Виктория Холт - Тайна поместья

— Да, начинаю кое-что понимать.

— Так вот, когда сэр Мэттью дал ему деньги на образование и помог ему стать врачом, Деверел окончательно вбил себе в голову, что он его сын. Он женился на мне, и когда родилась дочь, назвал ее Дамарис, потому что Рокуэллы, по традиции, всегда выбирают имена для своих детей из Библии. Но ему все-таки был нужен сын. Он был одержим идеей увидеть своего сына хозяином Киркландского Веселья. И поэтому… — Миссис Смит на секунду умолкла и посмотрела на Дамарис, которая тихо плакала. — Я должна рассказать ей об этом, родная, — пытаясь ее успокоить, сказала она ей. — Я давно должна была это сделать, но ты знаешь, как мы всегда боялись его гнева.

— Прошу вас, продолжайте, — взмолилась я.

— После нескольких выкидышей меня предупредили, что дальнейшие попытки родить для меня опасны, но муж хотел сына, и я сделала еще одну попытку. Ребенок — мальчик — родился мертвым, а я с тех пор стала инвалидом. Только представьте себе, как он меня возненавидел! Я думаю, что, если бы не Дамарис, он нашел бы, как от меня избавиться. — Она протянула руку и нежно погладила дочь по волосам. — Понимаете, он не может быть уверен, что Дамарис не выдаст его, если он попытается меня убить. — Снова повернувшись к дочери, она сказала: — Так что видишь, моя родная, он в какой-то степени тоже в нашей власти. — Затем она продолжила, опять обращаясь ко мне: — Моя последняя беременность была четыре года назад, а до этого, хотя особым здоровьем я и тогда не отличалась, я все-таки участвовала в жизни нашей округи и даже сыграла роль монаха в костюмированном действе в аббатстве. Рясу, в которой я выступала, я сохранила на память о том времени, когда в моей жизни еще была какая-то радость. И все это время она была здесь, однако пару месяцев назад она исчезла.

У меня перехватило дыхание.

— Так, значит, это был он — в вашей рясе!.. Но зачем же Дамарис помогала ему? — спросила я с упреком.

— Он заставил меня, — всхлипывая, еле слышно прошептала Дамарис. — Он сказал мне, что я должна делать. Мы всегда делали всё, как он говорил. Мы никогда не решались ослушаться. Он мне велел тогда повести вас через развалины, но не слишком быстро, чтобы он успел оказаться там раньше нас. И он сказал, что я должна буду притвориться, что не видела никакого монаха… Между развалинами и домом есть подземный ход. Он его еще в детстве отыскал. Через него он прошел, когда появился ночью в вашей комнате.

Теперь, когда я узнала основные факты, всё случившееся за последнее время сложилось в ясную картину. Сразу стало понятно, как он всё это задумал и как исполнял. У меня вдруг стало необыкновенно радостно на душе — желание, загаданное мною у колодца в Несборо, сбылось: это не был Саймон.

— Но все-таки для чего он все это затеял?

— Его тайная мечта — жить в Киркландском Веселье. Ребенком он смотрел как приезжали и уезжали гости, как летом устраивались праздники в саду и как зимой все весело катались на коньках; он заглядывал в окна, когда в доме давались балы. С тех пор он помешан на Киркландском Веселье, и к тому же, считая себя сыном сэра Мэттью, он свято верит в свою принадлежность к семье Рокуэллов и в свое право жить в их доме. Как только он понял, что сына у него не будет, он решил, что путь в этот дом ему должна проложить Дамарис, выйдя замуж за Люка.

— Но как он может быть уверен, что это произойдет?

— Моя дочь обладает редкой красотой. Я не думаю, что Люк к ней безразличен. К тому же их вечно сводили вместе. Так или иначе я уверена, что он нашел бы способ настоять на их браке. Он всегда умел раскапывать разные секреты в жизни людей и при случае пользоваться ими, чтобы чего-то добиться. Я не удивлюсь, если он дознался до какой-нибудь маленькой личной тайны сэра Мэттью или миссис Грентли. Так что все было бы так, как он хотел… Тем более, что у Габриэля и вправду было слабое здоровье, и доктор объявил, что у него плохое сердце, как и у его матери, которая от этого умерла. Может, у Габриэля было на самом деле здоровое сердце, а может, он просто готовил почву для его внезапной смерти… Всего я, конечно, знать не могу. Но когда Габриэль женился, он превратился в прямую угрозу планам Деверела. Он стал бояться того, что собственно и случилось, — вашей беременности. До того, как он о ней узнал, главной преградой был Габриэль, а вы для него значения не имели. И вот Габриэль внезапно погибает…

— Нетрудно понять, как именно, — сказала я мрачно, пытаясь представить себе, что произошло той ночью. Единственное, чего я не могла знать наверняка, так это то, почему в тот момент Габриэль оказался на балконе. Заманил ли его туда как-то доктор или же он просто, как это часто делал, вышел подышать воздухом перед сном? В ту ночь уже не было Пятницы, чтобы предупредить его о том, что на балконе кто-то прятался… Дальше все понятно: когда он подошел к парапету, доктор подкрался сзади, быстро зажал ему рот рукой, приподнял его и перекинул вниз. Самоубийство показалось всем правдоподобным объяснением.

— Мы теряем время, — прервала мои грустные размышления миссис Смит. — Поверьте, больше мне рассказать вам нечего. Я сделала для вас все, что могла. Уезжайте домой к отцу. Там вы будете в безопасности.

— Вам известно, что он к чему-то готовится?

— Мы чувствуем это. Он вне себя. Он нас ни во что не посвящает, но есть вещи, которые мы не можем не заметить. Случилось что-то такое, что привело его в ярость.

Я прекрасно знала, о чем речь. Доктор Смит обнаружил исчезновение рясы из его тайника. Теперь он больше не может выжидать и должен что-то предпринять против меня немедленно. Тут я вспомнила, как он появился рядом со мной на галерее менестрелей в рождественский вечер. Кто знает, что произошло бы со мной тогда, если бы не присутствие Саймона и Дамарис в холле под нами.

Мне невольно передалось нервное возбуждение обеих женщин. Конечно же, я понимала, что я должна что-то делать и как можно скорее. Хотя я не очень представляла себе, как он мог мне повредить теперь, когда у меня были против него все улики, я все же помнила, что этот человек был дьявольски хитер.

— Умоляю вас, уходите сейчас же! — сказала его жена. — Не ждите больше ничего, ради Бога! Он может вернуться в любую минуту, и если он застанет вас и заподозрит, что мы вам что-то рассказали…

— Да, конечно, — согласилась я, — я сейчас же уйду. Как мне вас благодарить за то, что вы мне все это рассказали? Я понимаю, что все это значит для вас.

— Не тратьте время на благодарности. Идите же, и не дай вам Бог попасться ему на глаза около нашего дома!

Она была права, и я поспешно вышла из дома доктора и торопливо пошла к калитке, по дороге обдумывая, что мне делать. В конце концов я решила, что я не поеду в Глен-хаус, а пойду искать убежища у Хейгэр и Саймона в Келли Грейндж. Но сначала мне нужно было вернуться на минуту домой, чтобы захватить с собой злополучную рясу. Я не могла допустить, чтобы кто-нибудь потом снова стал говорить, что одно время я страдала галлюцинациями.