Мишель Уиллингем - Случайный принц

Девушка выбрала одну розу из букета, стоявшего в хрустальной вазе, на крайнем столе. Королева Клара любила цветы, весной она часто сидела в саду и любовалась ими.

В сопровождении двух фрейлин Серена шла по длинному коридору, ведшему к восточному крылу. Не успела она дойти до цели, как два лакея преградили ей путь и поклонились:

— Ваше высочество, его величество требует вас к себе.

Серену сковал ледяной холод, но в знак повиновения она склонила голову и последовала за лакеями к покоям отца. Всякий раз, являясь по вызову короля, Серена знала, что ее ждет — наказание за проступок, которого она не совершала. Время, проведенное в обществе отца, было похоже на игру, в ходе которой она всякий раз мучительно гадала, как вести себя; чтобы на нее не обрушились кулаки.

Никто не был в силах защитить Серену от его величества. Ни гвардейцы, ни фрейлины, если только они не хотели распрощаться с дворцом. Ни ее младшая сестра, ни мать, прикованная к одру болезни. Перед отцом она оказалась беззащитной.

Серене было невыносимо видеть жалость в глазах слуг. Она не хотела выглядеть слабой. Однако в последний раз он избил свою дочь так сильно, что ее терпению пришел конец. Никто не смог бы вынести побоев в течение шести лет. Никто не помешает ей бежать от такой жизни.

Катарина, ее фрейлина, молча подбодрила ее взглядом. Серена, пожав ей руку, удалилась. Ей нужно было время, чтобы собраться с духом.

Лакей открыл дверь и объявил о приходе Серены. Принцесса шагнула вперед. Король, ее отец, стоял спиной к ней. Это был высокий мужчина с седеющими волосами и крепким телосложением. Король Рувалд гордился своей силой и носил плотно прилегавшую одежду, чтобы порисоваться мускулистыми руками и ногами.

— Ты куда-то собралась? — тихо спросил он, жестом отпуская своих слуг и фрейлин принцессы.

Серена присела в реверансе и уставилась на восточный ковер, сжимая в руке розу, которую приготовила для матери.

«Не зли его. Веди себя робко и послушно. Тогда он, быть может, оставит тебя в покое».

Король подошел ближе и остановился прямо перед ней:

— Отвечай.

— Н-нет, отец. Я никуда не собралась.

— Не лги мне!

Он схватил ее за руку и, рванув к себе, так крепко сжал руку дочери, что она стиснула зубы от боли.

— Мне донесли, что ты велела отнести в экипаж дорожный сундук, набитый одеждой. — Он отпустил ее руку. Король перешел на шепот: — Ну, так зачем тебе это понадобилось?

— Это одежда для Анны, — соврала она, потирая больное место. — Слуги должны были отнести в экипаж сундук вместе с вещами сестры. Только и всего.

Она уставилась на ковер, по ее лицу покатились слезы.

— Думаешь, я не замечаю твою строптивость? Мне известно, чем ты занимаешься. Ты никуда не поедешь.

Первый удар пришелся Серене по затылку, из глаз посыпались искры. Король точно знал, куда бить, чтобы не оставить заметных следов.

— Я отдал приказ своим людям. Ты не покинешь дворец.

«Почему он меня так ненавидит? — с удивлением спрашивала она себя. — Что я такого сделала?» Слава богу, король ни разу не тронул Анну. Однако Серена почему-то приводила его в бешенство. Несчастная девушка опасалась, что наступит день, когда она не переживет очередную расправу отца.

В глазах у нее потемнело, она, согнувшись, подалась назад, точно защищая себя. Король приближался к ней. Серена надломленным голосом взмолилась:

— Умоляю вас, отец.

Но слова дочери ничего не значили для него, он сжал руку в кулак для следующего удара.

Серена лежала, прижавшись к ковру. Отец ушел, она была не в силах пошевелиться. Ее снова охватил страх, во рту чувствовался вкус крови, все тело пронзила боль.

Это лишь укрепило Серену в решимости покинуть дворец. «Я ни за что здесь не останусь. Я больше не могу терпеть издевательства». Дверь отворилась, и она увидела испуганные лица фрейлин. Серена ничего не сказала. Она позволила Катарине поднять себя. Фрейлина подхватила лежавшую на полу розу с растоптанными лепестками и протянула ее Серене.

Все молчали, Серена не сомневалась, что фрейлины слышали гневную тираду отца. Принцесса взяла розу и, опершись на руку Катарины, вышла в коридор.

— Ваше высочество? — произнесла Катарина со страхом в голосе.

Она остановилась, чтобы поправить выбившийся из прически локон волос. Принцесса заметила встревоженный взгляд Катарины. Но у нее не осталось сил, чтобы успокоить фрейлину.

— Я хочу повидать мать, — решительно сказала она.

В последний раз, перед тем как покинуть это место.

Фрейлины обступили Серену, и все направились к покоям матери.

Идя по коридору, Серена прижала руку к больному боку и изо всех сил пыталась успокоиться. Не все слуги хранили верность принцессе, но многие из них были склонны закрыть глаза на ее побег. Серена думала, что ей без труда удастся выбраться из дворца. А вот добраться до охотничьего домика, прежде чем ее настигнут гвардейцы, будет нелегко. Если гвардейцы нагонят принцессу, они вернут ее назад.

Серена через силу пыталась изобразить улыбку на своем лице, прежде чем войти в покои матери, которой уже объявили о приходе принцессы.

Королева Клара лежала, обложенная подушками, ее рыжеватые волосы тронула седина. Она была в ночной рубашке и чепце, белый цвет белья еще сильнее подчеркивал изможденность ее лица.

— Мама, как ты сегодня чувствуешь себя? — спросила Серена, протягивая ей розу.

Клара взяла цветок, улыбнулась и жестом отпустила фрейлин.

— Иди сюда, сядь рядом со мной.

Королева взяла руку Серены, и ее лицо помрачнело. Она медленно коснулась покрасневшей шеи дочери.

— Что случилось? — спросила мать и нежно провела рукой по красным полосам на шее дочери, будто это могло унять боль.

К горлу Серены подступил комок, ее охватил страх. Она с трудом подавила желание сказать правду. Слезы душили ее, но она лишь пожала плечами:

— Я… старалась вести себя лучше, быть такой, какой он желает видеть меня. Однако его, видно, раздражает даже воздух, которым я дышу.

Клара закрыла глаза и вцепилась руками в одеяло.

— Твоя фрейлина Катарина сегодня призналась, что отец… иногда наказывает тебя слишком сурово. Она также сообщила, что ты собираешься уехать.

Серена потрясенно молчала, Катарина должна была хранить, а не выдавать ее тайну.

— Тебе следовало поведать мне об этом, — строго произнесла мать. — Я думала, что он бьет тебя, когда ты совершаешь какую-нибудь провинность. — По лицу королевы покатилась слеза. — Но Катарина сказала, что он сломал тебе ребра.

Мать пристально смотрела на дочь, словно ожидала услышать от нее, правда ли это.

Серена опустила глаза. Ей не хотелось говорить об этом.

— Почему ты упорно скрывала это от меня? Я ведь могла бы как-то помочь тебе.