Фрэнк Кеньон - Мой брат Наполеон

— Увы! — вздохнула я. — У меня нет титула, над которым можно было бы посмеяться.

— Прекрасно! Теперь вы поймете, почему я не пожелал ставить вас в неловкое положение. Но перейдем к другим вопросам. Эта война с Англией… Как, по-вашему, мне следует в данном случае поступить?

Отвлекаясь от своих забот, я постаралась сказать именно те слова, которые, на мой взгляд, он ждал от меня.

— Сейчас это всего лишь война на море, хотя морских сражений пока не было. У англичан нет войск на континенте… пока.

— Пока?

— Ваше Величество, я считаю, что вы должны вторгнуться в Англию прежде, чем англичане высадятся во Франции.

— Вот здесь приказ, — сказал Наполеон, беря со стола листок, — о создании новой французской армии. Назовем ее английской армией. Почему вам так ужасно хочется стать принцессой? Из-за денег? — спросил он, неожиданно перескакивая на другую тему.

— Как из-за денег, Ваше Величество?

— Жозеф и Луи будут получать по два миллиона франков в год. Высокое положение требует высокого вознаграждения.

«Чудесно», — подумала я, стараясь подавить пробудившуюся алчность.

— Возможно, Ваше Величество, — вслух проговорила я, — вам не по карману содержать одну настоящую принцессу. Я не имею в виду Жюли и Гортензию. Ведь у них лишь почетные титулы.

— У меня неограниченные ресурсы. Ответьте все-таки на мой вопрос, мадам. Значит, деньги, не так ли?

— Нет, просто высокое общественное положение.

— Прекрасно, — усмехнулся Наполеон. — Представитель рода Бонапартов стремится к величию! Тогда скажем так: только титул, без денег.

— Деньги меня не интересуют, — ответила я, с трудом подавляя обиду.

— Я вам не верю. Вы останетесь простой мадам Мюрат и будете довольствоваться тем величием, который содержится в этом титуле.

— Но это несправедливо! — крикнула я. — Полина ведь принцесса.

— Но не империи. Какой титул вам больше по душе: старый или новый?

— Прежние тоже когда-то были новыми, — заметила я дипломатично. — Ваши, то есть новые, будут существовать вечно.

— Как же вы стараетесь подбирать правильные слова, — сухо рассмеялся Наполеон, — или то, что вы считаете правильными словами. Но они меня не переубедили. А теперь ступайте и засвидетельствуйте свое почтение императрице.

У меня сильно застучало в висках и разболелась голова.

— Или я уйду от вас принцессой Каролиной, или же, как простой человек, отправлюсь в изгнание, — вскричала я в сердцах.

— В изгнание? И куда же вы собираетесь уехать? Быть может, в Италию? Все равно. Просто скажите мне, когда вы будете готовы покинуть Францию, и я сделаю все возможное, чтобы ускорить ваш отъезд.

Стук в висках и головная боль усилились. Ярость душила меня, красный туман скрыл бесстрастную физиономию Наполеона. Мои ноги подкосились, и впервые в жизни я упала в обморок. Придя в чувство, я увидела, что лежу на кушетке и надо мной склонился личный доктор Наполеона. Сам он стоял позади с мертвенно бледным лицом и выглядел очень напуганным.

— Швейцария мне больше нравится, чем Италия, — проговорила я, когда доктор ушел. — Я поеду в Швейцарию.

— Вы останетесь во Франции! — заявил твердо Наполеон.

— Ваше Величество?..

Наполеон бросился к письменному столу и вернулся с каким-то документом в руке.

— Это объявление, — сказал он, — появится в следующем номере «Moniteur». Прочтите.

Разобрать почерк Наполеона чрезвычайно трудно, но я смогла понять смысл написанного. Три сестры императора становились принцессами, а их мужья — принцами империи. Довольная, я с изумлением взглянула на Наполеона.

— И вы написали все это, пока я лежала без чувств?!

— Я приготовили еще вчера вечером, — широко улыбнулся он. — Скрыл же потому, что хотел посмотреть, как далеко вы способны зайти.

— Так значит, вы с самого начала просто дразнили меня!

— Именно… принцесса.

Конечно, он говорил неправду — мой неисправимый брат. Я сразу заметила: чернила едва просохли.

Когда я сообщила Мюрату новость, он сперва очень удивился, а потом чрезвычайно обрадовался. Он ходил по комнате, расправив плечи, держа спину подчеркнуто прямо, несомненно, уже воображая себя в новой великолепной форме собственного изобретения.

— Итак, ты снова обставила Жозефину, — усмехнулся Мюрат.

— Что ты имеешь в виду?

— Она была против того, чтобы вы, сестры Бонапарта, сделались имперскими принцессами. Одна из служанок подслушала ее разговор с Наполеоном и рассказала моему камердинеру, а тот — мне.

— Чем бы ей отплатить? — спросила я сердито.

— Разве ты ей уже не отплатила… принцесса.

— Но этого мало, Мюрат!

— Могу представить себе только одно, — пожав плечами, серьезно заметил Мюрат. — Уговори императора — если, конечно, сможешь, — сделать Жозефину всего лишь зрителем на церемонии коронации. Если она не будет коронована, ее титул останется пустым звуком.

Эта мысль мне сразу пришлась по душе. С некоронованной императрицей легче развестись. И вместе со своими братьями и сестрами я охотно сделаю все возможное, чтобы Наполеон развелся с Жозефиной; особенно теперь, когда не осталось надежды, что моего сына Ахилла объявят преемником Наполеона.

— Но ничего не предпринимай, — предупредил Мюрат, — пока постановление не появится в «Moniteur».

— Дельный совет, принц Мюрат, — одобрила я.

Итак, о приготовлениях к коронации Наполеона.

— Я против самой идеи коронации, — заявил вполне серьезно брат Жозеф на семейной конференции.

Называя это событие «семейной конференцией», я не оговорилась. Участвовали только прямые члены клана Бонапартов, никакой родни со стороны жен или мужей. Жозеф, Луи, Элиза и я. Другие, имевшие право присутствовать, все еще пребывали за пределами Франции. Оба, Люсьен и Жером, по-прежнему упорно держались за женщин, с которыми вступили в брак вопреки воле Наполеона и, по всей вероятности — как казалось в то время, — навлекли на себя вечный гнев нового императора.

— Почему ты против коронации? — спросила я Жозефа. — Ведь ты поначалу соглашался, когда мы впервые обсуждали этот вопрос.

— С тех пор у меня было время серьезно об этом подумать. Коронация вызовет раздражение у республиканцев. Франция по существу республиканское государство и, рано или поздно, вернется к республиканской форме правления. Зачем без нужды восстанавливать против себя республиканцев?

— Ты говорил об этом с Наполеоном? — поинтересовалась Луи.

— Да, говорил, — Жозеф тяжел вздохнул.

— И он тебя высмеял?

— Он лишь спросил меня, готов ли я отказаться от моего титула.

— А ты готов? — вмешалась я.

— Никто из нас не намерен отказываться от приобретенных титулов, — заявила Элиза.

— Разве имеет какое-то значение, коронован Наполеон или нет? — спросила я. — Он все равно император Франции.