Виктория Холт - Тайна поместья

— На прошлой неделе, — сказала Рут, — он даже остался здесь ночевать. Он очень заботлив и готов всего себя отдать своим больным. Тогда, например, он мог бы здесь не оставаться — в случае чего мы бы послали за ним. Но он настоял на своем.

— Да, некоторые врачи действительно самоотверженны.

— Бедный Деверел, боюсь, что он не очень счастлив в семейной жизни.

— Да? Я почти ничего не знаю о его семье.

— Дамарис — его единственная дочь. С миссис Смит же ему, на мой взгляд, не повезло. Считается, что у нее слабое здоровье, я же думаю, что она просто ипохондрик, и болезнь для нее — способ привлечь к себе внимание.

— Она никогда не выходит из дома?

— Нет, якобы потому, что слишком больна для того, чтобы выходить в свет. Я даже думаю, что доктор Смит так много времени и сил отдает работе, потому что дома ему бывать тяжело. Хотя, конечно, Дамарис он просто обожает.

— Она удивительно хороша. Ее мать тоже такая?

— В общем, они похожи, но Мьюриэл далеко не так красива. Мне жаль Дамарис — для нее здесь мало развлечений. Я собиралась дать для нее бал и для Люка, конечно, тоже, но теперь мы в трауре, и об этом и речи не может быть, по крайней мере, до конца года. Хотите еще чаю?

— Нет, спасибо.

— Вам, наверное, хочется распаковать вещи и по-настоящему отдохнуть. Я вас оставлю и пришлю Мэри-Джейн, чтобы она вам помогла.

С этими словами Рут вышла из комнаты, и через несколько минут появились Мэри-Джейн и еще одна горничная, которая забрала поднос с чашками и тут же ушла.

Мэри-Джейн принялась вытаскивать из моего дорожного сундука вещи.

— Скоро мне придется обновить свой гардероб, — сказала я. — Многие из этих вещей мне будут малы.

— Да, мадам, — ответила Мэри-Джейн с улыбкой.

— У вас очень довольный вид, Мэри-Джейн, — заметила я.

— Я рада, что вы вернулись, мадам, — да еще с такой приятной новостью.

— Только еще уж очень долго ждать, — сказала я со вздохом.

— Да, мадам. Моя сестра тоже ждет ребенка Ей осталось ждать пять месяцев.

— Ваша сестра? Я не знала, что у вас есть сестра.

— Есть, мадам, — Этти. Ее муж служит в Келли Грейндж, и у них славный коттедж на территории усадьбы — сторожка у ворот. А сейчас вот они ждут первенца. Этти волнуется, прямо ужас! Ей все кажется, что ребенок родится с каким-нибудь уродством. Джим даже доктора позвал, так он ей вправил мозги, чтобы она не придумывала Бог знает чего.

— Доктор Смит?

— Да. Он такой добрый — ему все равно, господа ли или простые люди, он обо всех печется.

— Да, нам повезло, что в нашей округе такой замечательный врач.

После ужина мы все собрались в одной из гостиных на втором этаже — недалеко от моей спальни, — когда горничная доложила о приезде доктора Смита.

— Пригласите его сюда, — сказала Рут.

Как только Деверел Смит вошел в комнату и поздоровался с присутствующими, он подошел ко мне.

— Я так рад видеть вас, миссис Рокуэлл, — сказал он.

— А вы знаете, почему она вернулась? — спросил его сэр Мэттью.

— Знаю, и готов побиться об заклад, что еще до конца недели в нашей деревне не останется ни одного человека, который не знал бы об этом. Позвольте заверить вас, миссис Рокуэлл, что эта новость меня очень и очень обрадовала.

— Вы в этом не одиноки, — сказал сэр Мэттью.

— Мы теперь все должны заботиться о миссис Рокуэлл, — продолжал доктор.

— Именно это мы и собираемся делать, — отозвалась Рут.

Доктор Смит на мгновение сжал мою руку в своей. Этот человек обладал каким-то магнетизмом, который, мне кажется, я ощущала и раньше, но который поразил меня с особенной силой именно в этот момент. Он был очень хорош собой и, по-моему, очень эмоционален. Я заметила, что даже сэр Мэттью, который ворчал по поводу чрезмерной опеки доктора, тем не менее был явно рад его видеть. Я вспомнила, что Мэри-Джейн рассказала мне о том, как внимателен он был по отношению к ее сестре. Похоже, что жители округи должны быть благодарны его жене, которая, сделав жизнь дома для него невыносимой, невольно заставила его посвятить всего себя заботе о пациентах.

— Я знаю, что вы очень любите ездить верхом, — сказал он мне, — но теперь бы я посоветовал вам воздержаться от этого.

— Я понимаю, — ответила я.

— Вы сегодня были в Уорстусле? — спросила его Рут.

— Да.

— И, как всегда, вы удручены этим визитом, что, впрочем, неудивительно. — Рут повернулась ко мне. — Доктор Смит бесплатно предоставляет свои услуги не только тем из своих пациентов, которые не могут себе позволить ему заплатить, но и этой… больнице.

— Прошу вас, не делайте из меня святого, — смеясь, сказал доктор Смит. — Кто-то же должен оказывать этим несчастным медицинскую помощь. И потом, не забывайте, у меня есть и богатые пациенты. Я раскошеливаю богатых, чтобы помогать бедным.

— Настоящий Робин Гуд, — вставил Люк.

— Сэр Мэттью, — обратился к нему доктор Смит, — я хотел бы осмотреть вас, раз уж я здесь.

— На мой взгляд, в этом нет нужды, но если вы настаиваете, мне придется подчиниться. Только сначала вы вместе с нами поднимите бокал моего лучшего шампанского в честь предстоящего нам радостного события. Позвони, Люк, чтобы принесли шампанское.

Когда бокалы были наполнены, сэр Мэттью обнял меня и, подняв свой бокал, торжественно провозгласил:

— За моего внука!

После этого доктор пошел с сэром Мэттью в его комнату, а я — к себе. Мэри-Джейн, которой, видимо, очень нравилась новая для нее роль камеристки, разбирала мне постель.

— Спасибо, Мэри-Джейн.

— Вам что-нибудь еще понадобится, мадам?

Я сказала, что нет, и пожелала ей спокойной ночи, но, когда Мэри-Джейн уже была у дверей, я спросила ее:

— Мэри-Джейн, вы случайно не знаете место, которое называется Уорстуисл?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Знаю, мадам. Это где-то в десяти милях от Хэрроугейта.

— А что за место?

— Это заведение, где держат сумасшедших, мадам.

— Вот что… Хорошо, Мэри-Джейн, спокойной ночи.

На следующее утро меня разбудила Мэри-Джейн, которая пришла, чтобы отдернуть шторы на окнах и принести мне воду для мытья.

Увидев, что шторы уже раздвинуты, а окна открыты настежь, она удивилась, так как, видимо, разделяла убеждение, что ночной воздух опасен для здоровья.

Я сказала ей, что закрываю окна на ночь только зимой, и, судя по взгляду, которым она мне ответила, она решила, что за мной нужен глаз да глаз.

Я приняла ванну и прошла по коридору в столовую, расположенную на том же этаже. Раньше я никогда не чувствовала себя особенно голодной по утрам, теперь же мне очень хотелось есть. «За двоих», — сказала я себе, накладывая на тарелку яичницу с беконом и почки. По заведенному в доме порядку завтрак был с восьми до девяти, и каждый сам обслуживал себя, беря то, что ему нравилось, с расставленных на буфете больших блюд.