Карен Робардс - Потерянный ангел

– Фу! – весьма неизящно фыркнула она и плюнула ему прямо в лицо.

Иногда в человеческих отношениях случается так, что один из партнеров совершает грубую ошибку, радикально меняющую все взаимоотношения. Для Айана таким поворотным пунктом оказался этот плевок.

– Ну, теперь все, – рявкнул он, отпуская челюсть Сузанны и вытирая лицо. На него снизошло почти ледяное спокойствие, и хотя внутри клокотала бешеная ярость, он не дал ей вырваться наружу. – Ты меня достала, моя дорогая, и если ты причинишь мне еще хоть малейшую неприятность, я переверну тебя и отшлепаю так, что ты сидеть не сможешь!

– Не смей мне угрожать!

Эта женщина определенно не понимала, что скользит по очень тонкому льду.

– Сузанна, – начал Айан низким голосом, приблизив к ней свое лицо практически вплотную. Ему хотелось, чтобы она почувствовала, что он не шутит и в любую минуту готов выполнить свою угрозу. – Я тебе не угрожаю. Я тысячу раз уже извинялся, что уехал, ничего не сказав, и сто раз объяснял, почему это было абсолютно необходимо. Я терпеливо выносил все твои выходки, а ты мне продемонстрировала свой буйный характер в полном объеме. Я говорил тебе только правду, а ты обвиняешь меня во вранье. Так вот, я тебя отпущу, и мы будем спать вместе на этой единственной сухой койке. Ясно?

Молчание.

Айан подождал, но в ответ услышал только ее учащенное дыхание. Через несколько секунд он решил рискнуть: отпустил ее руки и опять подождал. Ничего. Ни шороха, ни звука. Он снял с нее ноги. Все еще ничего. Сузанна лежала молча и неподвижно, покорившись более сильной воле. Айан и не подозревал, что давно уже требовалось топнуть ногой. Сузанна была фурией, но, как и всех остальных, ее при желании можно было заставить признать своего хозяина.

– Уже лучше, – сказал он и сел, собираясь улечься поудобнее и заснуть.

Напрасно он садился.

– Да что ты говоришь? – Сузанна вскочила, как потревоженная тигрица, и изо всех сил пихнула его.

Айан почувствовал мягкие руки на своих плечах, толчок был несильный, но от неожиданности он потерял равновесие, упал спиной и ударился плечом о твердый пол, из глаз посыпались искры.

Он был ошарашен. Несмотря на все угрозы, предупреждения и извинения Сузанна не побоялась сбросить его с койки! Трудно сказать, что больше повергло его в шок – ее наглость или собственное унизительное состояние.

Лежа на койке, Сузанна внимательно прислушивалась. Она все еще не могла успокоиться. Угроза отшлепать ее была сверх всяких границ, но теперь она начала беспокоиться – шум от падения смолк, но за ним не последовало даже ругательства. Она вовсе не желала навредить Айану, ей только хотелось доказать, что ее нельзя легко укротить, говоря его словами. Койка находилась на высоте пяти футов над полом. Не может же он потерять сознание от падения с такой небольшой высоты? Сузанна свесила голову вниз. Но в темноте смогла разглядеть лишь темную фигуру на полу.

Прерывистые хрипы говорили, что она не убила его. Но, кроме этого, никаких признаков жизни. Сузанне пришла в голову ужасная мысль – а что, если Айан стукнулся головой?

– Айан?

То, что Сузанна назвала его по имени, означало для Айана своего рода победу. Она не делала этого, пока была узницей на борту, а именно узницей она себя и считала. Он украл ее у семьи, увез из ее жизни ради своих эгоистичных целей – как он делал все остальное. Но Сузанна вынуждена была признать, что Айан с пониманием и тактом переносил ее постоянную враждебность. Он держал ей голову, вытирал лицо, когда ее тошнило в первые дни, и делал это очень умело. Но стоило ей слегка отойти, она тут же отказалась от его услуг и не обращала никакого внимания, когда он приносил ей бульон, слабый чай или пытался уговорить ее поесть и попить. А если она швырялась в него едой, он молча убирал грязь и приносил еду снова, осторожно наблюдая, как она ест. Наконец он не выдержал и нашел миссис Хаукинс, а сам старался поменьше бывать в каюте, и уж если приходил, то прокрадывался тихо, как мышка. Не будь она так больна, то, конечно, улыбнулась бы при виде такого высокого и крепкого мужчины, старающегося как можно меньше попадаться на глаза в таком крошечном помещении. Это, естественно, было невозможно, и его присутствие раздражало так, как если бы он топал ногами и орал. Но Сузанна не испытывала к Айану никакого сочувствия. Она его сторонилась, закаляя себя против возможных попыток снова влезть к ней в душу. Правда, она с самого начала знала, что любовь к нему разобьет ей сердце. Ну а уж если это произошло, она скорее даст себя повесить, чем позволит ему испортить ей жизнь.

Но она не собиралась калечить его, она только хотела показать, что ее нельзя подчинить.

– Айан? – снова позвала Сузанна тоненьким голосом.

Судно накренилось, но она уже почти не замечала качки. Деревянный борт потрескивал, на вбитом в потолок крюке раскачивался фонарь. И никаких звуков.

Никаких. Даже дыхания не слышно.

– Айан! – Сузанна была уверена, что он жив. В этом не может быть сомнений. Но все же, хоть он и отпетый негодяй, не может же она оставить его лежать на полу, не убедившись, что с ним ничего серьезного?

– Айан! – уже безнадежно произнесла она.

Молчание.

Сузанна осторожно спустила ноги с койки и спрыгнула на пол, чуть не задев Айана – одной ногой она оказалась между его раздвинутых ног, но он не пошевелился. Уже не на шутку волнуясь, она переступила через Айана и присела на корточки у его головы.

– Айан? – Сузанна приложила руку к его щеке, почувствовала теплоту кожи и шероховатость дневной щетины.

– Это тебе даром не пройдет, ведьма, – прорычал он, схватил ее за руку и повалил себе на грудь.

– Лжец! – вскрикнула Сузанна, понимая, что попалась. Этот обманщик лишь притворялся мертвым!

– Если ты еще раз обзовешь меня лжецом, да поможет мне Бог, я тебя придушу. – Айан обхватил ее руками и перевернулся так, что они оказались лежащими лицом друг к другу. Сузанна, конечно, знала, что он голый. Невозможно жить с человеком в такой тесной каюте и не знать, что он спит голым, но в непосредственной близости нагота Айана была ей внове. Ее рубашка сбилась и задралась, Поэтому она чувствовала жар его кожи и стальную упругость его мускулов, прижатых к ее телу. Впервые за несколько месяцев Сузанна так близко находилась к нему. И если бы она точно не знала, что он отъявленный мерзавец, у нее голова бы пошла кругом.

Но она не поддастся призывам плоти. Она окончательно покончила с грехом и не будет снова изображать из себя дурочку.

Бедром Сузанна ощущала, что ее соседство воспламеняет Айана, точно так же могло случиться и с ней. Но такая роскошь непозволительна.

– Хорошо, пошутили и хватит. Дай мне встать, – произнесла она, стараясь говорить ровно.