Дебора Симмонз - Последний де Бург

Словно в доказательство, в дверях появился человек. Короткий, приземистый, с большой лысиной, он был одет в коричневую рясу, что предполагало больше набожности, чем воинственности. Однако он ничего не сказал, вынуждая Николаса представиться первым.

— Доброго дня, брат. Я Николас де Бург. Могу ли я поговорить с вами и другими братьями?

— Мои братья сейчас в затворничестве, они молятся и постятся. Вы сбились с дороги? — поинтересовался тот.

Как правило, монашеские обители предлагали странствующим приют, но этот монах определенно не выказывал гостеприимства.

— Милорд де Бург, мне привязать лошадей? — спросил Гай, словно протестуя против подобного обращения.

Николас покачал головой, он еще не был уверен в монахе.

— Мы ищем рыцаря-тамплиера ростом почти с меня, но более худого и со светлыми волосами, — просто и спокойно произнес он.

— Здесь не проживает никаких рыцарей, милорд, — ответил монах.

Взгляд из-под полуприкрытых век, короткие фразы. Николас старался не делать поспешных выводов — возможно, монах так долго жил в уединении от внешнего мира, что забыл, как надо встречать странников.

Сам же постарался говорить как можно сердечней и жизнерадостней:

— Даже если он здесь не проживает, вероятно, он все равно связан с вашей общиной. Может быть, проходит здесь обучение или только что вернулся домой со Святой земли.

Монах покачал головой, но не уточнил. Николас подумал об обычных монастырских жителях. Надо бы поговорить с кем-то более общительным.

— Может, кто-то из братьев живет здесь дольше и сможет его вспомнить?

Но монах снова покачал головой. Если он и не давал обет молчания, то все равно старался говорить как можно меньше. Однако, возможно, так вели себя все тамплиеры. Они жили в такой строгой секретности, что о них ходили не слишком лицеприятные слухи. Николас все меньше им симпатизировал.

Кроме того, он не мог избавиться от ощущения, что святой отец что-то скрывает. Николас не раз имел дело с обитателями религиозных общин, но, приходя в поисках приюта, никогда не сталкивался с подобным отношением. Эти тамплиеры настолько другие или все дело в том, кого он ищет?

Он решил изменить тактику.

— Прошу прощения, брат…

— Гилберт, — неохотно ответил монах, словно не желая поделиться даже своим именем.

— Брат Гилберт. — Николас улыбнулся. — Мой отец — граф Кэмпион — выделяет вашей общине щедрые пожертвования. Уверен, он был бы вам очень благодарен за любые сведения, какие вы сможете предоставить.

Но монах остался непреклонен. Судя по всему, к этой уединенной обители не относились утверждения, что тамплиеры становятся все более жадными и мирскими. Во всяком случае, к данному члену ордена. Усиливать давление Николас больше уже не мог. Оставалось только внимательно наблюдать за лицом монаха.

— Вы ведь наверняка имеете связи с другими тамплиерскими общинами и, скорее всего, слышали о рыцаре, которого я разыскиваю. Он называл себя Гвейном.

На мрачном лице брата Гилберта ничего не отразилось.

— Я не знаю тамплиера с таким именем.

— Он напал на рыцаря-госпитальера.

Даже такое сообщение его не встревожило.

— Тогда вам стоит обратиться в Клерквелл, в командорство госпитальеров. Это недалеко отсюда.

— Возможно, я так и сделаю. — Николас кивком попрощался и, не оглядываясь, пошел к своему коню. Вскочил в седло и жестом показал оруженосцу ехать вперед.

Гай повиновался и замедлил коня, только когда они удалились от общины на достаточное расстояние. Он явно не хотел останавливаться и сделал это только после того, как Николас съехал с дороги. И все равно по-прежнему оглядывался через плечо, словно ожидая, что их вот-вот станет преследовать папская армия.

— Все точно так, как я слышал, милорд, — сообщил он с широко раскрытыми глазами. — Тамплиеры строго охраняют свои секреты. Поговаривают, будто они открыли на Святой земле какое-то тайное знание и теперь пользуются им в своих целях.

Николас косо посмотрел на оруженосца. Гай всегда отличался суеверностью, а недавние события это только усугубили. Он частенько пытался навязать Николасу какие-то талисманы и обереги, утверждая, что эти предметы — цветной ли камень или осколок кости какого-нибудь давно почившего святого — обладают особой силой. Теперь же он был уверен, что и тамплиеры наделены чем-то подобным.

— Я думал, ты считаешь их падшими людьми, а не хранителями древней мудрости, — сухо бросил Николас.

Но сбить Гая с толку было не так-то легко.

— Вы не можете отрицать, что здесь жуткое место. — Оруженосец с трудом подавил дрожь. — И нам здесь не рады. Даже навстречу никто не вышел, не считая этого хмурого типа, которому стоило бы поучиться гостеприимству.

— Может, и так, но я не испытываю желания усиливать подозрения брата Гилберта. Пусть считает, что избавился от нас.

— Но вы же не собираетесь возвращаться туда? — недоверчиво спросил оруженосец.

— Я хочу лучше осмотреть это место, — признался Николас. — Здесь что-то не так.

Гай застонал.

— Здесь все не так, милорд! Если пытаться проникнуть в их тайны, ничего хорошего точно не выйдет. Кто знает, что у них там происходит. Они явно что-то скрывают.

Тут даже молчаливая Эмери кинула на него взгляд, полный тревоги:

— Но вы же не думаете, что они удерживают у себя Джерарда, нет?

Николас поднял руку, прекращая стенания оруженосца. На Востоке тамплиеры еще могли захватывать кого-то в плен, но едва ли можно подозревать братьев-монахов в том, что они удерживают кого-то в собственном доме.

— Не думаю, что тамплиеры стали бы пленять своих собратьев, какие бы черные подозрения на этот счет ни ходили. — Он наградил Гая убийственным взглядом. — Я хочу еще раз осмотреть обитель.

Разумеется, Гай заспорил:

— Если вы не считаете, что они могут держать там Джерарда, мы только зря потратим драгоценное время.

В этом замечании был смысл, но Николас не хотел покидать обитель из-за одного сомнительного слова какого-то монаха.

— Возможно, это ничего и не даст. Вполне может быть, брат Гилберт просто скрывает от голодных гостей свою кладовую. Но я желаю удостовериться, что человек, который бросил меня умирать, не наслаждается гостеприимством в этой обители.

При напоминании о нападении Гай, наконец, умолк, а Николас окинул взглядом торфяные болота, оценивая возможности.

— Незамеченными туда не пробраться. Значит, придется дождаться ночи. Хотя луна нам скорее помешает, чем поможет. — Он вспомнил, как они шли по открытому пространству, прежде чем добрались до сгрудившихся домиков. Земля была совсем голой, деревьев, за которыми можно спрятаться, буквально единицы.

— Есть и другой путь.