Энни Берроуз - Невеста для сердцееда

Генриетта вырвалась из хватки Ричарда и повернулась к лорду Дебену, чтобы оценить его реакцию. Опасается ли он того, что она может ему ответить?

Нет. Он был совершенно спокоен.

Всего на секунду.

После чего улыбнулся своей ленивой дьявольской улыбкой, побуждающей совершить самое худшее.

Сердце Генриетты быстрее забилось в груди. Лорд Дебен говорил, что ничто на свете не заставит его жениться на мисс Уэверли. Более того, она была уверена, что его вообще нельзя заставить против воли связать себя узами брака. Только если он сам того пожелает. Значит, то, что он сейчас стоит перед ней на коленях, означает, что… что он… Ох, смеет ли она надеяться, что он в самом деле хочет на ней жениться?

Он же сказал ей, что однажды должен будет обзавестись супругой, это входит в его обязанности графа. Но тон, каким он говорил об этом, убедил, что ее кандидатуру он определенно в расчет не принимает.

Теперь же утверждает, что скучал по ней, пока не был в столице.

А еще он некогда пообещал, что никогда не будет ей лгать.

Означает ли это, что он пришел к заключению, раз уж все равно нужно на ком-то жениться, а с ней он ладит примерно так же, как мог бы с любой другой женщиной, то почему бы не дать шанс их отношениям?

Или он сделал предложение под влиянием момента? Может быть, решил вести себя столь галантно только потому, что Ричард оскорбил ее?

Галантно? Генриетта едва не рассмеялась вслух. Лорд Дебен менее всех знакомых ей мужчин стал бы проявлять галантность. Кроме того, он никогда не действовал под влиянием момента, всегда разрабатывал детальные планы, предварительно тщательно обдумав ситуацию.

Неужели хотел сделать ей предложение?

Что, если нет? Что, если он решил, будто она все равно ему откажет?

В таком случае нахождение на коленях в ожидании отрицательного ответа излишне драматичный акт. Чего именно?

Возможно, Дебен до сих пор полагал, что находится у нее в долгу. В таком случае желание отплатить приняло совершенно абсурдную форму. Или, быть может, таким образом он хотел отплатить за то, что едва не погубил ее в ту ночь на диване в доме Суаффхемов. Возможно, он теперь страдает от угрызений совести. Сегодня вечером он выглядел так, будто его терзают страшные душевные муки. Особенно когда она заявила, что его передвижения не представляют для нее никакого интереса. Возможно, делая предложение, он подсказывал ей способ отомстить ему.

Генриетта подумала о том, как было бы просто ответить отказом! Тогда весь город только об этом и говорил бы. Он поставил на карту свою гордость, будущее и репутацию совершенного любовника. Если бы леди Карлеон была здесь, она, без сомнения, посоветовала бы Генриетте смешать гордость брата с грязью. Сейчас самое подходящее время.

Но ведь Дебен давал ей шанс поступить так, как хотелось. Отказав ему, она действительно будет отомщена. Приняв предложение, поставит Ричарда на место, отплатив ему за пренебрежительное к себе отношение и ушат оскорблений, который он только что вылил ей на голову. Если же она намеревалась проучить обоих и тем самым прославиться, следовало просто покинуть комнату с высоко поднятой головой. Тогда все высшее общество заговорит о девушке, из-за которой два джентльмена едва не устроили драку, испортив элегантный и сугубо интеллектуальный вечер, посвященный сбору средств для благотворительных целей.

Кроме того, мисс Уэверли с ума сойдет от зависти.

Но подумал ли лорд Дебен о том, что случится, если она примет предложение? Он сделал его прилюдно и не сможет взять назад свои слова.

Тут размышления Генриетты, совершив полный оборот, снова вернулись к начальной точке. Раз уж ему нужно на ком-нибудь жениться, то отчего бы не на ней?

Она вовсе не намеревалась сводить ни с кем счеты, так как не была человеком мстительным.

А еще ей очень хотелось стать женой лорда Дебена.

Если бы только… Она постаралась заглушить тоненький внутренний голос, шептавший: «Если бы только он любил меня». Но нужно принять его таким, какой он есть, и надеяться, что со временем ее любовь к нему растопит многослойный цинизм.

Но она вовсе не собиралась находиться у него под каблуком до тех пор, пока этого не произойдет.

— Милорд, — несмело начала она, — я понимаю, какую огромную честь вы оказали мне своим предложением, и благодарю вас за это.

— Генриетта, — произнес Ричард, — предупреждаю тебя…

— И при определенных условиях, — продолжила она, не обращая на Ричарда ни малейшего внимания, глядя на улыбающегося графа, — я склонна его принять.

— Каковы ваши условия, — тут же отозвался Дебен.

— Подожди, курочка! — одновременно с ним воскликнул Ричард.

— Просветите же меня, мой ангел, — повторил лорд. — Скажите, какие условия мне нужно выполнить, чтобы завоевать ваше одобрение и вашу руку.

Собравшись с духом, Генриетта объявила:

— Я соглашусь стать вашей женой, только если вы пообещаете всегда хранить мне верность. Если я когда-либо узнаю, что вы нарушили брачный обет, я… я…

Эта мысль показалась Генриетте столь ужасной, что на глаза навернулись слезы.

— Разобьете мне нос? — услужливо подсказал Дебен.

— Ах, ряди всего святого! Человек вроде него никогда не станет хранить тебе верность! Да ты только посмотри на него. Он расценивает все происходящее здесь шуткой. И это когда на кону мое будущее.

— Не твое, Ричард, — твердо возразила Генриетта, — мое. Смею заверить, вне зависимости от того, приму я предложение лорда Дебена или нет, ничто не заставит меня совершить колоссальную ошибку, согласившись стать твоей женой. Если ты вообще когда-нибудь решишься мне это предложить, — многозначительно добавила она.

— Ты слышал ее, приятель, — нараспев произнес лорд Дебен, самодовольно улыбаясь. — Она слишком умна, чтобы связывать свою жизнь с простаком вроде тебя.

Генриетте захотелось расцеловать его за то, что бросил Ричарду в лицо слова, которые тот использовал, чтобы оскорбить ее.

— Она была рождена, чтобы стать хозяйкой поместий влиятельного человека, принимать в его доме политиков и пэров королевства, иностранных послов или арендаторов.

Внезапно Генриеттой овладело волнение.

— О нет, я не могу. Я бы вела себя с ними недостаточно учтиво. Вы же знаете мою манеру высказывать мысли прямо.

— Став графиней, — мягко перебил ее Дебен, — вы сможете общаться сколь угодно грубо, а люди при этом скажут лишь, что вы очаровательно эксцентричны.

— Да, но мне бы не хотелось подвести вас.

— Вам это и не удастся. А я постараюсь никогда не предать ваше доверие, дав вам повод для ревности.

— В самом деле?

Надежда в ее душе попыталась прогнать прочь сомнения, но не сильно в этом преуспела. Лорд Дебен не сказал прямо, что станет хранить верность.