Розмари Роджерс - Любовь сладка, любовь безумна

Стив сухо произнес:

— Что здесь объяснять, сеньор капитан? Война, считайте, кончена. Мы только что взяли Пуэбло, и вся провинция в руках нашего командира, генерала Порфирио Диаса.

Он позволил себе едва заметно улыбнуться, от души надеясь, что новости до этого отдаленного глухого места доходят не сразу.

— Но что вы здесь делаете, капитан? — нервно спросил командир маленького гарнизона. Он, по всей видимости, не знал, что предпринять.

— Считаю своей обязанностью сообщить вам, сеньор, что теперь это место считается собственностью государства.

И поскольку вы и все эти люди — солдаты, мне дан приказ не принимать никаких мер против лояльных солдат, боровшихся на стороне императора, при условии, конечно, что они решат доказать верность законному мексиканскому правительству. Говоря по правде, капитан, нам вовсе не хочется оставаться здесь — слишком тоскливо, — спешим присоединиться к походу на Мехико.

— Мехико? Значит, дело зашло так далеко?

— Да, я уже сказал, война почти закончена, и как только Куэретаро будет взят, нам придется отправиться в Мехико на официальную инаугурацию. У вас все еще остались сомнения относительно того, на чьей стороне воевать, капитан?

Несколько непередаваемо длинных минут капитан, казалось, колебался, но наконец, вытянувшись, щелкнул каблуками и поклонился:

— Капитан Хуан Фигейроа к вашим услугам. Вы должны понять меня — здесь действительно очень уединенное место, и новости почти не доходят. Но поверьте, я и мои люди рады служить мексиканскому правительству.

Стив коротко отсалютовал:

— Капитан Эстебан Альварадо! И чтобы не осталось никаких сомнений, позвольте предъявить мои полномочия.

При виде официальных бумаг в глазах капитана мелькнула искорка облегчения.

— Как видите, капитан Фигейроа, на мандате подпись не только генерала Диаса, но и самого президента. Надеюсь, вам ясны мои инструкции и моя миссия.

Внимательно прочитав документ, капитан Фигейроа рассеянно ответил, дернув себя за усы:

— О да, несомненно, капитан. Подписи действительно выглядят настоящими.

То, чего так долго опасался Фигейроа, наконец-то случилось, но… по крайней мере он мог сдать тюрьму и рудники, не теряя при этом лица.

— Извините за холодный прием, капитан Альварадо! Прошу всех спешиться. Не хотите ли чего-нибудь выпить, прежде чем приступим к передаче, э-э-э… имущества?

— Благодарю, капитан. Должен признать, путь был нелегким и долгим. Будьте уверены, генерал Диас узнает о вашем…. любезном сотрудничестве.

К тому времени как было выпито несколько бутылок вина и съеден наспех приготовленный ужин, атмосфера в значительной степени разрядилась. Солдаты обменивались шутками и весело хохотали. Капитан Фигейроа, со своей стороны, обнаружил, что капитан Альварадо — вовсе не опереточный солдат, подобно большинству офицеров-креолов, а закаленный боец, переживший много сражений и с честью носивший воинское звание. Он с сочувствием выслушал рассказ Фигейроа об унизительном назначении его, заслуженного боевого офицера, в эту забытую Ботом тюрьму.

— Может, мы сумеем добиться перевода. Я поговорю с генералом Диасом, — пообещал Стив.

— Вы лично знаете генерала?

— Его брат, полковник Феликс Диас, мой старый друг. Что же касается генерала, поверьте, служить под его началом — большая честь.

Задав несколько осторожных вопросов, Стив выяснил, что, с тех пор как он побывал здесь, мало что изменилось, правда, работа на руднике почти не велась, слишком опасно стало переправлять грузы по дороге в Веракрус. Что же касается тюрьмы… Тут капитан Фигейроа выразительно пожал плечами. Он почти не вмешивается в ведение дел — всем ведал управляющий рудником, он же и платил охранникам.

Условия содержания? Капитан снова пожал плечами. Как в большинстве тюрем! Он не знал, за какие преступления сидят здесь люди, но его предупредили, что многие из них — неисправимые преступники, отбывающие пожизненное заключение.

— Значит, все они — воры и убийцы? — настаивал Стив, сам не зная почему.

— Я принужден этому верить, капитан. Но вам не обязательно туда спускаться, к этому часу все заперты в камеры. В любом случае, охранники знают, как позаботиться о непокорных заключенных.

Стив поднял брови:

— Хотите сказать, их пытают?

— Капитан Альварадо, вы же знаете, как это бывает! Эти охранники — жестокие люди, почти звери. При переводе мне было приказано не вмешиваться в их действия. Возможно, иначе нельзя, некоторые из заключенных — совершенные животные!

Тем не менее Стив вежливо, но настойчиво попросил Фигейроа показать рудники. Как он жалел сейчас, что не уговорил генерала отдать приказ освободить заключенных!

И вновь он спускался по этим узким ступенькам, ведущим вниз, в рудники. Дверь открыл угрюмый охранник. Стив узнал его, но надеялся, что тот не вспомнит в гладковыбритом стройном офицере с чистым испанским выговором оборванного, затравленного заключенного, подвергавшегося пыткам и издевательствам.

Дверь люка захлопнулась, и их окутала темнота. Фонари, которые несли охранники и капитан Фигейроа, придавали этому месту вид ада.

Маноло, шедший за Стивом, прошептал:

— Господи, как я рад, что не приходится жить здесь, внизу.

Стив вздрогнул. В ноздри ударила знакомая невыносимая вонь, от которой он давно успел отвыкнуть, но приходилось идти вперед, изо всех сил сдерживая рвотные позывы.

Неунывающий Маноло тут же завопил:

— Фу! Тут всегда так несет?

Капитан Фигейроа сделал извиняющуюся гримаску:

— Боюсь, именно так. Лучше приложите к носу платок.

Видите ли, заключенные не моются, слишком много грязных тел в тесных камерах, а кроме того, чад от факелов…

Они шли по узкому проходу, где дымился факел, смоченный в креозоте. Слышался звон цепей. Откуда-то доносился громкий нечеловеческий вой. Камера пыток? Темная мокрая яма, называемая карцером, где человек ощущал, как медленно сходит с ума!

Стив задыхался. Только голос Фигейроа вернул его к реальности:

— Капитан Альварадо, что с вами? Простите, что спрашиваю, но новичкам здесь становится плохо. Я тоже так себя чувствовал, когда впервые спустился сюда.

«Забудь, — твердил себе Стив. — Проходи мимо камер, не слушай звон цепей, притворись, что на тебя это нисколько не действует. Все равно прежние каторжники мертвы — больше полугода здесь никто не выдерживает».

Капитан Фигейроа продолжал объяснения, и Стив заставил себя слушать и задавать заинтересованные вопросы.

В шахте каждый день добывалось определенное количество серебра — за этим следили охранники. Жила здесь богатая — добыли за три дня свыше фунта, разве неудивительно?