Элизабет Лоуэлл - Только любовь

«Последний шанс для вас, ребята. Перестаньте говорить гадости, или мне придется остановить этот грязный поток слов».

Мэрфи прошел мимо Шеннон, косо взглянул на нее и шмякнул мешки с мукой и солью на прилавок.

– Сейчас принесу сало, – сказал Мэрфи. – Позаботьтесь тут о ней, ребята.

Калпепперы заржали и придвинулись поближе к Шеннон. Глядя на Шеннон водянистыми глазами, Бо мысленно раздевал ее. Эти глаза не пропускали ни одного девичьего изгиба, ни одной самой деликатной детали.

Шеннон стояла, словно дикое животное, оцепеневшее в момент встречи с охотником: казалось, что в следующий момент она в панике бросится бежать. Лицо ее покрылось белыми и красными пятнами. Видимо, она из последних сил пыталась сохранить самообладание.

– Не знаю, понравится ей, как я это сделаю, Дарси, и нравится ли ей это вообще… – растягивая слова, проговорил Бо.

Шеннон вздрогнула, несмотря на отчаянные усилия не показать того, что она слышит слова Бо.

– …но я знаю, как бы я действовал, – продолжал Бо. – Я бы ножом распорол ей штаны, задрал бы голенькие ножки к голове… ой-ей!

Вопль, который издал Бо, был заглушен звонким хлопком кнута, но ничто не могло скрыть кровь, которая хлынула из его рта.

С молниеносной быстротой рука Бича вновь мелькнула в воздухе. Длиннющий кнут извивался, щелкал и хлестал с такой скоростью, что трудно было уследить за ним глазом. Дарси согнулся, прикрывая пах, и завыл от боли.

Бич действовал без колебаний и без остановки. Он понимал, что его главным союзником была внезапность.

Щелк!

Клим схватился за рубашку, которая вдруг оказалась распоротой от воротника до талии.

Щелк!

Шляпа Флойда разлетелась на две половинки.

Щелк! Щелк! Щелк!

Бо схватился за брюки. Стальные пуговицы, некогда удерживающие этот предмет одежды на его теле, прыгали и катились по неровному полу лавки.

Калпепперы крутились и озирались вокруг, словно пытаясь рассмотреть осиное гнездо, которое они вдруг ненароком разворошили.

– Очень интересно, а как вы, ребятки, будете выглядеть, когда с вас содрать всю одежду? – саркастически спросил Бич.

Щелк! Щелк!

– Бьюсь об заклад, что погаными и грязными, – продолжал он, – а все ваши мужские достоинства будут меньше, чем у крысы!

Щелк! Щелк! Щелк!

В такт словам Бича кнут со свистом рассекал воздух и опускался на извивающиеся тела, отрывая пуговицы и срывая остатки одежды. А Бич не мог отказать себе в удовольствии повторить слова Калпепперов, которые пару минут назад они адресовали Шеннон.

– Так вы собираетесь рыдать и просить пощады? Или, может, вам нравится порка и вы будете повизгивать и просить добавки? Как, ребятки? Не стесняйтесь, говорите откровенно… Вообще я терпеливый человек, но вы меня не на шутку рассердили.

Калпепперы, согнувшись в три погибели, пытались прикрыться руками и остатками брюк.

Четвертый полез за револьвером.

С умопомрачительной скоростью конец кнута обвился вокруг запястья Флойда. Резким рывком Бич освободил кнут и ударил Флойда снова. Тот завопил и повалился на колени. Из длинной раны на лбу брызнула кровь.

– Я убью каждого, кто полезет за пушкой. – Это касается и тебя, Мэрфи.

– А я ничего не делаю, – спокойно сказал Мэрфи.

– Вот и продолжай в том же духе.

Воцарилась тяжелая, как перед грозой, тишина.

Кровь виднелась на лицах Бо и Флойда, у двух других были лишь ссадины и синяки. Однако всем было ясно, что Бич способен сделать из них отбивную с такой же легкостью, с какой он разоружил Флойда. Атака была столь неожиданной и молниеносной, что Калпепперы не имели возможности собраться с мыслями и что-либо предпринять.

– Ребятки, отхожие места почище, чем ваши поганые рты, – сказал Бич. – Меня просто тошнит от дерьма, которое вы изрыгаете. Если хотите, чтобы ваши языки остались при вас, молчите как рыбы, когда окажетесь рядом с женщиной… Вы меня поняли?

Калпепперы один за другим кивком головы подтвердили, что им все ясно.

– Отлично! Быстро бросайте ваши железки!

Четыре револьвера полетели на пол.

– Отныне и навсегда оставьте эту девушку в покое, – сурово сказал Бич. – Вы меня слышите?

И снова все по очереди хмуро кивнули.

– Я вас предупредил, – продолжал Бич. – Заслуживаете вы гораздо худшего. А теперь – чтобы мои глаза вас не видели!

Потрясенный, пошатывающийся Бо позволил Дарси поднять себя с пола. Флойду помог встать на ноги Клим.

Входная дверь распахнулась, и четверка Калпепперов вывалилась на улицу. Никто из них не оглянулся – они уже вполне насмотрелись на незнакомца.

Дверь с шумом захлопнулась. В лавке не осталось никого, кроме Бича и хозяина. Бич взглянул на прилавок – мука и соль исчезли. Он повернулся к Мэрфи, взглянул на его изрядно грязные руки.

– Ты, наверное, тот, кого зовут Бич, – сказал Мэрфи.

Бич не ответил. Он бросил взгляд в окно, которое не мыли, казалось, целую вечность. Калпепперы, помогая друг другу, садились на мулов.

Шеннон нигде не было.

– Тебя прозвали так после случая в Каньон-Сити, когда ты проучил ребят за то, что они хамили белой жене полукровки Вулфа Лоунтри.

Бич повернулся и сурово посмотрел на Мэрфи.

– Где Шеннон? – спросил он.

– Она убежала сразу, как ты врезал Бо по морде.

Кнут Бича зашевелился и задвигался по полу.

Мэрфи настороженно следил за ним, словно перед ним была гремучая змея.

– Куда?

– Вон туда. – Мэрфи ткнул грязным пальцем на север. – Молчаливый Джон работает на участке по ручью Аваланш-Крик.

– Она часто приходит сюда?

Мэрфи отрицательно затряс головой.

Кнут зашуршал по полу, зазмеился, затем слегка подпрыгнул.

Мэрфи проглотил ком в горле. В этот момент Бич очень напоминал ангела мщения. Или самого Люцифера.

– Так все-таки как часто она появляется здесь?

Спокойный тон не ввел Мэрфи в заблуждение: глаза Бича предвещали грозу.

– Раз в год, – поспешил ответить Мэрфи.

– Летом?

– Нет. Как раз осенью… Последние четыре года она брала продукты на зиму для Молчаливого Джона.

Бич прищурился.

– Сейчас, похоже, ее нужда прижала… Этот старик только и удерживает Калпепперов, иначе бы ей несдобровать… Но говорят, что он погиб.

В груди Бича шевельнулась надежда. «Может, Шеннон свободна? Молодая вдова… Черт побери, совсем даже неплохо для такого бродяги, как я!»

Когда Бич впервые появился в Скалистых горах, увидел их изумрудные склоны и гранитные пики вершин, у него родилось предчувствие, что где-то здесь он обнаружит хижину, которую никогда раньше не видел, и в ней женщину, которую никогда до того не встречал. От хижины будет веять теплом и уютом. Он настолько уверовал в это, что даже видел во сне открытую дверь, струящийся изнутри свет, а вокруг – иззубренные снежные вершины.