Сюзанна Кирсли - Забытая история любви

Огилви низко поклонился.

— Вы очень добры, ваша светлость, — с благодарностью промолвил он.

Она улыбнулась.

— Ну что вы. Я позову человека, он проводит вас.

Когда капитан ушел, улыбка исчезла с лица графини, и она повернулась к полковнику Грэйми.

— Патрик, расскажите мне все, что знаете об этом человеке.

— Он заслуживает доверия, — напрямик ответил полковник.

— Почему?

— Потому что Стюартам он послужил больше, чем вы или я. Двадцать лет назад он воевал за старого короля Якова и был в числе тех отважных горцев, которые под командованием Данди на перевале Килликранки разгромили англичан. А когда потом удача снова отвернулась от них, он с другими горцами последовал за королем Яковом в изгнание. Их было полторы сотни, и, пожертвовав всем, что имели, чтобы служить Якову, они стали жить на скудное солдатское жалованье. На Рейне есть остров, который до сих пор зовется Шотландским, потому что они захватили его, как настоящие горцы, просто подошли к нему ночью, взявшись за руки, по плечи в воде, и отбили его у более сильного противника. Французский король считает их легендой, как и все в Сен-Жермене. Но их осталось совсем немного. Когда я впервые встретился с капитаном Огилви десять лет назад, из полутора сотен в живых оставалось лишь двадцать человек. Сейчас наверняка и того меньше.

Эта история, похоже, тронула молодого графа.

— Я слыхал об этих горцах, но никак не думал, что один из них появится у меня дома. — Выступив вперед, он сказал полковнику: — Конечно же, мы ему рады.

— Да, спасибо, Патрик, что развеяли мои тревоги, — подхватила графиня.

Однако София, внимательно наблюдавшая за ней, отметила про себя, что некоторые сомнения не покинули ее.

Зато было ясно видно, что полковник Грэйми лишен каких бы то ни было сомнений. На следующее утро, когда они с Софией стали доигрывать прерванную партию, дверь распахнулась и в библиотеку вошел Огилви. Увидев их, он извинился и хотел уйти, но полковник Грэйми остановил его.

— Заходи, капитан. Присоединяйся.

— Если я вам не помешаю.

— Вовсе нет. К тому же, когда есть зрители, это только улучшает игру.

София сомневалась, что ее игру этим утром может хоть что-либо улучшить. Ее король все еще беспомощно стоял под ударом. Пока капитан Огилви усаживался в кресло у камина, она снова внимательным взглядом окинула расположение фигур на доске в надежде найти способ спасти короля от опасности.

Полковник Грэйми наблюдал за ней, не скрывая любопытства.

— Короля можно спасти, — сказал он.

— Но вы же не станете подсказывать мне?

София знала, что он не станет этого делать. Он никогда не говорил ей, как ходить, и не давал советов, лишь поначалу, когда только учил ее правилам, помогал направлять мысль в нужное русло.

Так он и сейчас поступил.

— Нужно задействовать вашу королеву.

— Мою королеву… — Она смотрела на фигуры, но все также не видела нужного хода. А потом ее внезапно озарило. — А! — воскликнула она и передвинула фигуру.

— Вот видите. — Полковник улыбнулся, как учитель, гордящийся успехами ученика. — Теперь ваш король в безопасности. По крайней мере, — лукаво прибавил он, — пока.

Огилви наблюдал за ними без особого интереса, но София знала, что в скором времени его одолеет желание что-нибудь рассказать. Прошлым вечером весь ужин он развлекал их разными занятными историями, которых за долгие годы жизни накопил немало, и рассказывать их доставляло ему изрядное удовольствие. И Софии нравилось слушать их. Рассказы о приключениях и подвигах бывалого воина захватывали ее. Хотя, нужно сказать, что она слушала бы, даже если бы в них не было ничего интересного, потому что сердце ее было не настолько черствым, чтобы отказать такому человеку, как Огилви, дни славы и величия которого остались позади, в праве оживить былые времена рассказами о них.

— Да, — промолвил Огилви, устраиваясь в кресле. — Часто такое бывает, что королева может спасти короля. Наш юный король многим обязан своей матери. Его бы уже и в живых не было, кабы не храбрость его матери, которая увезла его из страны.

Полковник Грэйми тоже почувствовал, что сейчас последует рассказ.

— Расскажи юной даме, как все произошло. Она в то время была малым ребенком.

Огилви, взглянув на Софию и увидев, что она готова слушать, приступил к рассказу:

— Ну так вот. В ту пору молодому королю — а звали его тогда принцем Уэльским — было всего полгода от роду. Время было примерно такое же, как сейчас, первые дни декабря, стояли страшные морозы, дул ледяной ветер. Дела у старого короля тогда шли совсем плохо. Он терял власть в королевстве не по дням, а по часам. Большинство его генералов, и Мальборо с ними, покинули своего короля и перешли на сторону Вильгельма Оранского. Да что там, его родная дочь и та тайком сбежала от него. Для него это стало страшным ударом. Ножом в сердце, ведь его предала дочь, которую он любил. После того он проиграл немало сражений, своя участь ему стала безразлична, зато ему была очень небезразлична судьба его жены и маленького сына, принца Уэльского. Он знал, что малышу грозит опасность: виги пустили ложный слух, что Яков, мол, не родной сын королевы. Лживые псы! — с чувством воскликнул он. — Да и как он мог быть ей не родным, если, когда она разрешалась, рядом с ней, как и положено, стояла целая толпа свидетелей? Я… — Он осекся. Волнение, охватившее его, оборвало рассказ.

София знала то, чего не мог знать он. Он не мог знать, чего стоило Марии Моденской выдержать подобное унижение, да и сама София не догадывалась, как такое вообще может выдержать женщина. Выносить дитя, произвести его на свет и потом доказывать, что это твой ребенок, тем, кто считает иначе… Нет, о таком и думать было страшно. София подавила почти неосознанный порыв положить руку на живот, когда Огилви, успокоившись, продолжил:

— Но старый король решил отослать королеву и принца Уэльского из Лондона и переправить их во Францию. Знали об этом лишь несколько человек. — Огонь в камине отбросил тень на его выразительное лицо, когда он подался вперед, чтобы и их посвятить в тайну. Продолжил он так уверенно, будто сам все видел и слышал: — За ужином, в тот вечер, когда был запланирован побег, королева села за стол. Она была спокойна. Сыграла свою роль так, что ни одна живая душа ничего не заподозрила. А потом ушла к себе, сняла свой королевский наряд, надела простое платье и замотала принца в узел, как будто она служанка и несет белье в стирку. Ей дали двух надежных человек для охраны. Тайными ходами они вышли из Уайтхолла и, прячась от случайных глаз, поспешили к дожидавшейся их карете, чтобы ехать к реке.

София затаила дыхание, когда в своем воображении стала пробираться вместе с королевой сквозь настороженные тени. Она даже закусила губу — так ее увлекло повествование.