Элизабет Бикон - Последний сезон

— Вы столь долго отказывались стать моей женой, мисс Элстоун, что даже упоминать о том излишне. Поэтому столь же излишни дерзкие вопросы с вашей стороны. Полагаю, в будущем вы научитесь оставлять при себе и свое высокое мнение, и те сплетни, коими мои недоброжелатели успели напичкать вас, — заметил он тем же ледяным тоном, каким только что осадил ее сиятельство, и Кейт почувствовала, что сейчас расплачется на глазах у всех, если потеряет над собой контроль.

Стараясь не всхлипывать, она прикусила губу, величаво кивнула ему, не позволила себе пошатнуться.

— Желаю приятного вечера, милорд, — произнесла она достаточно безразличным тоном, когда они приблизились к Элиан. Та взахлеб сплетничала о чем-то с одной из закадычных подружек, расположившись на канапе цвета бордо. Этот оттенок досадно напомнил Кейт о хозяйке вечера.

Она отделалась от Шатллворта формальным книксеном, он поклонился столь же равнодушно и надменно, как прежде отнесся к проискам ее сиятельства, и они разошлись, прежде чем Элиан успела заметить их рядом и найти предлог для дальнейшего общения.

— Это, должно быть, один из самых утомительных приемов, и нас угораздило здесь появиться, Кейт, — бодро приветствовала наставница, когда ее подруга, погрузившись в самые волнительные тайны высшего света, направилась к нерешительным юнцам соблазнять их потанцевать с ее дочерью-дебютанткой.

— Конечно, — промямлила Кейт, стараясь прикрыть маленьким веером наиболее значимые следы смятения на своем лице.

— Вы перенервничали, милая! — воскликнула Элиан, заметив лихорадочный румянец на щеках Кейт, сменившийся мертвенной бледностью при воспоминаниях холодной ярости Эдмунда, когда она намекнула на его предполагаемые амуры с хозяйкой бала.

— Немного отдышусь и приду в себя, — сдержанно сказала она, сердясь на свой предательский язык: зачем было высовываться со своей больной реакцией, даже если он и был в любовных отношениях с той лисой?

— Ничего страшного, сейчас вызовем экипаж и поедем домой. Я буду рада провести остаток вечера дома, а вам, похоже, едва хватит недели, чтобы отдышаться.

— Нет! — Кейт представила, как будет торжествовать и ухмыляться леди Тединтон, если после той пикировки она подхватит свой шлейф и потрусит домой, как побитая собачонка. — Пожалуй, немного задержимся здесь, а затем, возможно, поедем к миссис Фарнборо, как и планировали. Танец был такой быстрый, я немного запыхалась, дайте мне минуточку, и я буду само совершенство.

— Неужели, радость моя? — насторожилась Элиан, и Кейт захотелось, чтобы та хоть разок проявила больше такта, правда, компаньонка, возможно, не подозревает, что именно вывело ее из равновесия и ввергло в печаль.

— Да, непременно, как только отдохну. Иначе могу прослыть томной страдалицей, и вам тогда ни за что не сбыть меня с рук, — натянуто пошутила она, не желая признаваться, что ей дела нет до другого мужчины до скончания дней. Не только замужество, даже тур вальса с ним не нужен, ей достаточно разочарований с Эдмундом.

Разумеется, она отклонила все последующие приглашения на вальс, хотя остаток вечера без конца прокручивала в уме ту пантомиму как бы со стороны. Наблюдала, как дочь хозяев бала танцует с приятным джентльменом, они с Элиан все же исхитрились приставить к ней благонадежного молодого человека, и по кислому виду леди Тединтон поняла — ее новый враг расстроен неудачным приемом более чем сама Кейт. Покидая бальную залу Тединтонов, она даже позволила себе чуть улыбнуться в знак своего триумфа, на этот раз можно было не сомневаться: метафорический кинжал воткнут ей в спину.

— На нашей шхуне все отлично, к вашему удовольствию, — уведомил Эдмунда на следующий день Бен Шоу, равноправный соучредитель фирмы морских грузоперевозок «Стоун и Шоу», подавая ему бухгалтерскую книгу. Он организовал этот бизнес на пару с Китом Элстоуном, ныне графом Карнвудом, еще в те времена, когда его сиятельству даже не снилось унаследовать фамильные поместья и титулы. Это заявление последовало после утомительного забега по складам, не исключая новенького дока, отстроенного преуспевшей фирмой «Стоун и Шоу», и возвращения в респектабельный офис, располагавшийся теперь в лондонском Сити, подкрепляя общее впечатление о рентабельном и стабильном в обозримой перспективе предприятии. Эдмунду оставалось только согласиться с очевидным.

— Благодарю, даже мне здесь не к чему придраться, — заверил он своего надежного друга и делового партнера, удивляясь про себя, отчего Бен Шоу затеял эту ревизию, словно лишний раз подтверждал: пока он у кормила, перевозки будут прибыльны для любых инвесторов, которым посчастливится быть допущенными в привилегированные ряды их акционеров.

Я не питаю особого уважения к тем инвесторам, которые, в противоположность вам, не следят за ведением дел, хотя, осмелюсь заметить, совместный бизнес никогда не имел первостепенного значения в наших отношениях, — отчитался Бен.

— Полагаю, я снискал ваше уважение, ибо не пытаюсь постоянно править стиль вашего руководства?

— Да, — признался Бен, ухмыльнувшись. — Вы отмерили мне свои кредиты полной мерой, деликатный юный милорд, и в отведенной мне рубке я перед вами как на ладони.

— Положим, я не так юн, как прежде, — машинально поправил Эдмунд, хотя эта подначка не особо задела его теперь, если вспомнить те времена, когда он впервые был допущен в августейший совет компании. Вероятно, тогда Бен Шоу заранее посчитал его женитьбу на Кейт Элстоун делом решенным, а ее семья всегда была для него священна.

Неужели его отказ влиться в эту семью и намерение подобрать себе в свете приличную жену, не мисс Элстоун, положит конец таким неожиданно удобным и выгодным приятельским отношениям? «Я бы горько сожалел о том», — размышлял Эдмунд над своим «быть или не быть», успокаивая нервы бокалом красного бургундского и демократичной сигариллой из представительского запаса. Почему бы не насладиться плодами сей дружбы, ведь никто пока не лишает его такого шанса?

— Кстати, коль скоро вы заговорили о вашей относительной молодости, не поставите ли заодно в известность, как продвигаются дела на вашем личном фронте? Когда вы планируете отправиться под венец с нашей упрямой девицей? — Бен без обиняков задал тот самый опасный вопрос, над которым сам Эдмунд бился все утро, и не только сегодня.

— Не планирую, — признался храбрец. Да, искушенный жизнью Бен всегда был самым трудным для него собеседником, он проглотит его, даже не поперхнувшись.

Те мгновения, когда пара серых глаз проникла в самые потаенные глубины его мужественной души, были не самыми приятными в жизни Эдмунда. Однако он, не дрогнув, усидел на месте и даже не вздохнул облегченно, когда Бен снова откинулся в кресле и посмотрел на него как на пустое место, вместо того чтобы схватить за грудки и удавить его же шейным платком.