Юджиния Райли - Речной дурман

— Правда? — спросила она с удивлением.

— Да.

Он смотрел в ее наполненные слезами глаза.

— А ты, любовь моя?

— Я собираюсь выйти за тебя замуж и безумно тебя любить до конца твоих дней. Если ты захочешь, Джэард.

— А почему же это я не захочу? — спросил он оскорбленным тоном.

Она опустила глаза.

— Я бы не осудила тебя, если бы ты отказался от меня. Я так часто сомневалась в тебе. То есть до…

— До…

— До сегодняшнего дня, — сказала она тихо.

Жасмина смотрела на него полными любви глазами.

— О Джэард! Наконец-то мне все стало ясно. Сегодня я говорила с твоей тетушкой, и она рассказала мне о своих беседах с моим отцом, о том, как он любил меня и как заботился обо мне. Как же я заблуждалась!

Он притянул ее к себе и поцеловал.

— О, Джэард! — выдохнула она спустя мгновение. — Когда я подумаю, что тебя могли убить и я бы не успела сказать тебе всего этого: как много ты значишь для меня, и как жаль, что я никогда…

Он приложил палец к ее губам. В уголках его глаз появились веселые морщинки.

— Означает ли это, что ты наконец прекратила свою борьбу со мной?

— О да, любимый мой!

— Тогда сдавайся совсем.

Джэард взял у нее бокал из-под бренди и поставил его на тумбочку рядом со своим. Повернувшись к ней и глядя на нее с многозначительной улыбкой, он вынул шпильки, удерживающие ее волосы, и они рассыпались тяжелыми локонами. Его пальцы погрузились в густые золотистые пряди, и он задержал дыхание.

— Ты сказала, что ты прекратила всякую борьбу со мной, дорогая. Ну, докажи это.

Поняв, что он имеет в виду, он запротестовала.

— Нет, Джэард, это причинит тебе боль!

— Ты меня будешь любить, — прошептал он, вкладывая в эти слова всю свою душу и нежно касаясь ее щеки кончиками пальцев. — Ты никогда не сможешь причинить мне боль.

Видя, как он потянулся к ней, она спросила:

— Джэард! Ты имеешь в виду здесь? Сейчас?

— Не волнуйся. Кто догадается, что после драки у меня всегда возникает любовное желание?!

— Джэард!

— А почему бы тебе не пойти и не закрыть дверь на ключ, так, на всякий случай? — Его глаза светились желанием, когда он добавил: — Видишь ли, сегодня я сполна получил свою долю страха, а теперь не могу дождаться, когда ты будешь любить меня.

Жасмина смотрела в его прекрасные голубые глаза.

— Ты уверен, любимый?

Она затаила дыхание, глядя на улыбку, осветившую его лицо.

— Посмотри на это с моей точки зрения, дорогая. Когда еще я дождусь такого случая, когда ты так сильно захочешь доставить мне удовольствие.

— Я всегда буду рада доставить тебе его, Джэард.

Жасмина подошла к двери и закрыла ее, затем, повернувшись, встретилась взглядом с Джэардом. Он улыбнулся и сказал:

— Я бы посоветовал тебе оставить свет, но тогда станут видны мои ссадины.

Она обернулась к Джэарду, в глазах ее стояли слезы.

— Джэард, мы не должны этого делать. Тебе будет больно.

— Не будет. Погаси лампы. — После чего добавил уже просительно: — Ну, в самом деле, любимая, я и сам не уверен, что смогу выдержать вид моих синяков!

Жасмина погасила свет и в полумраке подошла к кровати.

В мерцающем свете пламени Жасмина сняла одежду, а Джэард наслаждался, глядя на восхитительные изгибы ее тела и струящиеся длинные волосы.

— Джэард! — взмолилась она. — Это же безумие…

— Конечно, но самое прекрасное безумие из всех!

Розовый рассвет косыми лучами проникал в спальню, когда Жасмина проснулась и увидела Джэарда. Он улыбнулся и нежно сказал:

— Жасмина, нам надо отправляться домой. Мы наверняка уже вызвали скандал своим отсутствием, но, по крайней мере, через две-три недели мы уже будем обвенчаны.

Она поднялась и потянулась за своими вещами, с тревогой поглядывая на его забинтованную голову.

— Как ты себя чувствуешь?

— О, как будто в голове у меня стреляют одновременно десять пушек, — сказал он, усмехнувшись. Наблюдая за тем, как она обхватывала свою тугую грудь корсетом, он откашлялся и с трудом произнес:

— Поторапливайся, любимая, или боюсь, что я не выпущу тебя до двенадцати.

— Почему ты так спешишь, Джэард?

— Я тебе уже сказал, что должен привезти тебя домой прежде, чем разразится скандал и…

— А ты не дождешься, когда снова сможешь начать погоню за Клодом, да?

Он нахмурился, но промолчал.

— Черт возьми, Джэард, скажи мне правду!

Он вздохнул, убрав со лба прядь волос:

— Хорошо. Как только ты окажешься живой и невредимой дома с моей помощью, я намерен направиться в Видалию, чтобы встретиться с Джеком. Мы вновь возьмемся за поимку Бодро и его головорезов.

— Нет.

Засовывая руки в рукава платья, она подошла к нему, умоляюще глядя в его лицо.

— О, Джэард, пожалуйста, не надо!

— Я думал, что ты прекратила всякую борьбу со мной, Жасмина, — напомнил он, посмотрев на нее с упреком.

— Не тогда, когда от этого зависит твоя жизнь! Джэард, Бога ради, откажись от этого!

Он отрицательно покачал головой. Голос его был полон нежности, когда он ответил:

— Не могу, любимая. Не могу после того, что он тебе причинил.

— Подумай, как он с тобой поступил! И что может за этим последовать! Джэард, от этого зависит все наше будущее. Оставь Клода тому, кто по долгу службы обязан иметь дело с такой мерзостью, — шерифу Мёрчинсону. Он скоро должен вернуться в Натчез и…

— Боюсь, что я не могу ждать, Жасмина. Вдруг следующей будешь ты?

— Нет, этого не произойдет — я буду осторожна.

Джэард отрицательно покачал головой.

— Если бы ты меня действительно любил, ты бы отказался! — крикнула она.

— Жасмина, я поступаю так ради тебя!

— Неужели? А не потому, что для тебя твой кодекс чести превыше всего?

В отчаянии он махнул рукой.

— Мы опять к этому вернулись? Ты теперь и о Флоренс скажешь?

Она медленно покачала головой.

— Нет. Я не могу тебя винить, когда дело касается Флоренс… Я понимаю твои чувства к ней…. И я уважаю их. Просто…

Он подошел к ней и взял за руки.

— Жасмина, когда же ты поверишь, что я люблю тебя больше всего, включая и мою честь?

Между ними возникла напряженная тишина. Жасмина уже готова была сказать, что она ему уже поверила, но какой-то настойчивый внутренний голос не дал ей произнести эти слова.

— Я люблю тебя больше всего на свете, — сказала она наконец. — И я умру, если потеряю тебя.

Он привлек ее к себе и прижался губами к ее волосам.

— Жасмина, в сотый раз я говорю тебе, что ничего со мной не случится, ты не потеряешь меня — Он отстранился и попытался улыбнуться, помогая застегивать ей платье.

— Пошли, любимая, давай я отвезу тебя домой.

Вернувшись в «Магнолию Бенд», Жасмина получила письмо от шерифа Мёрчинсона, которое пришло утренней почтой. Она вскрыла и быстро прочитала его.