Патриция Хортон - Королевская страсть

— Денег.

Такого унижения Элизабет еще в жизни не испытывала. Ничто не могло ранить ее больше, чем короткое слово «деньги», небрежно брошенное Филипом.

Прежде она не знала ненависти, но сейчас в ее душе зародилось это чувство. В этот момент она возненавидела Барбару с такой силой, что сама испугалась. Как холодна и надменна леди Каслмейн! С первого взгляда ясно, что она выше тревог и огорчений простых женщин. Должно быть, неотразимая красота делает ее неуязвимой.

В глазах Барбары загорелся опасный огонек. Она вызывающе взглянула на Нэнси.

— Да, я собираюсь на свидание к Филипу. А почему бы и нет? Карл весь день будет развлекаться со своей португалочкой. Он даже и не вспомнит обо мне.

Взгляд ее упал на кровать, где они с Карлом провели столько ночей, полных любви и нежности. Подбородок ее подозрительно задрожал, из груди вырвался слабый стон.

Она запахнула плащ и решительно вышла из комнаты, не добавив ни слова. Пока карета везла ее к Филипу, Барбара вспоминала былые времена, пытаясь возродить то волнение, с которым в юности спешила к нему на свидание. Невероятно, ведь прошло всего несколько лет. Она почувствовала себя старой, умудренной и усталой от жизни женщиной.

Но, может быть, она помолодеет в объятиях Филипа? Легко взбежав по знакомым ступеням, она увидела, что Филип ждет ее в дверях. Не давая себе времени задуматься, Барбара припала к его груди. Он склонил голову и пылко поцеловал ее губы. Она припомнила их первый поцелуй, сладкое томление, от которого кружилась голова и слабело тело. А сейчас, вместо наслаждения лишь холодная отчужденность. Отметив слабый неприятный запах вина в его дыхании, она вдруг испытала острое чувство потери. Куда же все исчезло, где ее безрассудная любовь к Филипу?

Впадая в отчаяние, но еще надеясь выжать из себя хоть каплю былой страсти, Барбара прижалась к Филипу. Его тело мгновенно откликнулось. Он страстно привлек ее к себе, руки его соскользнули с ее талии, погружаясь в пышные складки ее юбок. Барбара послушно издала слабый стон, изображая желание. Он рассмеялся и поднял ее на руки. Сгорая от нетерпения, Филип распахнул дверь спальни и внес ее внутрь.

Когда он овладел Барбарой, тело ее проснулось, но при этом в душе она оставалась холодным наблюдателем. Странное, острое осознание раздельности, в то время как их тела сливались в единое целое. Филипа охватила дикая страсть, он с наслаждением ласкал прекрасное тело Барбары, но она испытывала слабое удовольствие, всего лишь отзвук его возбуждения. Ее самолюбию нанесли сегодня жестокий удар, и она позволила Филипу залечить раны.

Постепенно ритм его движений разбудил в ней отголосок ответной страсти, и слабая искра наслаждения пробежала по ее телу как раз перед тем, как Филип, закончив, всей тяжестью опустился на нее.

Он вызывал у Барбары чувство симпатии и жалости. Она больше не любила его. Утомленный страстью, он лежал рядом и тяжело дышал. Барбара с любопытством рассматривала его. Подумать только, когда-то он был смыслом ее жизни, ей казалось, что она умрет, если потеряет его.

Как же непонятен этот мир! Она чувствовала себя невероятно старой, все испытавшей и многое пережившей, но в то же время, как и в детстве, мир не переставал удивлять ее. Поймет ли она когда-нибудь саму себя? Возможно ли вообще проникнуть в человеческую душу? Она протянула руку и погладила новую морщинку, появившуюся за эти годы на лице Филипа. Плохо это или хорошо, думала Барбара, но я принадлежу только Карлу.

Барбаре очень хотелось признаться Карлу, что она изменила ему. Глядя на него, она сгорала от стыда и готова была броситься ему на грудь и излить душу, рассказав обо всем: о своей обиде, о гневе и смятении, приведших ее в постель Филипа. Карл был самым понимающим человеком в этом мире. Он выслушал бы ее спокойно и внимательно, а потом обнял бы и простил ее грех.

Нэнси пришла в ужас, узнав о желании Барбары.

— Господи, ну избавитесь вы от вашего тяжкого греха. Но подумайте, что будет дальше? Вы причините ему боль. Он, может, и простит вас, но никогда не забудет, что вы изменили ему.

Она на минутку выбежала из комнаты и вернулась, неся увесистую Библию в черном переплете с медными застежками. Положив ее на столик, Нэнси взволнованно сказала:

— Клянитесь на Библии в том, что вы никогда не расскажете королю о своем грехе.

Барбара растерянно стояла посреди комнаты, мысли ее разбегались и путались.

Нэнси взывала к ее разуму:

— Если вы признаетесь королю в измене, это положит конец его любви к вам.

Барбара грустно вздохнула. Интуитивно она чувствовала, что девушка права. И однако желание облегчить свою душу, признавшись в тяжком грехе, было очень сильным. Мучительнее всего была как раз эта неопределенность. Надо принять какое-то решение, и тогда станет легче. Барбара медленно подошла к Библии и положила руку на сафьяновый переплет.

— Клянитесь! — требовательно сказала Нэнси.

Испытывая глубокое облегчение, Барбара поклялась ясным и твердым голосом.

Теперь, оставаясь наедине с Карлом, она наконец перестала терзаться сомнениями и избавилась от своей навязчивой идеи. Но все же определенное чувство неловкости еще жило в ней.

Карла беспокоила ее странная задумчивость. Наверное, упрямство Катерины подорвало уверенность и жизненные силы Барбары. Он вспомнил прежние веселые дни, когда Барбара была признанной первой леди двора, и лицо его стало решительным и суровым. Он и так слишком долго терпел непокорность своей жены. Красоте и жизнелюбию Барбары требовалось признание общества, она должна блистать при дворе в роскошных нарядах и драгоценностях.

Он решил вновь поговорить с Катериной. Она пребывала в самом радужном настроении после месяца, проведенного в Гринвиче с королевой Генриеттой. На лице ее блуждала счастливая улыбка, она и не подозревала о сгущающихся тучах, когда Карл вошел в ее комнату.

Она начала что-то говорить, но Карл жестом остановил ее и сразу приступил к делу.

— Катерина, я не намерен больше терпеть вашего упрямства. Вы должны признать леди Каслмейн. Сколько может продолжаться эта глупая ситуация! Над нами смеется весь двор.

Катерина болезненно сжалась, словно он ударил ее. Улыбка сошла с ее губ, она молча смотрела на Карла. Темные глаза наполнились слезами, они медленно потекли по ее щекам, но она даже не замечала этого.

Жалость шевельнулась в душе Карла. Но он напомнил себе, что Катерина далеко не святая невинность, как он думал вначале. Ей были известны его отношения с Барбарой еще до приезда в Англию.

Катерина опустила голову. Ее тонкая шейка выглядела трогательно слабой, но голос звучал твердо:

— Я не желаю видеть при дворе эту даму.