Юджиния Райли - Речной дурман

В этот момент они оба насторожились, так как показалась «Красавица Миссисипи». А через несколько секунд они увидели, как голый мужчина прыгнул в воду с палубы.

— Ей-Богу, ей это удалось! — воскликнул Мёрчинсон, хлопая в ладоши и расплываясь в улыбке, в то время как пароход прошел мимо них в сторону излучины реки. Слегка подтолкнув локтем помощника, он добавил: — Как я и думал! Сработано как часы, парень! А теперь живо! Гребем вовсю!

Они подгребли к Хэнку Ролинзу, чтобы вытащить его из воды. Мёрчинсону было ясно, что он не уйдет далеко: нагишом в ледяной воде, да к тому же до берега не меньше нескольких сотен ярдов. Тем не менее Мёрчинсон ни на минуту не упускал из виду человека, барахтавшегося под луной в серебристой воде. Очень скоро двое в гребной лодке настигли Ролинза и втащили его на борт, кашляющего и отплевывающегося. Мёрчинсон надел на Ролинза наручники, а помощник набросил на него грубое шерстяное одеяло.

— Ну что ж, добрый вечер, мистер Хэнк Ролинз, — обратился к своему пленнику Мёрчинсон с широкой улыбкой. — Кажется, за вами остался небольшой должок правительству Соединенных Штатов, и я надеюсь, что с помощью некоторых ваших дружков из Сент-Луиса мы поможем вам дойти до виселицы.

Ролинз, все еще кашляя и дрожа, с ненавистью провожал взглядом «Красавицу Миссисипи», повернувшую за мыс и исчезнувшую из виду.

— Эта чертова сука!

— Ах да! — рассмеялся Мёрчинсон, почесывая подбородок. — Дама просила передать вам кое-что. Она сказала, что ей нравятся истории, которые заканчиваются там же, где они начались.

А на борту «Красавицы Миссисипи» Мари и Жасмина все еще улыбались друг другу, в то время как судно заворачивало за мыс. За несколько секунд до этого им удалось увидеть, как шериф Мёрчинсон и его помощник подгребали к Хэнку Ролинзу.

— Справедливость, а не месть, — прошептала Мари Жасмине.

— Истинная справедливость, — добавила Жасмина, сжимая руку своей подруги.

Внезапно позади них раздался строгий голос:

— Ну что ж, добрый вечер, дамы!

Обернувшись, женщины увидели Джэарда и Джека, стоявших в дверях каюты. Оба были без шляп и одеты в черное. На голове у Джэарда больше не было знакомой повязки.

— Джэард! — только и смогла вымолвить Жасмина.

— Именно!

— Здравствуй, Мари! — присоединился к приветствию Джек с явным упреком в голосе, обращенном к любимой женщине.

Джек подошел к Мари и, взяв ее под руку, решительно отвел в сторону, оставив Жасмину и Джэарда одних.

Джэард убрал свой пистолет за пояс, после чего подошел к Жасмине и встал рядом с ней у борта. Лицо его было сурово, глаза тоже смотрели строго. Но Жасмине так хотелось узнать, как он здесь появился, что это не остановило ее. Положив свой пистолет, она, глядя на него и не веря своим глазам, спросила:

— Джэард, что ты здесь делаешь? И где же вы оба были?

— Мы с Джеком были в каютах по разные стороны от вашей, — ответил он. — Капитан Рутледж разрешил нам просверлить отверстия в стенах. Каждую секунду, пока ты и Мари были там, мы держали Ролинза под прицелом.

— Да? Ты имеешь в виду, что капитан Рутледж все знал?

— Конечно, знал!

— Но это значит, что ты тоже знал. Как это вам вообще удалось спрятаться, когда люди Хэнка обшарили весь корабль?

— В бочках из-под муки, — ответил он брезгливо. — Мы ведь с Джеком спрятались на «Красавице» задолго до заката. После того как головорезы Бодро сегодня ушли с парохода, мы вылезли из бочек и заняли свои места в каютах.

Как ни была Жасмина разгневана, она не могла не восхититься тактикой Джэарда — и всем тем, на что он пошел, чтобы только защитить ее.

— Значит, получается, что вы с Джеком все время следили? Вы все время все знали?

— Жасмина, мы с Джеком пять дней следили за каждым вашим шагом. Мы даже знали, что в бухте Мёрчинсон со своим помощником должны были ждать Ролинза, а затем подобрать его.

— Но почему, как же вы посмели! — с негодованием обрушилась она на него. — Ты же дал мне слово, что не будешь вмешиваться!

— Я пообещал тебе, что ничего не предприму в отношении Ролинза в течение пяти дней, и я сдержал свое слово, — подчеркнул он, серьезно глядя на нее. — Но с тобой совсем другое дело. — Он провел рукой по своим волосам и тяжело вздохнул:

— Жасмина, для меня было сущим адом смотреть из соседней комнаты на тебя с Ролинзом. Я еще удержался, чтобы не ворваться туда и не разорвать его на куски своими собственными руками. Но посмел бы он только пальцем тебя тронуть, я бы вмешался, и никакие обещания меня бы уже не остановили. — Он порывисто обнял Жасмину и продолжат срывающимся голосом: — Это потому, Жасмина, дорогая, что я люблю тебя несравнимо больше, чем свою честь.

Глубина чувств в его голосе и взгляде тронула Жасмину так сильно, что слезы навернулись на ее глаза, и она тоже обняла его.

— О, я тоже люблю тебя, Джэард, так сильно люблю!

— А теперь я должен побить тебя, непослушная девчонка, — сказал он притворно сердитым тоном.

Она обвила руками его шею и лукаво улыбнулась ему:

— А почему бы тебе просто не вернуться в Натчез и не жениться на мне вместо этого?

— Великолепная мысль! — подхватил он, целуя ее.

У Жасмины вырвался счастливый вздох. Она посмотрела в сторону Джека и Мари — они тоже стояли обнявшись.

Через полторы недели, вечером, Жасмина и Джэард были снова на пароходе, плывущем вниз по реке: на этот раз это был элегантный «Натчез», на котором они совершали свое свадебное путешествие. Они стояли у борта на верхней прогулочной палубе, совсем рядом со своей каютой, и пили шампанское, преподнесенное им капитаном Томом Лезерсом, другом Джека. Стоял декабрь, и небо над ними было темным и чистым. В водах реки отражались мириады звезд. Только уханье совы из прибрежного леса да плеск водяного колеса нарушали ночную тишину.

И хотя было холодно, особенно на третьей, самой верхней, палубе, Жасмина и Джэард не чувствовали этого, согретые теплом друг друга.

— За мою прекрасную невесту, — сказал Джэард, чокнувшись с ней бокалом с шампанским.

— За моего замечательного жениха, — произнесла она ответный тост и выпила искрящуюся и пенистую влагу.

— Венчание сегодня было таким красивым, — продолжал он. — Я думал, что моя бедная тетушка никогда не перестанет плакать.

— Она была счастлива за нас, так же как и я. Я и сейчас счастлива.

— И ты венчалась в католической церкви, как ты того и хотела.

— А ты тоже всегда этого хотел? — спросила она задумчиво.

Он прижал ее к себе сильнее и произнес с большим чувством:

— Я всегда хотел тебя.

— Мистер Хэмптон, — сказала она с улыбкой, — я только что сама хотела вам сказать то же самое.

Джэард наклонился к ней и нежно поцеловал. Затем он улыбнулся.