Виктория Холт - Знак судьбы

Коммонвуд разрушался. Я в смятении уставилась на дом. Он выглядел мрачно и угрожающе.

Моим первым порывом было развернуться и убежать, но я не могла этого сделать. Мне нужно было выяснить, что произошло. Почему, когда доктор умер, они не продали дом? Почему практичная тетя Флоренс и ее муж — я представляла себе, что у нее есть муж, — позволили дорогостоящей собственности превратиться в руины?

Внезапно я почувствовала отвращение. Это так сильно отличалось от того, что я ожидала! Но меня по-прежнему влекло внутрь. Я шагнула к дому. Я была недалеко от входной двери. Все окна на первом этаже были разбиты, а замок на двери сломан. Я толкнула дверь. Она протестующе заскрипела, но распахнулась.

Я вошла в холл, откуда двери вели в гостиную и спальню миссис Марлин — со стеклянными дверями, через которые можно было попасть на лужайку.

Мое сердце бешено стучало. Я подумала, что это знак и мне не следует идти дальше. В этом месте чувствовалось что-то зловещее. Это совсем не тот Коммонвуд-Хаус, который я знала. Что произошло? Я должна выбраться отсюда и забыть о нем. Это дом из моего прошлого. Зачем воскрешать то, что кануло в Лету? Было совершенно очевидно, что здесь произошло: все, кто жил в этом доме, либо умерли, либо уехали, и по какой-то причине Коммонвуд-Хаус оставили на произвол судьбы.

«Возвращайся в город, — сказала я себе. — Пообедай в «Лошадиной голове», попроси, чтобы тебя доставили на станцию. А потом забудь о Коммонвуд-Хаусе. Прошлого уже не вернуть».

Но соблазн пойти дальше был просто непреодолимым. Всего один шажок в холл. Несколько мгновений, чтобы восстановить прежнюю атмосферу… почувствовать, что ты не похожа на других, что ты — подкидыш, который остался здесь только потому, что у доктора доброе сердце, понять, что ты — нежеланный ребенок, который еще не знает, что такое родительская любовь.

Я прошла по превратившемуся в лохмотья ковру. Когда-то он был коричневым с синим рисунком; теперь он был изорван, и синий цвет стал почти незаметен. По ковру пробежало какое-то насекомое, и я испугалась.

Я открыла дверь и заглянула в комнату. Перед мысленным взором вспыхнула картина, которую я когда-то видела. Аделина, на грани истерики от страха, миссис Марлин, орущая на девочку… И тут входит мисс Карсон. Я и не представляла, как глубоко врезалась эта сцена в мою память.

Дверь в сад была заперта. Через стекло было видно, каким неухоженным он стал. Я вспомнила, как подслушивала разговоры и пыталась собрать воедино обрывки информации, чтобы понять, что происходит в этом мрачном доме.

Я повернулась и посмотрела на лестницу, и, не успев подумать, что дом в таком состоянии, что это может быть небезопасно, начала подниматься наверх. Я очутилась на втором этаже, где находилась спальня доктора и миссис Марлин. Теперь она была пуста. Я глянула вверх. Как тихо! Как сильно это отличалось от того, что я помнила! Мне казалось, я услышала шепот. Няня Гилрой, миссис Бартон и медицинская сестра, закрывшись в кухне, пьют чай и делятся друг с другом какими-то секретами.

И вдруг я услышала звук. Мое сердце громко застучало. Из комнаты внизу доносился свистящий шепот. Послышались голоса — зловещие голоса в пустом доме.

Не думаю, что у меня слишком богатая фантазия, но с первого момента, когда я вошла в дом, мне показалось, что тут как-то жутко. Может быть, в заброшенных зданиях всегда так. Они словно перенимают характер людей, которые жили в них давным-давно; и если ты знал этих людей, и знал, что здесь происходило нечто загадочное, то совсем неудивительно, что ты даешь волю воображению.

Когда я услышала чьи-то легкие шаги, то больше не сомневалась, что я в доме не одна. И вот снова… послышался свистящий шепот. Я была в комнате, которая раньше служила спальней миссис Марлин. Я затаилась и ждала — не зная, чего именно жду. Думала ли я, что сейчас появится призрак миссис Марлин и спросит меня, что я здесь делаю? И какое право имею находиться здесь… и когда-либо имела? Да, я — дочь ее брата, и поэтому мне было позволено остаться. Но миссис Марлин считала, что люди не имеют права рожать детей вне брака и такие дети должны ответить за грехи родителей.

По лестнице кто-то поднимался. Не было никаких сомнений: я в этом доме не одна. Я стояла, съежившись, а шаги звучали все ближе. Входя, я толкнула дверь так, что теперь она была наполовину закрыта. Повисла тишина. Я услышала чье-то легкое дыхание, и дверь медленно отворилась.

Я замерла. Не уверена, что я ожидала увидеть, но вид маленького мальчика меня немного успокоил. Он был не один. За его спиной стоял второй, еще младше.

Мы уставились друг на друга. Думаю, увидев меня, дети были потрясены — так же, как и я.

— Вы привидение? — спросил старший мальчик испуганным голосом.

— Нет, — ответила я. — А вы?

Он пожал плечами, беззвучно смеясь, и второй мальчуган вышел из-за его спины и тоже уставился на меня.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— А вы?

— Просто смотрим.

— И я тоже.

— Вы знаете, что тут водятся привидения?

— В этом доме?..

— И в саду тоже. Это настоящий дом с привидениями. Правда, Уилл?

Уилл кивнул.

— А вы живете где-то по соседству?

Мальчик указал куда-то в сторону луга.

— А почему это здание пустует и разваливается?

— Потому что это дом с привидениями.

— Как это?

— Ну тут живут привидения.

— А почему они здесь поселились?

— Ну поселились — и все тут.

Я прикинула, сколько мальчикам лет. Старший выглядел лет на восемь, второй — на год младше. Они были младенцами — или даже еще не родились, когда я отсюда уехала.

— А вы знали людей, которые здесь жили? — спросила я.

— Только привидений.

Я поняла, что едва ли узнаю от них что-нибудь.

— Нам нельзя сюда приходить, — заговорил младший мальчик.

— Это он меня уговорил, — вставил старший.

— Моя мама говорит, что дом может обвалиться и нас завалит вместе с привидениями.

— Тут опасно, — добавил его брат. — Так всегда говорят, когда хотят снести дом.

— И построить новый?

— А кто захочет в нем жить?

— Почему нет?

Мальчики уставились на меня в изумлении, и старший ответил:

— Потому что в нем обитают призраки, вот почему.

Я почувствовала, что должна объяснить им причину своего пребывания в доме, поэтому сказала:

— Я проходила мимо… и это здание меня заинтересовало.

— Нам нужно идти домой, уже пора обедать. А мама жутко сердится, если мы опаздываем. — Мальчик посмотрел на меня с огорченным видом. — Я думал, вы привидение, а не обыкновенный человек.

— Ты вовсе не расстроен, — сказал другой. — Ты рад. Ты же перепугался до полусмерти.

— И вовсе нет!

— А вот и да!

Они стали спускаться, и их голоса эхом разносились по дому. Я наблюдала через окно, как они побежали по лужайке. Потом медленно спустилась и вышла из дома.