Анни Мэтер - Радость и боль

— Дон Рафаэль участвует там в состязаниях?

— Не знаю. — Элизабет развела руками. — Что вам до этого, Лора? Что означают все эти расспросы? Боже милосердный, уж не влюбились ли вы в этого мужчину? — Она воздела глаза к небу. — Это было бы слишком глупо!

Лора начала было говорить, но тут из детской вбежал Карлос и позвал ее смотреть замок, который он только что построил из песка, и Лора охотно поспешила за ним прочь от испытующего взора Элизабет.

На следующий день Лора получила послание. Лиза вручила его ей после ленча, и Лора с любопытством надорвала конверт, размышляя, кто это мог написать? И тут же у нее вырвался вздох. Письмо было от Педро Армеса, который спрашивал, не составит ли она ему компанию этим вечером за обедом.

Она показала записку Элизабет, которая как-то странно посмотрела на нее.

— Вы собираетесь принять предложение? — спросила она без выражения.

Лора вздохнула.

— Не знаю. Вы думаете, стоит?

— Не мне вам советовать, — безразлично ответила она, — впрочем, это была бы неплохая идея.

— Что вы имеете в виду?

Элизабет вздохнула.

— Я хочу сказать, что вы очень сильно интересуетесь здешними делами. Вам неплохо было бы выбраться из Мадралены и посмотреть на все со стороны.

Лора задумчиво посмотрела на пожилую женщину.

— Вы очень проницательны, Элизабет.

Элизабет Латимер печально улыбнулась:

— Совсем наоборот. Я вовсе не проницательна. Будь я таковой, я заподозрила бы подводное течение сразу же, как только вы появились здесь.

— О чем это вы?

— О том, что вы знали дона Рафаэля задолго до того, как прибыли в Мадралену, не так ли, Лора?

Лора покраснела.

— Ну, хорошо. Да, — сказала она, словно защищаясь. — И что из того?

Элизабет пожала плечами.

— Дон Рафаэль — ожесточившийся человек. Не думаю, что он изменится. Его озлобило нечто, в чем никто не сможет помочь ему.

Лора нетерпеливо покачала головой.

— Но что это такое? Что сделало его таким холодным?

Элизабет нахмурилась.

— Я не могу этого вам сказать, Лора.

Лора сдержала вздох.

— Ну, конечно, вы ведь его преданная нянька, не так ли? — пробормотала она почти обиженно.

Элизабет склонила голову.

— Если бы я считала, что, рассказав вам это, смогу помочь Рафаэлю, я бы ничего не стала скрывать, — сказала она спокойно. — Но это все старая история, и я не думаю, что, узнав эти факты, вы сможете ему помочь.

Лора отвернулась.

— Я понимаю. — Тут она снова взглянула на Элизабет. — Скажите мне хотя бы — были ли у дона Рафаэля и его жены… ну… любовные отношения?

Элизабет искоса взглянула на нее.

— Вы так молоды, Лора, вы не можете понять образ мыслей испанского hidalgo [13] Дворянина (исп.). . Любовь это как вино, которое подается к еде. Если у человека есть вино, он счастлив, но если вина нет, то разве это испортит аромат пищи?

— Вы думаете, они не любили друг друга? — воскликнула Лора.

— Любовь это роскошь, — со вздохом сказала Элизабет. — Не каждый может себе ее позволить.

Лора тоже вздохнула.

— Я понимаю. — Она снова посмотрела на записку, которую держала в руках. — Я думаю, мне надо принять приглашение. Сначала я сомневалась, а теперь, — может быть, это будет совсем неплохо.

— Это не понравится дону Рафаэлю, — тихо и спокойно сказала Элизабет.

— Я знаю, что не понравится, — так же спокойно ответила Лора.

Записка гласила, что Педро Армес готов забрать ее из дома этим вечером в семь пятнадцать, и Лора обратилась за разрешением к донье Луизе. К сожалению, при разговоре присутствовала Розетта Бургос, но с этим пришлось смириться. Рано или поздно дон Рафаэль все равно об этом узнает, и тогда — что? Вряд ли он останется безразличным.

На этот раз она выбрала короткое вечернее платье из голубого шифона. Цвет его кружащихся многоярусных юбочек переходил от темно-полуночного до яркой лазури. На плечи она накинула белый шелковый шарф, а волосы свободно откинула назад, закрепив их широкой белой лентой. Она выглядела молодо и привлекательно и не могла отделаться от чувства сожаления при мысли, что Рафаэль не видит ее в таком наряде.

Педро Армес, приехавший на сияющем мерседесе, с удовольствием взглянул на нее, когда она подошла к нему в холле, где он беседовал с доньей Луизой. Одобрила ли ее платье пожилая дама или нет, она не поняла, но та была безупречно вежлива, и Лора улыбкой выразила ей свою благодарность.

Они поехали в большой отель, стоявший на побережье между Косталем и Кадисом, и обедали на террасе, расположенной на краю утеса. Отель посещался верхушкой испанского среднего класса, и многие здесь приветствовали Педро Армеса, когда они шествовали к своему столику. Во время замечательного обеда он показал себя занятным собеседником, и после того, как Лора несколько попривыкла к его льстивым высказываниям о ее особе, она стала даже испытывать некоторое удовольствие. Будучи художником, он обладал огромным запасом рассказов о своих студенческих похождениях в Риме и Флоренции и, кроме того, поведал историю своего наследства: дом недалеко от Косталя, который он занимает, достался ему от неожиданно умершего кузена.

— Я вряд ли добился бы такой известности своими картинами и не сделался бы настолько модным, — скромно заметил он, задумчиво потягивая вино. — Раньше мне заказывали только коммерческие подделки, которые ненавистны истинному приверженцу искусства. После получения наследства и последующего переезда в Косталь я стал получать более выгодные предложения. Думаю, что вполне справедливо можно сказать: влиятельность порождает влиятельность.

— Это несколько циничная позиция, — пробормотала Лора, разглядывая содержимое своего бокала. — В конце концов, вы ведь накопили опыт к этому времени, не так ли? Возможно, и ваше мастерство совершенствовалось по мере накопления опыта.

— Вы очень добры, но я не настолько самоуверен, — сдержанно ответил он. — Однако вы верно заметили, что мои работы стали более зрелыми. — Он внимательно присмотрелся к линиям ее лица. — Может быть, однажды я напишу ваш портрет. Вы — очень интересная женщина. И этот особенный оттенок ваших волос — не то красный, не то медный, — он очень любопытен. Пожалуй, Тициан мог бы найти для него название.

Лора покраснела.

— Давайте лучше говорить о вашей работе, — твердо сказала она. — Чем вы заняты сейчас?

— Сейчас я пишу не слишком привлекательную старую леди, родословное древо которой заняло бы несколько холстов, — ответил он, посмеиваясь. — Вы должны найти время и посетить мое скромное жилище. У меня есть бесценная домоправительница, которая будет счастлива составить нам компанию, если вы сочтете это необходимым.

Глаза Лоры блеснули.