Уилла Кэсер - Погибшая леди

Иногда Айви проходил через розарий, где грелся на солнце капитан Форрестер; он шел мимо, не глядя на капитана, как будто тот был пустое место. А если и заговаривал с ним, то так, словно имел дело с человеком, выжившим из ума.

— Привет, капитан! Не боитесь испортить себе цвет лица на солнце?

Или:

— Ну, капитан, видно, придется созывать верующих, пусть помолятся, попросят дождя. А то нынешняя засуха чертовски вредна для моей пшеницы.

Как-то утром, поднимаясь из рощи, Нил услышал смех возле калитки и увидел Айви с ружьем — тот разговаривал с миссис Форрестер. Она была с непокрытой головой, юбки раздувались на ветру, на руке — большое цинковое ведро, которое она водрузила рядом с собой на изгородь. Айви не снял перед ней шляпу, но держался так, как держатся мужчины, желая понравиться женщине. Он рассказывал ей какую-то забавную историю, возможно двусмысленную, потому что миссис Форрестер вдруг рассмеялась неприятным смешком — возбужденным и нервным, словно Айви зашел слишком далеко. Под конец и Айви разразился своим деревенским гоготом. Миссис Форрестер погрозила ему пальцем, подхватила ведро и быстро пошла к дому. Тяжелое ведро оттягивало ей руку, но Айви и не подумал помочь, позволил ей уйти, как будто она была кухарка, которой положено таскать тяжести.

Нил вышел из рощи и остановился возле сидевшего в саду капитана.

— Доброе утро, капитан Форрестер. Это кто тут сейчас был? Не Айви Петерс? Ну и манеры у него! Свинья и та повежливей, — не выдержал Нил.

Капитан указал ему на пустое кресло, в котором обычно сидела миссис Форрестер.

— Садись, Нил, садись, — капитан достал из кармана платок и принялся протирать очки. — Да, — спокойно продолжал он, — молодой человек не слишком вежлив.

Это сдержанное признание лучше любых горестных жалоб давало понять, как задет и оскорблен капитан грубостью Айви. В его голосе слышалась беспомощность и глубокая печаль. От равных себе он всегда видел должное уважение, от таких, как Айви, прежде мог его потребовать — например, запретить появляться в своих владениях или просто уволить.

Нил посидел со стариком, выкурил сигару. Они долго беседовали о прокладке железнодорожной ветки через горы Блэк-Хилс. Прошлой зимой Нил встретил в Бостоне старого владельца шахты, который помнил, как к Дедвуду подвели когда-то железную дорогу. Нил поинтересовался, не знал ли тот капитана Форрестера, и старый джентльмен переспросил:

— Форрестера? Это тот, у кого жена — красавица?

— Скажи ей об этом, Нил, — попросил капитан, поглаживая теплую поверхность солнечных часов. — Обязательно. Ты должен рассказать об этом миссис Форрестер.

Как-то поздно вечером, в первую неделю июля, когда все было залито ярким лунным светом, Нил почувствовал, что он не в силах читать и вообще не может усидеть дома. Он вышел и без всякой цели побрел по широкой пустой улице, а потом перешел по пешеходному мостику первый ручей. Широко раскинувшиеся поля созревшей пшеницы и вся местность вокруг казались уснувшим садом. Идя по пыльным тропкам, хотелось ступать бесшумно, чтобы не потревожить глубокий сон, в который погрузилась земля.

На дорожке, ведущей к дому Форрестеров, сладко пахло свежим клевером. Сколько Нил себя помнил, клевер здесь всегда вырастал высокий и сочный, капитан не разрешал его косить до осени, пока не скосят другую траву. На дорожку и на пшеничные поля Айви Петерса легли черные, напоминавшие султаны из перьев тени тополей. Пройдя дальше, Нил увидел на мосту через второй ручей залитую лунным светом неподвижную белую фигуру. Он прибавил шагу. Миссис Форрестер пристально вглядывалась в сверкающую воду, сквозь которую видны были камешки на дне. Нил подошел к ней.

— Капитан спит?

— О да, уже давно. Слава Богу, сон у него хороший. Уложишь его, и можно ни о чем не беспокоиться.

Они стояли на мосту, тихо переговариваясь, и вдруг услышали, как наверху громко хлопнула калитка; миссис Форрестер вздрогнула и оглянулась. Из тени дома вышел мужчина и, размашисто шагая, стал спускаться по подъездной аллее. Это был Айви Петерс.

— Добрый вечер! — поздоровался он с миссис Форрестер, не обращаясь к ней по имени и не снимая шляпы. — Я вижу, вы не скучаете. А я только что заглянул в старую конюшню, решил посмотреть, годятся ли стойла, можно ли в них завтра завести лошадей. Собираюсь с утра взяться за пшеницу, а потом придется оставить лошадей у вас в конюшне, иначе, если опять гонять их в город, потеряем уйму времени.

— Ну конечно, пусть лошади останутся у нас. Я уверена, мистер Форрестер не станет возражать, — миссис Форрестер говорила так, словно Айви спрашивал ее разрешения.

— Еще бы! — пожал плечами Айви. — Рабочие начнут в шесть утра. Сам я раньше десяти не приду, а около трех мне надо принять клиента у себя в конторе. Может, вы покормите меня обедом? Это сэкономило бы время.

От такой наглости миссис Форрестер даже улыбнулась.

— Что ж с вами делать. Так уж и быть, приглашаю вас отобедать с нами. Обед в час.

— Спасибо, вы меня очень выручите, — словно спохватившись, Айви снял шляпу и, вертя ее в руках, пошел по тропинке.

Нил проводил его глазами.

— Миссис Форрестер, почему вы позволяете этому нахалу разговаривать с вами подобным образом? Позвольте, я задам ему хорошую трепку и научу, как вести себя, когда разговариваешь с леди.

— Что ты, что ты, Нил! Не забывай, нам нужно ладить с Айви Петерсом, мы просто обязаны с ним ладить, — она схватила Нила за руку, в ее голосе прозвучало беспокойство.

— Вы не должны терпеть ни его, ни его дурные манеры. Любой заплатит вам не меньше за вашу землю.

— Но у него аренда на пять лет, и, согласись, он может сделать нашу жизнь невыносимой. Кроме того, — быстро прибавила она, — есть еще одно обстоятельство. Он вложил за меня небольшую сумму в земельный участок в Вайоминге. Каким-то образом, почти за бесценок, ему удается покупать у индейцев прекрасные земли. Только не говори своему дяде! Я не сомневаюсь: тут жульничество. Судья ведь такой же, как мистер Форрестер, его методы в наши дни не годятся. Ему, бедняге, никогда не удастся вытащить нас из долгов. И самому не выбраться. А Айви, можешь мне поверить, ужасно ловкий. Ему уже полгорода принадлежит.

— Ну, не совсем, — мрачно отозвался Нил. — Хотя, спору нет, он прибрал к рукам порядочно. Этот своего не упустит, и в средствах, сами знаете, он, мягко говоря, неразборчив. Почему вы не попросили мистера Дэлзела или еще кого-нибудь из старых друзей пустить в оборот ваши деньги?

— А! Слишком ничтожная сумма! Разве это деньги? Всего несколько сот долларов, мне удалось сэкономить их на хозяйстве. Ну, вложили бы их в надежное дело — под шесть процентов годовых! Я знаю, ты не любишь Айви, и он это прекрасно понимает. Потому-то и демонстрирует себя всегда перед тобой с худшей стороны. А ведь он не такой плохой, не такой страшный, как… как, скажем, его лицо, — миссис Форрестер нервно засмеялась. — И он искренне хочет вытащить нас из дыры, в которую мы угодили. Постоянно вертясь тут, он все видит, и я уверена, ему неприятно, что мне приходится заниматься такой тяжелой работой.