Сюзан Кубелка - Сброшенный корсет

— Две тысячи гульденов.

— Это хорошо, — она присела ко мне на кровать. — Вставай с постели осторожно. Буфет открыт. В шесть часов — чествование победителей, все уже ждут тебя.

— Но платье для верховой езды я больше не надену, — решительно заявила я.

— Нет, ты его обязательно наденешь. Ты еще никогда не выглядела такой ослепительной.

— Но я не могу.

— Но почему?

— Оно мне слишком тесно, — я рассказала историю с неправильным обмером и о том, как меня затягивали в корсет, как я чуть не задохнулась, и о своих мучениях в манеже.

— Я ничего не заметила. Браво! Вот школа нашего Зольтана! Все, кто прошел через его руки, получают выучку на всю жизнь.

Тут вмешалась тетушка Юлиана:

— Я послала в отель. Сейчас придет Цилли и принесет изумрудно-зеленое платье с жемчужным шитьем и с новым поясом, а также твою белую шляпу и лаковые туфли с пряжками. Мы сделаем тебе новую прическу, без хвоста, волосы уберем вверх. И ты отпразднуешь это событие, как того заслуживаешь.

— А какого размера платье?

— Пятьдесят сантиметров в талии. Подойдет или нет?

— Если надо, подойдет.

— Не можешь же ты выйти на люди в нижнем белье?

Я еще не сказала, что кто-то снял с меня платье для верховой езды и накрыл меня серым одеялом. Больше всего мне хотелось бы остаться лежать под этим одеялом. Мне здесь было так уютно!

В дверь снова постучали. Это пришла Цилли, запыхавшись от быстрой ходьбы. За ней — Йозефа с корзинкой в руках.

— Я не могла не прийти и не поздравить барышню с победой, — радостно сказала Йозефа. — Я выиграла двести пятьдесят гульденов, а Лизи — пятьсот. А ты, Цилли, сколько ты выиграла? Быстро говори!

— Триста!

— Триста гульденов, — повторила сияющая Йозефа. — Уже все в отеле знают. Мы ведь поставили на вас. Все празднуют вашу победу и пьют за ваше здоровье. Только наш хозяин расстроен. Он поставил на вдову-архитекторшу.

— Что? — вскрикнула Юлиана. — Зачем он это сделал? Не понимаю… ну что ж, наверное, у него был свой резон. Минка, ты можешь встать? Пойдем. Мы сейчас тебя оденем.

Превозмогая отвращение, я снова позволила затянуть себя в корсет. Однако зеленое платье было мне абсолютно по размеру. К тому же, оно было легче, чем толстый бархат. Удивительное совпадение — сегодня был поистине мой «зеленый» день. Весь день — с утра до вечера — я была в зеленом.

Не успела я сесть на белый больничный стул, чтобы Йозефа приступила к укладке моих волос, как в дверь снова постучали. Вошел Габор.

— Не входить! — скомандовала Эрмина. — Минка еще не готова к приему посетителей.

— Пардон, — ответил Габор, и мне показалось, что он расстроен. — Я по очень важному делу… по сугубо личному.

— У вас еще будет предостаточно времени, — покровительственно заметила Эрмина. — Мой дорогой Габор, не торопи события. Исчезни.

— К сожалению, не исчезну. Не могу. Мой старик ждет у двери. Он просит передать, что бросает к вашим ногам сорок тысяч гульденов и просит вашей руки.

Эрмина побагровела.

— Он просит моей руки?

— Прошу прощения. Но он просит руки… нашей фройляйн Минки. Я неправильно выразился.

— Что?! — Эрмина в шоке уставилась сначала на Габора, потом на меня. — Ведь было условлено, что ты и Минка… а теперь он хочет… Он хочет жениться на моей Минке? Они ведь совершенно не подходят друг другу, он и Минка.

— Кто это сказал? — в волнении воскликнула тетушка и начала судорожно обмахиваться веером.

— Габор, ты не ошибаешься? Если нет, то он просто спятил.

— Послушай, Эрмина, ведь это должно быть лестно для девушки. — Тетушка приблизилась ко мне. Зефи опустила ножницы, все уставились на меня.

— Минка, сокровище мое, ты должна хорошенько подумать… Что ты скажешь обо всем этом?

Я снова почувствовала удушье. Генерал и я? Стало быть, я могу стать мачехой Габора? Лучше бы мне сейчас снова упасть в обморок, подумала я, и тогда посмотрим, чем все кончится.

Это был второй и последний обморок в моей жизни. Я быстро пришла в себя. Услышала голоса, но глаз не открывала.

— Ну что, упрямится? — совсем близко прогремел бас генерала.

— Да нет же, — это была Валери. — И все-таки лучше еще раз спросить у самой Минки.

— Конечно, спросим, — согласился генерал, пребывавший в прекраснейшем расположении духа. — Вы полагаете, я чудовище? Только, милые дамы, что, откровенно говоря, может знать о жизни пятнадцатилетняя крошка? Предлагаю послушать, что она скажет, а потом постараемся убедить ее в обратном.

— Но моя Минка — такая хрупкая и тонкая, — заметила Эрмина.

— Да, как ее талия, и в этом она полное совершенство.

Тут я открыла глаза.

— Ура! — закричала тетя. — Минка снова ожила. Дайте бокал шампанского. Быстро!

Шампанского? Я осмотрелась по сторонам. Я все еще, оказывается, сидела на белом стуле, в зеленом шелковом платье. Рядом стоял небольшой столик, которого раньше не было. На столике серебряная ваза, в которой охлаждалось шампанское, вокруг вазы бокалы. Габора не было. Слева от меня, на кровати полевого госпиталя, как на троне, восседал генерал. Справа, на другой кровати, — Эрмина, тетушка и Валери. Как это говорила мама? «Делай то, что считаешь самым важным». А что было самым важным в данный момент? Выиграть время. И избежать скандала.

Цилли сделала книксен и сунула мне в руку полный бокал шампанского. Я сразу сделала большой глоток.

— Мои поздравления с выигрышем! — гремел генерал. Его лицо залила краска, висячие черные усы дрожали. — Йозефа, Цилли, наполните свои бокалы, выпейте вместе с нами за милостивейшую фройляйн Минку! Браво! За ваше счастье!

Когда все выпили, генерал поднялся, с восхищением смотря на меня сверху вниз своими раскосыми венгерскими глазами.

— Сейчас я буду держать речь. Конечно, жизнь со мной будет нелегка. Я привык приказывать и люблю, что мне повинуются. И мне не нужна слезливая бабенка, которая при первых же трудностях будет распускать нюни. Но она также не должна быть индийским Буддой с каменным лицом. Для меня, венгра, это не подходит. У меня все должно быть с перчиком. Мне нужна роскошная женщина с темпераментом, чтобы всегда была в хорошем настроении, и я давно присматриваюсь к нашей прелестнице. Я послал ее на адские испытания, проверил ее на прочность, как последнего рекрута. Я называл ее бестией — она и глазом не моргнула. Все мужественно выдержала, и все с милой улыбкой. Одним словом: у крошки есть все, что отвечает моим запросам.

Юлиана восхищенно закивала головой. Все снова чокнулись.

— Моя дорогая Минка, — продолжал генерал. — Вы знаете меня и с лучшей стороны, и с самой плохой. Но с самой выгодной стороны меня еще не знает никто, а именно — как жениха и как защитника. — Он обратился к Эрмине. — Моя дорогая кузина. Добро пожаловать и вам вместе с вашим сокровищем. Я не хочу разлучать вас друг с другом. Вы, разумеется, будете жить у нас. Милостивые дамы, я человек не бедный. У меня есть власть. Я не молод, но еще полон сил. Кто попадает под мое крыло, может ни о чем не беспокоиться. Он будет обеспечен на всю свою последующую жизнь.