Сильвия Эндрю - Аннабелла

— Доброе утро. Вижу, ты по-прежнему встаешь рано. Почему же ты сама ничего не сказала?

Розабелла выразительно на него взглянула.

— Майор Дабни нашел выход. Я правильно поняла — вы не возражаете?

— Нет, разумеется. Почему я должен возражать?

— Да, действительно… — Она повернулась к Дабни: — Тогда послезавтра, хорошо? Я посоветуюсь с Госсом относительно лошади.

— Я мог бы привести свою, — радостно предложил майор Дабни. — У меня есть прехорошенькая кобылка. Вы не представляете…

— Не беспокойся, Дабс. В этом нет ни малейшей необходимости, — отмахнулся от предложения майора Джайлс. — В конюшнях полно лошадей, которые застоялись. Я сам этим займусь.

— Хорошо! В таком случае я удаляюсь… Так о чем ты хотел меня спросить?

Джайлс непонимающе уставился на него.

— А, да… Николсон уже вернулся, не знаешь?

— Его не будет еще недели три. Разве я тебе об этом не говорил?

— Я забыл. Точно.

Майор покачал головой.

— Такая работа не доведет до добра, Джил. Тебе надо на свежий воздух. До свидания, миссис Ордуэй. Послезавтра, в одиннадцать часов. Привет, Джил! — И он ушел.

Джайлс в глубоком раздумье вернулся в библиотеку. У двери он остановился и обернулся. Розабелла поднималась по лестнице.

— Розабелла! Я хотел бы увериться в том, что лошадь тебе подойдет. Ты часто ездила верхом в Лондоне?

— Нет, не очень. Но я много ездила в Темперли.

— Там пустые поля и сельские дороги. Ты будешь готова проехаться через полчаса?

— Где?

— По парку, разумеется! — Джайлс подавил усмешку, видя, как желание прокатиться борется в ней с упрямством. Он решил облегчить ей задачу. — Розабелла, если ты ничем не занята в ближайший час, то я был бы рад вместе с тобой проехаться верхом. Пожалуйста.

— Но почему?

— Просто сегодня хорошее утро, и мне хочется подышать свежим воздухом. — Она недоверчиво смотрела на него, и тогда он раздраженно пояснил: — Я считаю, что ты будешь лучше выглядеть в глазах общества, если твой первый выезд в Гайд-парк произойдет в сопровождении члена семьи!

Аннабелла легко взбежала по лестнице. Возможность поездки верхом ее окрылила. Она торопливо переоделась и спустилась вниз, где ее уже ждал Джайлс.

— А ты пунктуальна, чего не скажешь о других женщинах, — похвалил он.

— Господи! Неужели я заслужила комплимент?! Наконец у меня нашлась хоть одна добродетель! Не самая замечательная, но и за это спасибо.

— Ты не права, — возразил Джайлс. — Пунктуальность — очень важное качество. Во время войны она могла решить все.

— Охотно вам верю. Мне бы хотелось услышать о ваших приключениях на Пиренейском полуострове.

— Это не романтические приключения, Розабелла, — хмуро произнес он. — Там умирали люди.

— Простите, — Аннабелла зарделась. — Вы вправе меня упрекнуть: я сказала не подумав.

Джайлс, уже мягче, продолжил:

— Я потерял в Испании добрых друзей, но были моменты, когда мы много смеялись, просто радовались жизни…

После этих слов он резко вскочил на лошадь и поскакал в сторону парка. Аннабелла последовала за ним. Когда она остановилась в дальнем конце парка, Джайлс уже спешился и поправлял подпругу. Он подошел к ней и помог сойти с лошади.

— Это было замечательно! — Аннабелла, смеясь, грациозно соскользнула на землю. — Ваш гнедой — просто потрясающий, но и моя кобылка не хуже! Она летела как ветер. Хорошо бы поездить на открытой местности. Но не здесь, — с сожалением добавила она. — Свет мне этого не простит. У меня, наверное, ужасный вид.

Джайлс смотрел на разрумянившиеся щеки, озорно сверкающие глаза — жизнь в этой женщине била ключом! Его руки все еще касались ее талии. С неохотой убирая их, он холодно заметил:

— У тебя волосы растрепались, Розабелла.

Радость на ее лице погасла.

— Спасибо. — Сняв шляпу, она стала их поправлять.

После быстрой езды она запыхалась, и под облегающей амазонкой ее грудь поднималась и опускалась. Он почему-то считал ее худой, а у нее, оказывается, очень даже приятные формы. Словно зачарованный, Джайлс следил за тем, как Аннабелла закалывала волосы. Золотое руно прядей скользило у нее между пальцев.

— Почему вы так смотрите на меня? — удивленно спросила она. — Мне стыдно за неопрятный вид, но в этом виноваты вы. Если бы я знала, что вы понесетесь галопом, то покрепче заколола бы волосы. А теперь вы еще назовете меня сорвиголовой.

— Я… нет. Я тебя так не назову. — Джайлс с трудом сохранял самообладание, потрясенный тем, что´ ощутил, когда коснулся ее талии и увидел растрепавшиеся волосы. Он раньше не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Его охватило внезапное желание заключить ее в объятия, распустить эти золотистые пряди, развязать кружевной шейный платок и припасть губами к ложбинке на шее.

Аннабелла привела себя в порядок и снова выглядела, как обычно, отстраненной и аккуратной. Правда, один маленький завиток волос непослушно выбился из-за уха. Джайлс отвернулся, злясь на себя и на нее.

— Вернемся? — отрывисто спросил он.

— Конечно, — ответила она.

Он помог ей сесть в седло, и они молча поехали к воротам. Джайлса охватило презрение к собственной слабости. Как он мог возжелать Розабеллу Ордуэй? Разумный человек избегает романтических увлечений добродетельными женщинами. Не успеешь оглянуться, как они уже толкуют о свадебных колоколах и приданом — и ты в ловушке. Как отец и как Стивен… Розабелла Ордуэй — добродетельная женщина? Какой же он глупый! Как мог хоть на мгновение забыть о письмах Стивена!

Он украдкой бросил на нее взгляд. Она являла собой образец молодой светской дамы, совершающей неспешную верховую прогулку по парку.

Но она, несомненно, притворяется! Стивен описал свою жену в таких выражениях, которые не употребляют по отношению к приличной женщине. Он распознал в Розабелле Ордуэй шлюху. И Селдер, должно быть, тоже. Интересно, как скоро Дабни, Уэйнрайт и другие поймут это? Нет! Плавная поступь гнедого вдруг нарушилась — так сильно Джайлс натянул поводья. Это уж слишком! Он с трудом овладел собой. Что, черт возьми, с ним происходит? Почему ему не верится, что сущность Розабеллы Ордуэй не соответствует ее внешности? Дело, скорее всего, в том, что ему все труднее видеть сходство между женщиной, которую он только начинает узнавать, и той, которую описал Стивен в своих проклятых письмах!

Аннабелла ушла переодеться. Она была сама не своя. Почему ее взволновало прикосновение рук Джайлса? И почему по спине пробежала дрожь, когда их глаза встретились? Что, если он заметил, какого труда ей стоило не обвить руками его шею? Наверное, заметил; иначе почему вдруг сделался таким равнодушным и резким? Конечно, он прав, так как приличной женщине такие мысли в голову не приходят. Беда в том, что эти новые, сильные чувства застали ее врасплох. Она никогда прежде их не испытывала. Выходит, что она — распутная женщина. Она заслужила его недоверие, и ей придется быть начеку, чтобы подобное больше не повторилось!