Лариса Васильева - Граф салюки

Варя попала к Элен через полтора года после этих событий. Для Вари перемена уклада ее жизни была просто разительной. Девочка и в деревне-то не работала, там еще мала была, а уж у Семена Семеновича Кукушкина и вовсе отвыкла. Здесь не было сада и рощи, кресла в тени старой яблони и качелей привязанных к толстому суку. Здесь не было горничной, утром ей не подавали свежие булочки, парное молоко, да и выспаться не давали. Теперь ее будил не лай всей своры, на псарне приветствующей своего хозяина, а громкий голос Елены. Правда, у Элен была собачка — маленький шпиц — этакая пародия на собаку. Варя привыкла, что собаки несут какую-то службу: охраняют усадьбу, пасут скот, или охотятся. А тут маленькое лохматое существо целый день спало где-нибудь в кресле, выбираясь из угла, только когда начинают греметь посудой на кухне или Элен достанет поводок для прогулки. Да и поводок был странным — он надевался не на шею, а как детские помочи. Сначала лапки просовывали в специальные петли, потом застегивали на спинке. Шпиц был умным и старым. После прогулок он сидел у входной двери, не двигался с места, пока ему не протрут лапки. Мог так просидеть весь день, если о нем забывали. Очень забавно он сушился после купания: Служанка расстилала на полу простыню и песик сам катался по ней, вытирался. Элен любила его — когда-то только эта собачка спасала ее от тоски, после смерти родителей скрашивая ее одиночество, даря ей свою любовь и верность. И каждый день она выгуливала своего шпица, а иначе вообще забыла бы, что такое прогулки.

Теперь Варин рабочий день начинался с раннего утра. Сначала она должна была привести в порядок свою одежду и комнату — от этого она тоже отвыкла. Завтракали они с Элен вместе. Потом Варя отправлялась в магазин и протирала двери, панели, прилавок — все, до чего могли дотронуться и испачкать клиентки, натирала стекла и зеркала. Подметала улицу перед магазином. Если до открытия салона оставалось время, она приступала к шитью — подшивала подолы выбранных платьев, делала несложный ремонт, подгонку по фигуре, гладила готовые вещи, развешивала их. Когда появлялись посетители, она вместе с двумя другими продавщицами подавала им платья, помогала надеть или снять их, вновь развешивала по местам не подошедшие и снова подавала, надевала, снимала. Первую неделю каждый вечер ей казалось просто невероятным, что она сможет встать утром и продержаться еще хоть один день. Если клиенток было мало, она обедала вместе с Элен. Они поднимались в квартиру, и кухарка подавала им обед. Если же посетителей было много, то обед откладывался на неопределенный срок. На перерыв магазин не закрывался. Продавщицы и портнихи по очереди ели в подсобке при мастерской внизу то, что приносили с собой. Ужинала Варя одна на кухне, а для Элен накрывался стол в гостиной.

После смерти отца Елена Павловна поменяла всю прислугу. Теперь кухарка приходила утром, готовила и подавала обед, а ужин оставляла на плите. Накрывать на стол к ужину для Элен, а частенько и для Алексея, тоже стало Вариной обязанностью — Элен не хотелось иметь лишних свидетелей ее личной жизни. Прислуга тоже была приходящей, женщина по утрам приводила в порядок вещи Элен, приносила воду для ее утреннего туалета, меняла постельное белье, забирала грязное и приносила чистое, мыла квартиру. Она уходила до закрытия магазина, потому-то Варя и должна была накрывать на стол и убирать грязную посуду по вечерам. После утомительного дня она просто падала в постель и тут же засыпала. Впрочем, этим и была хороша ее работа — не оставалось времени на воспоминания, некогда было жалеть себя.

Первое время Варя вздрагивала с каждым звонком входного колокольчика — все казалось, что это за ней погоня. Выходя на улицу подметать или направляясь в лавку, она все оглядывалась, все боялась, что ее найдут. И для чего найдут? Будет ли она любовницей графа или ее высекут и прогонят из барского дома? Отдадут замуж за мужика да поставят работать в поле или коров доить? Каждый вечер она становилась на колени перед иконой и молилась. Сначала ее молитвы невольно заканчивались просьбой: «Пресвятая Богородица, мать — заступница наша, помоги мне забыть Сергея Ивановича. Ведь он надругался надо мной, отчего же я только и думаю о нем? Не наказывай его, — тут же пугалась она, видно, я сама в том была виновата. Дай мне силы простить ему этот грех. Сделай так, чтобы меня не нашли».

Прошел месяц. Никто за ней не приходил. Видно, ее и не искали. Ей уж стало казаться, что не она сбежала, а ее выгнали. И она стала просить в молитвах: «Не наказывай его, помоги только мне его забыть». Месяц назад ей казалось, что он растоптал ее, унизил самым гадким образом, что никогда в жизни не простит ему этого. Почему же теперь она словно вычеркнула тот день, и вспоминает как до этого случая он нежно брал ее за руку, все представляется как он легко касается губами ее щеки. Она все вспоминала, как он смотрел на нее, как говорил ей о любви. И все ругала себя за то, что не сказала сразу ему, кто она такая. Каждый день она ожидала появления Воронцова. Неужели она уже готова простить его?! Неужели во всем свете нет другого человека, которого она смогла бы полюбить? И неужели он никогда и не любил ее?..

Воронцов искал Варю. Он предположил, что поскольку денег у нее нет и не могло быть, значит, ей нужна работа. Чем же ей зарабатывать? Она может стать гувернанткой, учительницей или продавщицей. Первое и второе сложно из-за отсутствия рекомендаций. В богатый дом, неизвестно кого, не возьмут. Скорее всего, она работает продавщицей, это все-таки проще. Исходя из этого, граф стал регулярно приезжать в П. Он брал с собой пару толковых слуг, останавливал коляску на перекрестке, там они расходились на четыре стороны и заходили во все встречные магазины и другие заведения, расспрашивая о Варе. К сожалению, ему не повезло. В тот день, когда он самолично добрался до салона Элен, ее магазин не работал. Это был день смерти отца Елены Павловны, и она, по обыкновению, проводила его в церкви — заказывала поминальную службу, долго молилась, ставила свечки по всем умершим, раздавала милостыню. Всем своим работницам она давала выходной. Варя в этот раз пошла вместе с ней в церковь, просить прощения за все свои грехи, существующие и надуманные. Салон был закрыт, ставни опущены, вид у здания от этого получался какой-то заброшенный. Воронцов, войдя в соседнюю булочную, не стал даже расспрашивать почему-то о закрытом магазине и о Варе. Он лишь спросил, есть ли в булочной еще продавщицы, работают ли молодые девушки? Ему сказали, что в лавке работает одна девушка, вот она — это была не Варя, и он пошел дальше. Ему не хотелось давать делу официальный ход. Не хотел, чтобы в обществе узнали о происхождении Вари, о том, что она сбежала от него. Но совершенно все скрыть не удалось.