Лора Бекитт - Знак фараона

В конце работы выяснилось, что новый раб исчез. Остальные перешептывались о том, что не зря посчитали хетта колдуном. Многие с торжеством поглядывали на Тамита.

Джедхор пришел в ярость. Он приказал обшарить округу вдоль и поперек, но не рискнул заглянуть в могилу, опасаясь гнева Мериба. Тот как назло не приехал — был занят новым заказом, проектом усыпальницы дворцового лекаря. Оставалось смириться с потерей и подождать до завтра.

Над головой простиралось сверкающее великолепие звезд, пески были озарены яркой, как светильник, луной. Вдали тихо стонал ветер. Пока они с Кармелом пробирались меж бесчисленного множества усыпальниц Города мертвых, Тамита не покидало ощущение, что их обитатели смотрят ему в спину с безмолвной мольбой разделить вечное одиночество.

Ему помогало присутствие Кармела, который уверенно шел вперед, не боясь ни живых, ни мертвых. Хетт сумел скрутить и обезоружить двух охранников так внезапно и быстро, что они даже не пикнули. Зато теперь у них с Тамитом было два ножа, два копья, щит и топор. А еще небольшой запас воды и лепешек. Когда хетт появился на пороге хижины, где жили рабы, те из них, кто успел проснуться, забились по углам. И только Тамит спокойно вышел наружу.

Юноша не думал о том, что будет, когда наступит утро, ибо надеялся, что они с Кармелом успеют уйти достаточно далеко. Тамит не спрашивал хетта о его чувствах, которые переполняли его душу, когда он лежал в саркофаге. И был благодарен Кар- мелу, что тот не заставил его делать то же самое.

Тамит несказанно обрадовался рождению нового дня. Воздух посветлел, ветер овеял тело приятным теплом. Когда из-за горизонта появилось огромное нежнокрасное солнце, юношу охватило настоящее ликование. Захотелось пить, есть и разговаривать. Сделали привал, и Тамит с наслаждением опустился на еще прохладный песок. Пока они грызли лепешки, запивая их прохладной водой, юноша спросил Кармела:

— Как ты очутился на строительстве гробницы?

— Я уже говорил, что был ранен и попал в плен. Перекупщики продали меня какому-то торговцу, а тот привел на рынок. Я попал в руки богатого египтянина, в доме которого живут две девушки. Одна с глазами непроницаемыми и темными как ночь, другая — с прозрачными и светлыми, как воды реки, которую вы называете Нилом. Первая хотела, чтобы я ей служил, а когда я отказался, заперла меня в сарае связанного, без еды и питья. Вторая сделала так, что меня развязали и накормили. Тогда первая решила ее убить. Я сумел этому помешать. Потом меня отправили туда, где мы с тобой встретились.

— Убить? Каким образом?

— Задавить колесницей. Это могло сойти за несчастный случай.

— Кем эти девушки приходятся хозяину дома?

— Одна — женой, вторая — сестрой.

Тамит затаил дыхание.

— Ты слышал имя той, у которой светлые глаза?

— Да. Ее зовут Тия.

Тамит содрогнулся от унижения и гнева. Стало быть, стройка принадлежит архитектору Мерибу! Сердце юноши наполнили щемящая боль и горькая нежность. Вот, значит, как живется Тие в доме своего мужа! А он, Тамит, убегает, уходит — далеко и, может быть, навсегда.

Юноша был безумно рад услышать о девушке — он будто прикоснулся к тому сокровенному, ради которого жил. И вместе с тем это было невыносимо.

Хетт продолжал есть. Похоже, он ничего не заметил, ни о чем не догадался. Тамит покосился на него и решил молчать.

К полудню идти стало тяжело. Ослепительно-золотой купол неба не был затуманен ни единым облачком. Иногда юноше чудилось, будто он перестает ощущать жару и усталость; забывается в полудреме, состоящей из воспоминаний и грез, а ноги двигаются сами собой.

В один из таких моментов Кармел воскликнул:

— Смотри!

Тамит с трудом вернулся в реальный мир и поглядел туда, куда показывал хетт.

Вдали виднелось приземистое каменное строение без окон. Тамиту сделалось страшно. Что это могло быть? Жилье в пустыне? Конечно нет. Храм?

Это было охранное святилище, построенное в честь бога Мина, который царствовал над всеми пустынями, и волшебницы Мут . Следуя традиции, путники оставляли в нем еду и питье.

Кармел, а за ним и Тамит осторожно вошли внутрь. Никого! На стенах были высечены какие-то надписи, на плоском камне стоял глиняный кувшин с крышкой и лежали лепешки. Кармел, не задумываясь, схватил одну и принялся есть. Лепешка оказалась черствой и безвкусной, но это не имело значения. Тамит последовал его примеру.

Он поднял тяжелый кувшин и снял крышку. Вода! Юноша с жадностью припал к сосуду — ему казалось, что он никогда не напьется. Сразу стало легче, появились силы, возродились надежды.

— Давай немного передохнем, — сказал Тамит, передавая кувшин Кармелу.

— Давай.

— Ты обещал сказать, кто я есть на самом деле, если мы выберемся из плена, — медленно произнес Тамит и посмотрел на своего спутника. — Я прошу тебя сделать это сейчас.

Хетт усмехнулся уголками губ.

— Не веришь в удачу?

— Верю. Но я надеюсь, что так мне будет проще преодолеть остаток пути.

— Хорошо. Дай ладонь. — Кармел осторожно провел по твердым как камень мозолям Тамита. — У тебя сильные руки!

— Я с раннего детства плел папирусные веревки.

— Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, твои руки научатся делать что-то еще. Например, владеть оружием.

Юноша вскинул взор светло-карих глаз.

— Встретимся?

— Да, — серьезно ответил Кармел. — Наши пути вновь пересекутся.

— Надеюсь, мы встретимся не как враги?

— Мы никогда не будем врагами.

Юноша облизнул сухие губы.

— Что со мной произойдет?

— Ты заживешь иной жизнью, станешь другим человеком. И ты никогда не покинешь свою страну. Твоя судьба прочно связана с ней.

Египтянин вздрогнул.

— Я умру в пустыне?

— Не умрешь, — уверенно сказал хетт. — Тебе суждена долгая жизнь.

— Я буду счастлив? — с надеждой произнес Тамит.

— В той мере, в какой может быть счастлив человек, который вечно сомневается и всегда что-то ищет, — ответил Кармел и отпустил его руку.

— Где ты этому научился?

— Дома. От матери. Это тайное женское знание, воину не к лицу его применять. Просто я понял, как сильно ты хочешь заглянуть в свое будущее!

— Спасибо, — взволнованно произнес Тамит и осмелился спросить: — Кто твоя мать?

— Она была жрицей в храме Кибелы1, пока не стала женой моего отца.

— Кто твой отец?

Кармел улыбнулся и слегка покачал головой.

— А моя мать умерла, — промолвил Тамит, глядя прямо перед собой.

— Она жива, — сказал Кармел. — И отец тоже.

— Ты так думаешь?

— Я это вижу.

— Я с ними встречусь?

— На все воля богов, — уклончиво произнес хетт и добавил: — Мы засиделись. Нам пора.

Тамиту очень хотелось спросить, суждено ли им с Тией быть вместе, но промолчал. Юноша знал: разгадка главной тайны человеческой судьбы сокрыта не в линиях его ладони, а в его сердце.