Мэнди Коллинз - Приглашение на танец

— Благодарю вас, леди Энтуистл. — Лукас отвесил небольшой поклон. — Я рад, что вы так говорите, однако хотел бы напомнить — у меня нет оснований полагать, что о моем брате следует говорить в прошедшем времени.

— Да, конечно, ваша светлость, — согласилась леди Энтуистл с раскаянием. — Конечно, вы нравы. Мы абсолютно ничего не знаем наверняка.

Она отошла на пару шагов, чтобы дернуть за ленту висящего на стене звонка.

— Позвольте предложить вам обоим напитки.

Потом леди Недди снова вернулась к гостям и жестом пригласила их сесть на подушки.

Появился вышколенный дворецкий.

— Уилтон, — сказала леди Энтуистл, — подайте нам чай, пожалуйста. И имбирное печенье, если осталось.

Лукас очень осторожно опустился на разбросанные по полу подушки. С его раненой ногой это было нелегко, но он сказал себе, что его брату в египетской пустыне приходилось несравненно тяжелее.

— Когда я бываю в Лондоне, — сказала Недди, — то слишком потакаю своим слабостям и набрасываюсь на вещи, которые в путешествиях были мне недоступны. В особенности это относится к имбирному печенью.

Когда леди Энтуистл присоединилась к ним, Сесили нарушила молчание:

— Недди, признаюсь, мы пришли с определенной целью. Его светлость интересуют любые ниточки, которые могли бы привести к разгадке исчезновения Уильяма, а также ваши предположения на этот счет.

— Я, конечно, послал в Египет сыщика, чтобы он искал брата в Александрии и Каире, — вставил Лукас. — Но до того как он пришлет мне какие-то сведения, я решил наводить справки сам.

Леди Энтуистл одобрительно кивнула:

— Любой разумный человек на вашем месте поступил бы так же.

Появился дворецкий с подносом, на котором было угощение, и разговор на некоторое время прервался. Когда чай был разлит по чашкам, леди Энтуистл сказала:

— Не знаю, смогу ли я вам чем-то помочь. В экспедиции я большую часть времени занималась отправкой наших находок с мест раскопок на склад лорда Херстона в Каире.

— Но вы там были, — сказал Лукас. — Даже мелкие подробности будут для меня очень ценны.

— Ваша светлость, боюсь, я мало что могу вам поведать.

Леди Энтуистл не смотрела Лукасу в глаза, и тот заподозрил, что она что-то скрывает. Должно быть, Сесили тоже это почувствовала, поскольку, взяв хозяйку за руку, горячо произнесла:

— Недди, я уверена, вы не сделаете ничего, чтобы огорчить меня. Тем не менее если то, что вы могли бы нам рассказать, бросит тень на репутацию моего отца, это не должно вас останавливать… — Сесили выдержала паузу, давая осмыслить ее слова. — Я прекрасно понимаю: папа не святой. Прошу вас, не утаивайте от нас то, что вам известно.

Леди Энтуистл посмотрела Сесили в глаза, и на ее губах появилось подобие печальной улыбки. Она сказала с нежностью:

— Ты всегда была куда более проницательной, чем думал твой отец. — Она расправила плечи и продолжила: — Действительно, кое-что произошло, но, Сесили, это не просто бросит тень на репутацию лорда Херстона.

Лукас посмотрел на Сесили, пытаясь оценить ее реакцию. Он молился, чтобы она согласилась узнать то, что готова открыть леди Энтуистл. К его облегчению, Сесили кивнула:

— Я готова, начинайте.

Леди Энтуистл, вздохнув, заговорила:

— Хорошо, дорогая, тогда слушайте. — Ее взгляд был полон тревоги. — За две недели до своего исчезновения Уильям и твой отец горячо поспорили о том, как следует распорядиться найденными при раскопках артефактами, после того как они будут доставлены в Лондон.

Сесили нахмурилась.

— Но я думала, все будет передано в Египетский клуб, как и раньше, — сказана она.

— Предметы, которые лорд Херстон нашел сам, — да, — подтвердила леди Энтуистл. — Но до этого момента большую часть сокровищ раскопал не он, а мистер Далтон. И Уильям решил, что находки должны остаться в той стране, где были обнаружены. Он даже связался в Каире с неким джентльменом, который планировал открыть музей, и музей этот, по его расчетам, должен соперничать по богатству коллекции с Британским.

Для Лукаса это было новостью, он слушал леди Энтуистл с нарастающей тревогой. Подобный поступок был вполне в духе Уилла. Они с братом резко расходились во мнениях по поводу человеческой природы. Лукас был реалистом с изрядной долей здорового скептицизма насчет мотивов человеческих поступков и смотрел на все с практической точки зрения. Уильям же всегда был идеалистом — в своих действиях руководствовался представлениями о том, как все должно быть, а не тем, как дела обстоят в реальности. Неужели он пострадал или даже погиб из-за того, что не захотел изменить свои моральные принципы?

— Но ведь он был папиным секретарем, — задумчиво сказала Сесили. — Он не мог совершить что-либо так сильно не совпадающее со взглядами лорда Херстона и при этом сохранить свою должность. Да, иногда отец бывает снисходительным, но не станет долго мириться с грубым нарушением субординации.

— О, к тому времени Уильям уже уволился с должности секретаря и стал работать самостоятельно.

Это сообщение ошеломило Сесили и Лукаса.

— Как же тогда мой брат остался в экспедиции? — спросил Лукас.

Он даже не пытался скрыть недоверие. Если бы Уилл уволился, это было бы первое, что Лукас от него услышал. Он мысленно взял себе на заметку, что нужно опросить других членов экспедиции, подтвердят ли они рассказ леди Энтуистл.

— Ваша светлость, — сказала леди Энтуистл, — лорд Херстон и ваш брат пришли к соглашению. Хотя лорд Херстон был не в восторге от планов Уилла, секретарь ему был необходим. А мистер Далтон был настолько сведущ в составлении описей находок, даже когда сам участвовал в раскопках, что лорд Херстон согласился его оставить. Однако они договорились — в том, что касается охоты за артефактами, они лишь коллеги-исследователи, и, как только оба вернутся в Лондон, мистер Далтон больше не будет работать на лорда Херстона.

— Невероятно! — Сесили недоверчиво покачала головой. — Не могу себе представить, чтобы отец согласился на такое.

— Уверяю вас, я тоже была потрясена. Не могу припомнить случая, когда твой отец был таким сговорчивым. Но он очень хотел закончить раскопки до того, как группа французов, которую он встретил в Каире, узнает местонахождение участка, и потому решил закрыть глаза на свои разногласия с мистером Далтоном.

— Да, — согласилась Сесили, — папа очень честолюбив.

— Но как этот конфликт между Уильямом и лордом Херстоном повлиял на его исчезновение?

Лукас был убежден, что леди Энтуистл рассказала им не все, и глубокая складка, появившаяся на ее лбу, подтвердила его подозрения.

— Вечером, перед тем как Уильям исчез, они с лордом Херстоном особенно ожесточенно поспорили. В тот день Уильям нашел совершенно удивительную погребальную маску. За ужином он объявил, что собирается подарить ее своему другу, который планирует открыть египетский музей. Лорд Херстон, разумеется, пришел в ярость. Я видела его глаза, когда Далтон показывал нам свою находку. Твой отец хотел заполучить эту маску для Египетского клуба, и мы все это знали. Далтон, конечно, не желал слушать никаких возражений. Он твердо настаивал, что сокровища, которые нашла экспедиция, должны оставаться в этой стране. Они дрались за эту маску, как две собаки за кость. Боюсь, что лорд Херстон высказал в адрес мистера Далтона несколько угроз, и касающихся его положения в свете, и его места в кругу исследователей Египта. Он поклялся, что Уильям никогда больше не получит работу в археологии.