Мэг Хатчинсон - Рыжеволосая бестия

Потом человек замер. Страх не отпускал Алису, она смотрела на фигуру, которая превратилась в огромный язык пламени, каким-то чудом оторвавшийся от костра и заживший своей жизнью. Постояв какое-то время неподвижно, человек медленно наклонился к ней. Он был так близко, что ноздри Алисы уловили острый запах листьев и растений.

— Леманджа, — выдохнул ей в лицо язычник. — Леманджа, — повторил он и приложил кинжал к ее груди.

К дому Банкрофта они доберутся к вечеру. Пол Тарн посмотрел на сапфировую воду, по гладкой поверхности которой солнце разбросало ослепительно-яркие бриллианты. Ричард Морган поначалу пытался отговорить Пола ехать в Морант, но потом все же согласился взять его с собой. Пол сказал, что он, как британский подданный, находящийся на британской земле и не подозреваемый ни в каких правонарушениях, имеет полное право направляться туда, куда ему хочется. Морган понимал, что никаким другим способом, кроме разве что заключения Пола под стражу, он не сможет запретить ему ехать, поэтому скрепя сердце выделил ему место на катере, который вместе с небольшим отрядом полиции предоставил в распоряжение инспектора губернатор острова. Надо сказать, что губернатор отнесся к сообщению Ричарда Моргана очень внимательно. Он выслушал его доклад за обедом, когда к столу подали свежего омара. Указ, запрещающий торговлю людьми, был издан в 1834 году, после чего во всех точках Британской империи продажа и покупка людей считалась незаконным делом, которое надлежало искоренить. Что же касается торговли «белыми рабынями», продажи женщин, а иногда и мальчиков в сексуальное рабство, то человеку, который занимается этим постыдным делом, грозило самое суровое наказание.

«Так почему же вы, располагая дневниками жены подозреваемого и другими уликами, не арестовали Банкрофта раньше?»

Инспектор разломал клешню омара, извлек из нее аппетитное сочное мясо, отправил его в рот и лишь после этого ответил:

«Пустая болтовня! — Он промокнул губы белоснежной салфеткой и пояснил: — Любой опытный адвокат с легкостью доказал бы, что все это лишь пустая болтовня Фарнелла, который пытается спасти свою жизнь. А дневники? Кто-нибудь может подтвердить, что они были написаны именно Фелицией Банкрофт? Кто угодно мог их написать. Нет, мистер Тарн, нам необходимы улики. Прямые, неопровержимые улики. И теперь они у нас появились в лице четырех девушек англичанок, которых британский военный корабль снял с борта судна, принадлежащего некоему Юсуфу-эль-Абдулле. Он понимает, что его арест может привести к возникновению международного скандала, крайне нежелательного для британского правительства, поэтому не стал отпираться и подтвердил, что купил свой „товар“ у Марлоу Банкрофта, к тому же — в качестве жеста доброй воли — он передал в наши руки документ о сделке, подписанный самим Банкрофтом».

«Неужели он не понимал, как опасно подписывать такие документы?»

Сидя в катере и изнывая от жары, которую лишь слегка разгонял слабый ветерок, Пол вспомнил, как, услышав этот вопрос, Морган улыбнулся.

«Обычная хитрость, — объяснил инспектор. — Если я правильно понимаю, Банкрофту нужны были деньги, Юсуфу — расписка, поскольку без нее заключать сделку он опасался. Абдулла догадывался, что его могут поймать… Расписка давала ему гарантию, что его не обвинят в похищении этих девушек».

«Но он же все равно хотел вывезти их насильно».

Отпив кофе, в который до этого высыпал несколько ложечек сахара, инспектор задумался.

«Мистер Тарн, и в нашей с вами родной стране не всегда считаются с желаниями женщин. Кто может поручиться, что на родине Юсуфа-эль-Абдуллы дело обстоит иначе?»

И правда! Пол обвел взглядом прозрачную воду вокруг катера, посмотрел на утыканный пальмами берег. На память опять пришли слова, произнесенные Эдвардом Фарнеллом: «Спросите его о девушке, которую он изнасиловал…»

С ее желанием кто-нибудь считался?

Лезвие кинжала не вонзилось в ее тело. Несмотря на то что от страха Алиса потеряла способность думать и чувствовать, она понимала, что, если бы ей нанесли рану, ей было бы по меньшей мере больно. Нервы ее звенели, как натянутые струны, но она лежала совершенно неподвижно. Мужчина, прыгающий вокруг нее, несомненно, притащил ее сюда с одной целью — использовать в каком-то страшном обряде, иначе он отнес бы ее туда, где есть люди, понимающие английский язык.

Почему же он все не заканчивает свое дело?

В нескольких ярдах от нее неожиданно полыхнул костер. Должно быть, в него подбросили хвороста. Почти полная тьма на мгновение озарилась светом, и в одном из углов небольшой хижины Алиса увидела скрюченную женскую фигуру.

Женщина! Алиса хотела закричать, позвать на помощь, но уже в следующую секунду передумала, когда увидела, что женщина сидит, припав лбом к полу. Прищурившись, Алиса попыталась получше рассмотреть ее. Что она делает?

— Леманджа… Леманджа…

Внезапно выпрямившись, женщина на мгновение замерла, а потом снова приникла лицом к земле, все время повторяя тихим дрожащим голосом непонятное слово. Она, как и Алиса, смертельно напугана! Надежда Алисы на помощь угасла. Эта женщина боится не меньше ее самой. И она повторяет то же слово, которое произнес человек в деревянной маске, когда прикладывал к ее груди кинжал.

Но женщине этой никто не угрожает кинжалом!

Сквозь открытую дверь в погруженную во мрак хижину ворвался ветер, отчего языки огня взметнулись высоко вверх, и внезапная вспышка света позволила Алисе рассмотреть угол, в котором сидела странная женщина. Она молилась, склонившись перед фигурой, установленной в нише и украшенной листьями папоротника и цветами. Но куда подевался мужчина в маске?

Силы постепенно начали возвращаться в тело Алисы. Она приподнялась на локте. Мужчины нет… Он ушел! Но когда ощущение облегчения теплой волной прокатилось по ее телу, от стены отделилась тень. Полыхающий огонь озарил темную фигуру красным светом, отчего человек словно увеличился в размерах. Мужчина бесшумно подошел к костру, и Алиса увидела, что теперь на нем уже другая маска, намного больше той, прежней. Вокруг смотровых прорезей были нарисованы круги, отчего глаза казались огромными; нос и уши тоже были неестественно большими. На том месте, где раньше торчали перья, теперь красовалась небольшая платформа с установленной на ней фигуркой, вырезанной из дерева. Лицо фигурки являло собой точную копию большой маски, но тело было женским, полуобнаженным. Алиса разглядела только набедренную повязку, широкое ожерелье и длинные, доходящие до плеч серьги. Пучок черных волос вокруг неестественно широкого лба был собран наверху в некую конусообразную форму, украшенную тщательно подобранными перьями. В одной руке она сжимала женскую статуэтку, а в другой нечто напоминающее початок кукурузы. Фигурка эта казалась почти что частью живого человека.