Карен Робардс - Скандально известная

Зная, как она напугана (Клер никогда не отличалась смелостью), Габби слегка улыбнулась ей, а потом снова посмотрела на тетку.

– Я хромаю, мэм.

– Я этого не заметила.

– Это бывает заметно только тогда, когда Габби устает или долго ходит пешком. Обычно она не хромает. – Щеки Клер, бросившейся на защиту сестры, разрумянились.

Леди Сэлкомб пристально посмотрела на Клер.

– Значит, у тебя есть язык? Я уже начинала сомневаться. А где же ваша третья? Я думала, у Мэтью было три дочери.

– Бет осталась с гувернанткой. Ей всего пятнадцать лет.

– Гм-м… Я бы с удовольствием посмотрела на нее.

– Мы будем счастливы принять вас у себя на Гросвенор-сквер, – любезно ответила Габби.

– Пожалуй, я так и сделаю. Сами знаете, мой Сэлкомб умер десять лет назад, а детей у меня нет. Если не считать вас обеих, вашей сестры и брата, моими ближайшими родственниками являются Томас и его девочки. Но если вы с ними знакомы, то знаете, что это не та родня, с которой хочется проводить время. Учитывая это, я хотела бы познакомиться с вами четверыми поближе.

– Вы окажете нам большую честь, мэм, – с улыбкой ответила Габби.

Леди Сэлкомб поставила чашку и бросила на Габби проницательный взгляд.

– Я не люблю ходить вокруг да около и никогда не любила, так что можешь быть со мной откровенной. Вы приехали в Лондон, чтобы устроить будущее?

Габби тоже опустила чашку.

– Да, мэм. Именно так.

Леди Сэлкомб смерила взглядом смутившуюся Клер, а затем снова обратилась к Габби:

– Что ж, если я еще не выжила из ума, это ей легко удастся. Найти мужа для тебя будет труднее, но надежду терять не надо. Может быть, найдется какой-нибудь вдовец с детьми. Ты любишь детей?

Клер широко раскрыла глаза и издала звук, который Габби приняла за сдавленный смешок. Но когда леди Сэлкомб нахмурилась, у Клер хватило ума сделать вид, что она закашлялась.

– Да, мэм, – быстро ответила Габби, отвлекая внимание тетушки от допущенной Клер промашки. – Я люблю детей, но вовсе не собираюсь искать себе мужа. Мы приехали в Лондон, чтобы выдать замуж Клер.

– Угу, как же… Моя дорогая, все женщины ищут мужей. Таков закон природы. Но ближе к делу. Я так понимаю, что вы приехали ко мне с целью попросить представить тебя и сестру в свете?

Габби хотела подойти к этой теме как можно тактичнее. Но неожиданно оказалось, что леди Сэлкомб к такту не привыкла. Спасение заключалось в одном: быть такой же прямой, как она сама.

– Да, мэм.

И тут леди Сэлкомб улыбнулась. Казалось, над мрачным пейзажем взошло солнце и принесло тепло, на которое никто не надеялся. Краем глаза Габби заметила, что Клер задумчиво рассматривает тетушку. Должно быть, сестра заметила ее взгляд, потому что тут же посмотрела в другую сторону.

– У тебя есть голова на плечах, – одобрительно сказала леди Сэлкомб Габби, которая, в отличие от Клер, сумела сохранить безмятежное выражение лица. – Редкое качество для девушки. Терпеть не могу нынешних барышень – такие мямли!

Эти слова сопровождались хмурым взглядом в сторону Клер.

– Ладно, сделаем. Я введу вас обеих в свет. При условии, что вы будете меня слушаться. Салли Джерси обеспечит вам рекомендации для вступления в «Альмак». Она сказала, что собирается вскоре навестить вас. Я рада, что вам хватило ума заехать ко мне еще до ее визита. Теперь вы сможете сказать ей, что находитесь под моим покровительством. Чтобы вы смогли дебютировать, Уикхэму придется дать бал. Это потребует немалых усилий с моей стороны – не ради ваших прекрасных глаз, юные мисс, а ради блага семьи. Не считая того, что я смогу как следует поразвлечься. – В ее глазах появилась лукавая искорка. – В этом сезоне Мод вводит в высшее общество свою дочь – как ее… Не то Дездемона, не то еще какое-то идиотское имя. Увидев такое, она просто позеленеет!

Тетушка Августа жизнерадостно кивнула в сторону Клер. Намек заставил девушку вспыхнуть. Габби улыбнулась леди Сэлкомб:

– Спасибо, мэм. Мы с благодарностью принимаем ваше предложение, правда, Клер? Вы слишком добры. Но что касается бала, который должен устроить Маркус…

– Я сказала, что вы должны во всем слушаться меня! – воинственно ответила тетушка. – Если я говорю «бал», – значит, будет бал. Причем настоящий, а не абы как. Я сама поговорю с Маркусом.

Представив себе, как леди Сэлкомб принуждает «племянника» устроить бал для его невольных «сестер», Габби улыбнулась. Она все еще улыбалась, когда поднялась на ноги. Время, отведенное для визита, давно прошло.

– Он не сможет отказать вам, мэм. Как и никто на свете. Я в этом уверена.

Клер тоже встала; вслед за ними поднялась и леди Сэлкомб.

– Не люблю лести, – сказала она, сурово посмотрев на Габби. – Хотя ты права. Все считают, что убеждать я умею. Ну ладно… Откладывать дело в долгий ящик не стоит. Сезон уже начался. Сегодня вечером я заеду за вами, и мы поедем в оперу. Если хотите, можете взять с собой свою младшую. После этого все узнают, что вы в городе и находитесь под моим покровительством. А завтра молоток проделает в вашей двери дыру. Что еще, что еще?.. Габриэлла, будь добра сменить прическу. Я пришлю к тебе кого-нибудь. А ты, Клер, должна освоить искусство светской беседы. Поверь мне, неумение связать два слова в наши дни считается большим недостатком. Но, похоже, вы обе в карман за словом не лазите. Кстати, можете называть меня тетей Августой.

– Сочтем за честь, мэм, – искренне ответила Габби и послушно приложилась к подставленной ей морщинистой щеке.

Клер молча последовала ее примеру и быстро удалилась, выслушав напоследок совет «к следующей встрече непременно развязать язык».

Когда сестры покинули особняк на Беркли-сквер, в их ушах еще звенело обещание тетушки заехать за ними в девять часов вечера.

– Ужасная женщина! – выдохнула Клер, когда они благополучно добрались до кареты. – При одной мысли, что она будет с нами, мне хочется утопиться!

– Можешь не обращать на нее внимания, – рассеянно ответила Габби. – Но я считаю, что нам крупно повезло. С ее помощью ты без труда завоюешь Лондон.

– Габби, я ее боюсь. Она так напоминает мне папу, что в ее присутствии я лишаюсь дара речи.

Габби очнулась от дум, посмотрела на сестру и признала, что сходство, увы, действительно есть. К сожалению, Клер всегда была слишком чувствительной к грубости, а леди Сэлкомб – то есть тетушка Августа – мягкостью не отличалась.

– У нее нет власти над нами. И она за нас не отвечает. Тебе нечего ее бояться, Клер.

– За нас отвечает Уикхэм, правда?

Казалось, эта мысль утешала сестру. Габби, никогда не думавшая об этом, тут же испугалась. Страшная правда состояла в том, что для всего света самозванец, в данный момент лежавший в соседней спальне, являлся их опекуном и имел право распоряжаться их жизнями.