Кара Эллиот - Не в силах устоять

Она выполнила и это его требование, и он начал медленно снимать через голову вышитую блузу.

— Так. Теперь сорочка. Дайте подумать. — Склонив голову набок, он начал рассматривать ее грудь. — Я мог бы обхватить губами ваши идеальные соски и через сорочку, и тогда от трения о мокрую ткань они затвердеют.

Из груди Элизы вырвался тихий стон.

— Или я мог бы просто разорвать материю до самого низа. — Он провел пальцем вдоль грудины и вниз до пупка. — А потом сниму ее, как это делает рабыня из гарема, очищая от кожуры сладкий виноград для своего повелителя султана.

Она вздрогнула, почувствовав, как у нее между ног стало горячо.

— Выбор большой, но я все никак не могу решить, на чем остановиться.

— Хадден, — с трудом выдохнула она, — остановитесь. То есть не останавливайтесь.

Он отстранился, и их тела больше не соприкасались.

— Так что же вы хотите, дорогая? Каков ваш выбор?

— Я… я хочу, чтобы вы занялись со мной любовью, — прошептала она. Земля была восхитительно теплой, и она провела пальцами по нагретой солнцем траве. — И не теряйте времени, прошу вас.

От его смешка у нее по спине побежали мурашки.

— В таком случае вы могли бы мне помочь. — Он скрестил руки на груди. — Почему бы вам не раздеться самой? А я за вами понаблюдаю.

То, что он предложил, было неприлично… интригующе. Она заколебалась, но потом медленно сняла сорочку, подставив свою грудь теплому ветерку.

— Продолжайте, — прохрипел он.

Элиза развязала веревку шаровар. Как же это было эротично — раздеваться под его взглядом! Все ее чувства обострились…

Приподняв бедра, она стянула с себя цыганские шаровары. Когда она вслед за этим сняла панталоны, оставшись полностью обнаженной, из груди Грифа вырвался какой-то странный звук.

Она потянула его за галстук.

— Теперь ваша очередь.

Он повиновался и выполнил процедуру с доступной мужчине грациозностью.

— Вы просто можете свести с ума, — отругала она его. — Может, я передумала.

— Тогда мне придется использовать силу своего убеждения. — Он толкнул ее спиной на траву и улегся сверху. — И заставить вас снова хорошенько подумать.

— Мне не хочется думать, — мечтательно произнесла она. — Я хочу чувствовать.

— Ммм. — Он стал покусывать мочку ее уха. — Как вам это? — прошептал он и вошел в нее медленным толчком.

— Божественно, — ответила она, глядя на небо. — Хотелось бы, чтобы это… длилось вечно, длилось по крайней мере весь день.

— Отлично. Тогда мы не будем спешить.

Он задал медленный темп, и она под него подстроилась, позволив своему воображению оценить ситуацию. А ситуация была просто скандальной: она лежит голая средь белого дня, запустив руки ему в волосы, изучая изгибы его тела, текстуру его мускулов, вкус его губ. И это так восхитительно! Она была на седьмом небе от наслаждения.

Гриф немного поменял положение и, просунув руку между их телами, дотронулся до мягких завитков у нее между ног.

— Ах, Хадден.

— Гриф, — поправил он ее. — Не ошибайся, пожалуйста.

— Гриф, — прошептала она. — Это так приятно.

Его пальцы поиграли с ее плотью.

Ощущения стали почти невыносимыми.

— Гриф!

Он опять вошел в нее, и его голос слился с ее криком.

Возвратившись на землю, Элиза открыла глаза и увидела, что Гриф все еще находится во власти сна. Он лежал на спине, вытянувшись во всю длину своего стройного тела. Сквозь листву лучи солнца проникали пятнами на его живот и татуировку.

Поддавшись импульсу, она отползла в сторону и положила коробку с красками возле себя, выбрала тонкую кисточку и обмакнула ее в воду.

Гриф пошевелился, но не проснулся.

А она быстрыми, смелыми мазками начала рисовать вокруг дракона на его животе еще одного дракона. Синей краской.

Он тут же открыл глаза.

— Не вскакивайте, — предупредила она. — Иначе вы испортите его морду.

Морда — это не то слово, которое я употребляю для… — Он немного приподнял голову. — Понимаю, что вы имеете в виду. — Он смотрел, как она рисует длинную извивающуюся шею и крылья. — Здорово, — пробормотал он. — Вы отлично владеете кистью.

— Искусство требует усердия и большой практики, — ответила Элиза, стараясь скрыть улыбку, и обвела кистью кончик его пениса.

Реакция с его стороны последовала незамедлительно. В физическом смысле.

— Я считаю, что вашим двум драконам для игр необходим товарищ, — пошутила она и опустила кисть поменьше в красную краску. Быстрыми мазками она нарисовала морду с раскосыми глазами и рот с изогнутыми клыками.

К этому моменту Гриф полностью проснулся, а его «картофельный палец» (по выражению Гасси) уже стоял на страже.

Хихикая, Элиза нарисовала замысловатый узор из убывающих по величине колец тела и хвоста дракона.

Гриф все больше возбуждался.

— Будьте осторожны. Ваш новый зверек, кажется, очнулся от сна и готов похвалиться своей красотой.

— Может, этот зверек просто хочет поиграть с драконом, — предположила Элиза.

— Вы имеете в виду моего изнеженного дракона? — в притворном гневе воскликнул Гриф. — Уверяю вас, он шевелит своими кольцами только при виде женщин.

Они смеялись слишком громко и не услышали скрип открывающихся ворот. Только громкий кашель наконец привлек внимание Грифа.

— Простите, что мешаю.

Гриф сел и быстро схватил бриджи.

— Черт побери, Кэм, следовало бы постучаться, прежде чем врываться в частное владение.

— Да я стучался. Несколько раз. — Он кивнул в сторону Элизы: — Миледи.

Она прижимала к груди сорочку.

— Можно тебя на два слова, Гриф? — как ни в чем не бывало продолжал Кэмерон. — Наедине, если можно.

— Как ты посмел вторгнуться сюда, — с возмущением произнес Гриф. Неожиданный шок сменился гневом. И замешательством. — На сей раз твое чертово чувство юмора превзошло все мыслимые границы.

Лицо Кэмерона оставалось бесстрастным.

— Я понимаю, что ты считаешь, что все это не повод для смеха. — Он взял Грифа за локоть и отвел его в сторону. — Дело в том, что ты настаивал, чтобы я как можно скорее добыл кое-какую важную информацию, поэтому я подумал, что ты хочешь услышать ее без промедления.

— Учитывая обстоятельства, отсрочка на час или два не имела бы решающего значения, — проворчал Гриф.

— Извини, но я другого мнения. — Взгляд Кэма стал еще более непроницаемым.

Гриф насторожился:

— Почему?

Кэмерон ответил вопросом на вопрос:

— Насколько далеко зашли твои отношения с сестрой Лита?

— Что ты имеешь в виду?

— Мне сказать по буквам? — Мученический вздох. — Похоже, что ты увяз гораздо глубже, чем говорил мне. А это, боюсь, представляет собой проблему.

Гриф сжал челюсти.

— Моя личная жизнь тебя не касается, Кэм.