

Заказанный Лукасом фейерверк превзошел все ожидания. Однако Гвинейра видела звезды лишь в глазах Джеймса. То, что она делала, было глупым, неуместным и, без сомнения, неприличным, и все же девушка прильнула к плечу МакКензи.

Джеймс нежно убрал с лица Гвин непослушные пряди волос, которые выбились из прически во время безумной джиги. Его палец с легкостью перышка скользнул по щеке девушки и коснулся краешка ее губ...

Гвинейра приняла решение. Сегодня начинался новый год. В этот праздник было положено целовать друг друга. Девушка осторожно поднялась на цыпочки и поцеловала Джеймса в щеку.

— Счастливого нового года, мистер Джеймс, — прошептала она.

МакКензи медленно притянул Гвин к себе, очень медленно и нежно... Девушка могла освободиться от его объятий в любую секунду, но не хотела этого делать. Не отпрянула она и тогда, когда губы Джеймса нашли ее приоткрытый рот. Гвинейра со всей страстью отдалась поцелую. Она чувствовала себя так легко и естественно, словно внезапно оказалась дома — в месте, которое она так долго искала и где ее ждал целый мир сюрпризов и чудес.

Девушка была словно околдована, когда Джеймс наконец-то выпустил ее из своих рук.

— Счастливого нового года, Гвинейра, — сказал он.

Перешептывания гостей на празднике и нападки Джеральда укрепили Гвин в ее решении забеременеть без помощи Лукаса. Конечно же, это не имело ничего общего с Джеймсом и их полуночным поцелуем — глупостью, о которой Гвин пожалела уже на следующий день.

Она сама не понимала, что на нее нашло. К счастью, мистер МакКензи продолжал вести себя так, словно ничего не случилось.

К проблеме, связанной с беременностью, Гвин решила подойти рассудительно, без каких-либо эмоций. Словно речь шла о разведении коней или овец. При этой мысли Гвинейру охватил глупый истерический смех. Однако глупость в этом деле была неуместна. Нужно было хорошенько обдумать, кто подходил на роль отца для ее ребенка. Немалую роль здесь играла необходимость сохранить имя настоящего отца в тайне, а еще больше ее заботил вопрос о наследственности. Уордены, особенно Джеральд, ни в коем случае не должны были усомниться, что в наследнике течет их кровь. От Лукаса правду, конечно, не скроешь, но Гвинейра была уверена, что ему хватит ума молчать. Ее супруга можно было назвать слишком осторожным, чопорным и чувствительным, но никак не глупым или безрассудным. К тому же положить конец сплетням об их с Гвинейрой браке было, прежде всего, в интересах молодого Уордена.

Поэтому Гвинейра начала трезво размышлять, как мог выглядеть их с Лукасом ребенок. Мать и все сестры Гвин были рыжими; значит, этот цвет волос мог передаться и ее сыну. Лукас был блондином, а Джеймс шатеном... однако Джеральд тоже был шатеном. Шатеном с карими глазами. Если ребенок будет похожим на Джеймса, можно сказать, что он пошел в деда.

Цвет глаз: синий и серый... и карий, если считать Джеральда. Телосложение... вполне подходило. Джеймс и Лукас были примерно одного роста, а Джеральд пониже и приземистее. Да и сама Гвин была намного ниже мужа. Но у нее обязательно родится мальчик, и он наверняка будет похожим на отца. Теперь Гвин оставалось лишь уговорить Джеймса... а впрочем, почему именно Джеймса? Гвинейра решила немного повременить с окончательным выбором. Вполне возможно, что завтра ее сердце уже не будет так отчаянно биться при мысли о Джеймсе МакКензи...

На следующий день Гвин пришла к выводу, что никто, кроме Джеймса, не подходит на роль отца для ее ребенка. Или все же обратиться за помощью к какому-нибудь незнакомцу? Она вспомнила об «одиноких ковбоях» из бульварных романов. Такой мужчина везде был проездом и никогда бы не узнал о ребенке, если бы его родила малознакомая девушка, отдавшаяся ему на каком-нибудь сеновале... Может, стригальщик? Нет, опуститься до такого Гвин не могла. К тому же стригальщики каждый год приезжали снова. Страшно представить, что случится, если один из них станет бахвалиться тем, что переспал с хозяйкой Киворд-Стейшн. Нет, об этом не могло быть и речи. Ей нужен человек, которого она хорошо знает, понимающий и тактичный, чтобы ребенок мог унаследовать лучшие мужские черты. Гвинейра еще раз перебрала в уме всех претендентов, убеждая себя в том, что чувства не играют здесь никакой роли.