Уилла Кэсер - Погибшая леди

— Я бы не хотел, чтобы вы разговаривали со мной в подобном тоне, — холодно ответил Нил. — Почему бы вам не уехать, миссис Форрестер? В Калифорнию, к людям вашего круга? Вы же знаете, этот город — не место для вас.

— Я и собираюсь, как только смогу продать дом. Дом — это все, что у меня есть, но, если я сдам его в аренду, он придет в негодность и задорого продать его не удастся. Вот почему Айви проводит здесь так много времени — он старается придать дому более выигрышный вид. Разбирает старую конюшню — она уже давно как бельмо на глазу, настилает новый пол на веранде, там, где старый сгнил. Летом я собираюсь покрасить дом снаружи. Если не содержать его в порядке, настоящую цену за него не получить, — она говорила горячо, с преувеличенной серьезностью, как будто старалась сама себя убедить.

— И сколько же вы за него хотите, миссис Форрестер?

— Двадцать тысяч долларов.

— Столько вы никогда не получите. Разве что времена переменятся.

— Вот и твой дядя так говорил. Он считал, что нечего и думать просить за него больше, чем двенадцать тысяч. Потому-то мне и пришлось передать дела в другие руки. Настало новое время, но судья этого не понимает. Еще мистер Форрестер говорил мне, что дом стоит двадцать тысяч, и Айви думает, что сможет продать за двадцать, а если не удастся, он сам его купит, как только его акции начнут приносить доход.

— А пока вы губите себя здесь.

— Ну, это не совсем так, — она взглянула на него с мольбой, словно просила, чтобы он поверил ей. — Я отдыхаю после долгих трудных дней, а тем временем обзавожусь новыми друзьями среди молодых людей — твоего возраста и немного младше. Я давно хотела что-нибудь сделать для здешних юношей, но руки не доходили. Мне досадно, что они растут дикарями, хотя им всего-то и нужно — бывать в порядочном доме, хозяйка которого могла бы им преподать кое-какие уроки. Они такой возможности никогда не имели. Ведь и ты был бы другим, не представься тебе случай пожить в Бостоне, к тому же у тебя всегда были старшие друзья, видавшие лучшие дни. А представь, если бы ты рос, как Эд Элиот и Джо Симпсон?

— Льщу себя мыслью, что даже тогда таким, как они, я бы не стал. Однако, раз вы все уже обдумали и решили, обсуждать больше нечего. Я завел этот разговор только потому, что думал — вдруг вы не отдаете себе отчета, как в городе смотрят на вашу дружбу с молодыми людьми.

— Знаю, — она вздернула подбородок. — Знаю. Меня называют Веселой Вдовой. Что ж, мне это нравится.

Разговор состоялся три недели тому назад. Нил тогда не стал продолжать спор, ушел и ни разу больше к ней не заходил. А миссис Форрестер меж тем заглянула проведать его дядюшку. Судья был, как всегда, внимателен к ней, но от его прежней отеческой заботы и следа не осталось — слишком глубоко его уязвило то, как предательски она обошлась с ним. Двадцать лет он вел все дела капитана Форрестера, и после краха Денверского банка не вычел ни пенни для своего жалованья из доверенных ему денег. Миссис Форрестер поступила с ним крайне непорядочно. Она даже не предупредила его заранее. В один прекрасный день в контору судьи явился Айви Петерс с запиской, в которой миссис Форрестер просила передать предъявителю все принадлежащие ей вклады и ценные бумаги. И больше, встречаясь с судьей и Нилом, она никогда не возвращалась к этому вопросу, если не считать того разговора о продаже дома.

Как-то утром, когда теплый майский ветер разносил пыль по улице, миссис Форрестер, улыбаясь, вошла в контору судьи Помроя, в новой весенней шляпке и в короткой черной бархатной накидке с букетиком фиалок, приколотым к вороту.

— Пожалуйста, Нил, будь добр, обрати внимание на мой новый наряд, — умильно попросила она. — Ведь это моя первая обновка за много, много лет.

Нил сказал, что и шляпка, и накидка прелестны.

— Ты рад за меня, что я наконец в чем-то новом, правда? — улыбнулась она и вопросительно посмотрела на него сквозь вуаль. — Мне почему-то кажется, что сегодня ты не станешь мне перечить и сделаешь то, о чем я попрошу. Да ничего особенного. Я хочу, чтобы ты в пятницу пришел ко мне на обед. Если придешь, нас будет как раз восемь, считая Энни Петерс. Мальчиков ты знаешь; может, они тебе не по душе, но придется потерпеть! Да, придется! — строго кивнула она. — Ведь тебе важно, что говорят люди, верно? А ты не боишься, что тебя зачислят в снобы? Скажут, что стоило тебе побывать в Бостоне да взглянуть на мир, и ты сразу нос задрал? Нельзя быть таким требовательным и считать себя лучше всех. В твоем возрасте это не годится, — миссис Форрестер свела брови в прямую линию, в точности, как делал Нил, и он не выдержал и рассмеялся. Он уже забыл о ее таланте всех передразнивать.

— Зачем я вам? Вы же сами всегда говорили, что нельзя приглашать людей, не подходящих друг другу.

— Ты прекрасно сойдешься с ними, если постараешься. А уж на сей раз, пожалуйста, постарайся! Ради меня. Ладно?

Она ушла, а Нилу ничего не оставалось, как ругать себя за уступчивость.

В пятницу он явился к миссис Форрестер последним. Стоял теплый вечер, пришедший на смену жаркому дню. Окна были открыты, и в слабо освещенную гостиную вливался аромат сирени. В гостиной, в креслах, казавшихся для них слишком большими, сидели молодые люди. В столовой горела лампа, там стоял у буфета Айви Петерс и сбивал коктейли. Его сестра Энни помогала хозяйке на кухне. Миссис Форрестер на несколько минут заглянула в гостиную, чтобы поздороваться с Нилом, и поспешила обратно в кухню. Через открытую дверь Нил увидел, что на обеденном столе снова появились серебряные блюда, канделябры и цветы. А ведь его бывшие друзья, расположившиеся сейчас в сумраке гостиной, вполне удовольствовались бы и фаянсовой посудой из лавки Вернца, подумал Нил. По их понятиям действительно шикарными считались лишь сервизы, собственноручно расписанные либо сестрой, либо возлюбленной. Молодые люди сидели, одинаково положив ногу на ногу, покачивая ботинками одинакового рыжевато-коричневого цвета, отчего взору открывались одинаковые коричневые шелковые носки. Разговор шел об одежде. Джо Симпсон недавно унаследовал от отца магазин готового платья, и ему не терпелось поведать приятелям, что будут носить летом.

В гостиную, продолжая смешивать коктейль, вошел Айви Петерс.

— Ну, вы совсем, как девчонки. Стоит вам сойтись, разговор один — что модно и в чем ходить. Только Симпсон вряд ли быстро разбогатеет, если вы будете носить свои вещи так же долго, как я. Когда я купил этот костюм, Джо?

— Ну, наверно, когда я кончал школу.

Все засмеялись. Что бы Айви ни сказал, что бы ни сделал, его сверстники всегда одобрительно смеялись, как бы в знак признания его успехов.

В гостиную, обмахиваясь маленьким веером из сандалового дерева, вошла миссис Форрестер. При ее появлении молодые люди поспешно вскочили, будто застигнутые врасплох. Что ж, по крайней мере, вставать, когда входит дама, она их научила.