Хизер Диксон - Сплетение (ЛП)

...Матушка.

В голове гулко раздались некогда подслушанные обрывки фраз.

Души жертв...

Его Королевское Величество мог брать в плен души...

У Азалии перехватило дыхание.

Публика разделилась на пары и затанцевала кадриль вокруг матери и дочери. Мелодия ускорилась, теперь звучал шумный, распаляющий вальс. Разодетые в дорогие ткани фигуры слились в одно большое размытое пятно. В этом водовороте застыла ошеломленная Азалия, тем не менее, ее эмоции бесновались похлеще проносившихся мимо ряженых.

Не отводя взгляда от ясных глаз и доброго, но с печатью боли, лица Матушки, Азалия шагнула вперед. Казалось, Матушка силится улыбнуться. Азалия присмотрелась и заметила алые полоски на ее губах, окруженные багровыми подтеками. Нет, не может быть...

У нее зашит рот.

Азалия громко вскрикнула. Обезумев, она помчалась к Матушке, по пути нащупывая в кармане ножнички. Но сегодня она слишком быстро одевалась и не успела по обыкновению их взять. Руки неистово тряслись, ноги подкосились, Азалия начала падать.

Матушка подхватила ее и крепко сжала в объятиях. Она не призрак. Она настоящая! Не эфемерный дух, как описывают в книгах. Матушка обняла Азалию еще сильнее и погладила по волосам. Прижимаясь щекой к блузке, Азалия боялась поднять взгляд, она прерывисто вдыхала аромат детской мази и белого кекса.

Азалия хотела что-то сказать, но слова комком застревали в горле. Матушка слегка отстранилась и вытерла слезы на лице дочери. Даже с зашитыми губами, кровоподтеками, красными от слез глазами, Матушка пыталась улыбнуться. Пыталась утешить.

— Матушка...

Между ними, отдаляя их друг от друга, пронеслись танцующие. Комната завертелась. Азалия отчаянно пробивалась через скопище народа, стремясь вновь уловить желанный силуэт, но видела только пестроту нарядов. Матушка исчезла.

— Хранитель! — завопила Азалия. — Хранитель!

Тяжелыми юбками ее повалило на пол, какая-то женщина наступила на руку каблуком. Из последних сил Азалия поднялась и обуреваемая истерикой, двинулась напролом, но танцующие в ответ толкали ее еще свирепее.

Музыка зазвучала громче, Азалию опять отпихнули на землю, в этот раз бедняжка ударилась головой. В глазах рябило. Подолы юбок задевали ее — неспешные, скользящие, как снежинки, которые ложились все медленнее и медленнее...

Музыка затихла.

Азалия смутно осознала, что осталась одна. Вспыхнуло серебристо-белым, и павильон в мгновение ока вернулся в привычное состояние. Девушка, тяжело дыша, лежала на мокром мраморе. Она даже не знала, слезы это или кровь.

В поле зрения появился черный ботинок, затем колено — это Хранитель присел перед ней. Он задыхался, на лице гримаса усталости, но глаза... глаза ликовали.

— Как вы посмели, — отчаяние душило Азалию. — Как вы посмели! Я убью вас!

Длинными пальцами Хранитель погладил царапину на ее руке. Азалия попыталась собрать всю волю в кулак, чтобы лягнуть обидчика, но не смогла. Она беспомощно распласталась на мраморе, будто кровь до последней капли покинула ее вены. Даже не хватило мочи встрепенуться, когда он прижал пальцы к ее шее.

— Тише. Полно же. Тише, — прошептал он и провел ладонью по подбородку бедняжки.

— Какая прелестная идея, — шепотом продолжал он. — За исключением одного "Но" — я не могу умереть.

— Он — это ты, — задыхаясь, выдавила Азалия.

— Несомненно.

Он прижал пальцы к ее губам.

— Полагаю, — прошипел он, — что сейчас ты размышляешь, каким образом можно оградить твою мамочку от дальнейших страданий. Разве нет?

Азалию передернуло.

— И я скажу тебе как, сударыня. Мне нужна свобода. Это все, что мне нужно. Найди и уничтожь заколдованный предмет. Даю срок до Рождества.

Он нажал пальцем на ее губы, как если бы призывал молчать.

— Это наш с тобой секрет, — наказал он. — Никому ни слова. Все в твоих руках. Выполнишь мои условия и не причиню больше вреда твоей мамочке. Неужто это не справедливая сделка?

Азалию затрясло.

Хранитель встал, рябью заструилась его накидка. Он что-то выхватил из воздуха и бросил на пол. Сахарные зубы сверкнули серебром и со звоном перекатились возле Азалии, а когда остановились — вздрогнули.

— И еще, — добавил Хранитель, обжигая ледяным взглядом. — Ты никогда снова не откажешь мне в танце.

ГЛАВА 19

Азалия не знала, как вернулась в спальню, только смутно помнила, как неуверенно шагнула через мерцающую стену камина и, разбрасывая повсюду сажу, упала на колени.

Свернувшись клубочком, она долго лежала на полу; голова раскалывалась.

Потом она стянула платье и машинально короткими идеально ровными стежками зашила порванный рукав. После этого она налила в раковину воды и промыла порез. Дамское зеркальце отражало ее мертвенно-бледное лицо, пока еще не обезображенное кровоподтеками. Пока.

Она тронула губы. Тут же горло перехватило спазмом, и она быстро отвернулась от зеркала.

На полу, сквозь складки смятого платья, прорывалось тусклое серебряное свечение. Каким-то образом девушке удалось перед уходом сунуть сахарные зубы в карман. Теперь же, рассмотрев их как следует, погнутые и потертые, она нервно сглотнула. Сахарные зубы оказались вывернуты наизнанку, и ранее смотревшие внутрь резцы неестественно выпячивались наружу.

Азалия представила, как Хранитель от нечего делать гнет их и скручивает, а те только вздрагивают в гнетущей тишине павильона.

— Вы ведь у него с самого начала, да? — прошептала она.

В ответ щипцы для сахара встрепенулись.

Через несколько минут, уже одетая, девушка зажгла лампы в портретной галерее, освещая футляр с серебряным мечом. Такой старый и тусклый... даже свет не отражает.

— Должно быть, это меч, — вслух произнесла Азалия, обращаясь лишь к бережно обернутым и спрятанным в передник сахарным зубам. Она прикоснулась к стеклу над тонкой царапиной на мече и покачала головой. — Наверняка, он волшебный. Только, как узнать, как он действует?

Усевшись на пол, Азалия прижала колени к груди и спрятала голову в объемные юбки, густо окружившие ее со всех сторон.

Его Королевское Величество и Хранитель — одно лицо. В памяти всплыл затерявшийся на чердаке портрет старика с землистой морщинистой кожей. Художник преувеличил, изобразив его омерзительным и заскорузлым. Но мертвые черные глаза не врали. Пытаясь унять дрожь, Азалия билась лбом о коленки.

Он захватывал души в плен...

Если Хранитель думает, что она снова приведет к нему сестер, он сильно ошибается. Во что бы то ни стало необходимо не допустить их перехода через камин... и утаить правду. Хранитель узнает, если она им расскажет. Ему ведомо всё. Сморщившись, Азалия вытерла губы о платье. Те швы...

Он обещал не трогать Матушку, так? Он не посмеет... не сейчас, когда от Азалии зависит его свобода. И, пытаясь утешить сахарные зубы, Азалия погладила подол, и кончики ее губ слабо дрогнули в подобии улыбки.