Хизер Диксон - Сплетение (ЛП)

— Ну, — он немного стыдливо пригнул голову и снял со стены потрет. — Кажется, мне давно пора. А то экипаж всё-таки уедет без меня. Если, это самое, вы не собирались... пригласить меня на ужин или еще куда-нибудь.

— Конечно, оставайтесь на ужин! — зачирикали младшенькие.

— Что вы делаете с портретом Матушки? — настороженно спросила Брэмбл.

Заливаясь краской от смущения, лорд Тедди перевел взгляд от портрета у него под мышкой на Брэмбл, затем опять на портрет.

— Э-э, — замялся он. — Ничего.

— Вы его уносите! — глаза Брэмбл вспыхнули ярким пламенем. Азалия знала этот взгляд. Она схватила Брэмбл за руку в надежде оттащить ее до того, как та успеет наговорить гадостей.

— Нет, вы не поняли... — Лорд Тедди пятился назад, прикрываясь портретом как щитом. — То есть... ну, да, уношу, но... смотрите, мне разрешили!

Не выпуская из рук картину, он извлек из пиджака сложенную записку. Брэмбл тут же выхватила ее и прочла. Тонкие медного оттенка брови Брэмбл выгнулись в изумлении.

— Нет, — прошептала она. — Он не посмел бы...

Азалия взяла смятую записку и увидела официальный почерк Короля. Послание было адресовано мистеру Пудингу. Немногословное. Распоряжение о том, что этот джентльмен заберет Матушкин портрет.

На этом всё.

Сквозь туман негодования и разочарования, Азалию осенило, что такой поступок весьма очевиден. Все, что имело отношение к Матушке давно спрятали, и лишь вопрос времени отделял портрет от подобной участи. Возможно, им даже посчастливится, если его пожелает купить какой-нибудь богач.

— Так вы и в самом деле его заберете! — глаза Брэмбл сверкнули. Она сжала кулаки и повернулась к обидчику. — Всё Матушкино заперто, у нас ничего не осталось! Как посмели вы прийти сюда... и...так поступить? У вас нет сердца!

Лорд Тедди съёжился.

— Пока-пока, — выпалил он и заспешил прочь.

Брэмбл кинулась за ним вдогонку, шурша объемными черными юбками и кринолинами. Девочки ринулись вслед. Они еще не добежали до мезонина, а длинные ноги лорда Тедди уже выносили его наружу через входную дверь. Уронив шляпу, он на полной скорости влетел в ожидающий экипаж, и карета, разбрызгивая щебень, отправилась прочь.

Его голова высунулась в заднее оконце в тот самый миг, когда Брэмбл швырнула его шелковую шляпу на землю и принялась каблуком втаптывать ее в гравий.

Тем вечером девочки не танцевали. Они сидели в павильоне кружком и тихо переговаривались. Почему-то шепот смягчал горе. Невидимый оркестр играл для них нежные, спокойные мелодии.

— Знаю, он совсем на нее не похож, — глухо отозвалась Брэмбл. Ее злоба вылилась в усталость. — Не могу поверить, что его так просто взяли и забрали. Не могу поверить, что Король позволил кому-то его забрать.

— А я могу, — буркнула Дельфиния, пряча оторванную ленту в залатанный тапочек. — Если честно, поступки Короля меня уже не удивляют.

— А что дальше? — спросила Ева. — С Королем.

Наступила гробовая тишина, даже казалось, что доносится шёпот тумана.

— Ничего, — наконец ответила Азалия. — Он опять будет сидеть в библиотеке. Ничего не изменится.

— Так же как при Матушке? — Флора и Злата посмотрели на Азалию с огоньком надежды в глазах.

— Нет, — проронила Азалия, чувствуя в горле острый ком. — Эй, мы же пообещали не обсуждать Короля.

— Мы не можем... просто притворяться... будто... будто он мертв, — произнесла Кловия.

— А почему бы и нет? — поинтересовалась Брэмбл. — Вернее, всё сложилось бы иначе, правда? Если бы не Матушка, а он...

Она внезапно умолкла, ее лицо побагровело.

— Я не так хотела сказать, — оправдывалась она. — Честно.

— В этом есть доля истины, — вставила Дельфиния. — Разве вы не помните, как было обидно, когда он ни разу не присоединился к ужину? И как было больно, когда он сказал...

— Хватит! — прервала ее Азалия, вскакивая на ноги. — Хватит, перестаньте! Мы об этом не говорим!

Азалия мерила шагами пол, крепко, до дрожи, стискивая пальцы в кулаки. Даже через перчатки, ногти врезались в ладони, и, приветствуя мучение, Азалия сжала руки еще сильнее. Сильная боль снаружи немного облегчала страдания внутри.

Девочки, плотно сжав губы, пристально смотрели на Азалию. Обычно Азалия обуздывала гнев, но сейчас глаза ее горели, а юбки со свистом рассекали воздух.

— Ты же знаешь, что он узнает от этом, — донесся снизу голос Дельфинии. — О павильоне. О ночных танцах.

— Нет, — прошипела Азалия. — Не узнает. Это не его дело. Кроме павильона у нас сейчас нет ничего, и я не позволю Королю отнять его!

Жестокие слова обжигали воздух.

— Холли разболтает, — тихо сказала Дельфиния. — Сама знаешь.

— Не разболтаю!

— Давайте пообещаем сохранить секрет, — робко предложила Флора, прижимаясь к Злате, когда Азалия шагала перед ней. — Мы со Златой пожимаем руки в таких случаях.

— Этого недостаточно, — произнесла Азалия. — Надо придумать что-то, что мы не сможем нарушить, никогда!

Она круто развернулась и остановилась возле Жасмин, испуганно взиравшей голубыми глазами, и Айви вцепившейся пухлыми ручками в Кловию. Шатер окутала тишина, и до Азалии вдруг дошел смысл сказанного. Она сглотнула, пытаясь успокоиться.

— Простите, — начала Азалия, — я просто...

Чувствуя слезы на щеках, она достала из кармана платок, который замерцал в сиянии павильона. Азалию всегда ошеломляло легкое покалывание при виде платка и ее осенило. Размышляя, она сложила его в руках.

Сработает ли?

— Однажды, я дала обещание, — проговорила Азалия. — И еще не нарушила.

С усилием, она поведала о том, что произошло в комнате Матушки праздничным вечером. Но только не о том, какие руки Матушки были холодные, а губы — белые, а о данном ею слове.

— Это каким-то образом работает, — заключила Азалия. — Когда я смотрю на платок, то всегда вспоминаю обещание.

Девочки приоткрыли рты. Брэмбл подняла подбородок.

— Идёт! — сказала она. — Если Матушка так делала, то и нам тоже можно.

Размера платка хватило, чтобы все смогли прикоснуться — как раз. Азалия произнесла обещание. Никому не рассказывать, никому не показывать и никому не сообщать о переходе, павильоне и Хранителе. Тем более Королю.

В тот миг, когда девочки повторили последнее слово, Азалия почувствовала загадочное покалывание. От талии оно разлилось по всему телу и оставило на руках мурашки.

Сестры сразу отпустили платок. Ева растирала ладони, словно в них что-то было, а Кловия лишь переводила взгляд с пальцев на платок и обратно.

— Что это было? — остолбенела Брэмбл.

Азалия содрогнулась, когда дрожь рассеялась.

— Не знаю, — отозвалась она.

— Думаю, — промолвила Кловия, — это... обещание нам лучше не н-нарушать.

ГЛАВА 11

Несколько дней спустя Азалия увидела странный сон. Не тот, что с Матушкой. А лишь ряд сменяющихся картинок, когда уже понимаешь, что спишь, но слабость на дает полностью проснуться. Снег. Она с сестрами танцует, прыгая и вращаясь, а Брэмбл говорит о маринованных абрикосах.