Люси Эшфорд - Куртизанка и капитан

Верена подошла к Розали, направляясь в бальную залу.

— Я же говорила, вы просто обворожительны! — просияла она.

— Ах, вы мне льстите! — улыбнулась в ответ Розали, изящно взмахнув рукой.

Однако, когда бы Алек ни взглянул на нее, его глаза сияли теплотой, да и сам он казался удивительно спокойным, почти счастливым. Пока не прибыли отец и мачеха.

Алек и Розали уже сидели за столом с Лукасом, Вереной и общими знакомыми, когда объявили запоздавших гостей:

— Граф и графиня Эльдчестер.

Взглянув на Алека, Розали заметила, что он замер на месте.

— Я и не думала, что они почтят своим присутствием этот прием, — обеспокоенно прошептала Верена.

Лукас что-то негромко проговорил Алеку через стол, и вновь завязалась беседа. Розали продолжала исподтишка наблюдать за супругами Эльдчестер.

Граф казался довольно внушительным мужчиной, ростом и орлиным профилем более напоминавшим Алека, чем ненавистного лорда Мэйбери. И все же их пути с Алеком разошлись. Почему?

А потом она разглядела прекрасную женщину рядом с ним. Неужели та в самом деле супруга графа, леди Эльдчестер? Боже, эта леди так молода, возможно, лишь немногим старше Розали! У нее были волнистые темные волосы и бледное изящное лицо. Ее туалет, изысканное платье розового шелка, задрапированное несколькими слоями прозрачного газа и украшенное жемчугом, подчеркивал гладкие обнаженные плечи и совершенную ложбинку груди.

У Розали неожиданно пробежали мурашки по спине, словно предупреждая о чем-то.

Дальнейшие события показали, что отец и сын успешно избегали общества друг друга. После ужина Алек увел Розали в танцевальную залу и пригласил на котильон. В те краткие мгновения, когда их руки соприкасались, он серьезно улыбался партнерше, ей хотелось на него положиться. Когда музыка стихла, Алек вежливо заметил:

— Вы не согласитесь побыть немного с Вереной и ее подругами? Мне необходимо кое с кем переговорить.

Он отвел ее в глубину залы и растворился в толпе танцующих.

— Вам очень повезло, — со вздохом заметила одна молодая леди. — В свое время мы все немного были влюблены в капитана Стюарта.

Дамы продолжили оживленную беседу, Розали попыталась сконцентрироваться на разговоре. Однако в переполненной гостями зале было жарко и душно. Ей не нравились шум, жара, и ей недоставало Алека. Обмахиваясь веером, она направилась к ближайшему выходу.

За высокими стеклянными дверьми простиралась небольшая терраса. Ночная прохлада неожиданно показалась чрезвычайно привлекательной. Она не спеша вышла на воздух, разглядывая освещенный яркими огнями сад, искусно подсвеченные фонтаны. Линетт была бы без ума от этой красоты. Ей бы понравились танцы, прекрасный дом, прогуливающиеся по тропинкам парочки. Внезапно Розали пристальнее вгляделась в даль. И увидела их. Алека и его мачеху.

Они приглушенно беседовали, полностью поглощенные обществом друг друга. Розали застыла на месте. Его мачеха, такая прекрасная, положила ладошки Алеку на грудь и смотрела на него так, будто бы о чем-то умоляла. Алек качал головой с мрачным выражением лица. Мачеха еще что-то сказала, потом встала на цыпочки и медленно поцеловала его в губы. И лишь после этого повернулась к нему спиной и медленно пошла по тропинке к дому. Алек остался в саду, очень тихий, спокойный, безмолвный памятник самому себе.

Ворох неясных воспоминаний внезапно обрел форму. И слова, «…вернулась в город… Господи, леди и вправду прекрасна, однако она испортила ему жизнь…»

И то письмо. «Знаю, это рискованно, мой дорогой, но могу ли я с тобой увидеться?»

В отчаянии Розали попыталась осмыслить ситуацию. Возможно, Алек много лет был влюблен в эту женщину, еще до ее замужества. А она выбрала его отца, титул и деньги, чем глубоко опечалила и озлобила Алека. И все равно продолжала играть с ним, вызывая его надушенными записками, ласковыми взглядами…

Леди Эльдчестер была такой красивой. Розали чувствовала себя разбитой, горькая тошнота подступила к горлу. Каким-то образом ей удалось проскользнуть в дом и разыскать Верену. Губы с трудом произносили слова:

— Я себя плохо почувствовала. Мне очень жаль, что я вас отвлекаю, но не мог бы ваш кучер отвезти меня обратно?

В конце концов, все не так уж сложно. Наутро она собрала вещи, разыскала Верену.

— Несколько дней назад я получила приглашение от старой подруги, которая перебралась жить в деревню. Так что я решила навестить ее и, возможно, остаться на некоторое время.

Верена была потрясена:

— Но как же Алек? Вы разрываете помолвку? И даже не хотите переговорить с ним перед отъездом?

Розали не могла этого вынести. Ее сердце разбито.

— Думаю, он поймет.

Верена выглядела необычно серьезно. Разочарованно.

— Надеюсь, вы, по крайней мере, оставите для него записку с адресом?

Розали помедлила.

— Конечно. — Вряд ли ему это понадобится. Вскоре он догадается, что ей стала известна его тайна. «Ох, Розали! Думаю, ты никогда не узнаешь, как сильно я желаю, чтобы все сложилось по-другому».

Она быстро набросала ему записку с адресом Хелен. Поджав губы, Верена взяла письмо.

Так Розали оказалась в почтовой карете, готовая начать жизнь с чистого листа. Она прекрасно понимала, что никогда не забудет Алека Стюарта. Наконец-то она все поняла. Причину, по которой его помолвка с леди Эмилией оказалась столь непродолжительной. Как он стремился отдалиться от мачехи. Почему намеренно порвал контакты со светским обществом, решил прожить одинокую суровую жизнь в окружении солдат.

Эта женщина все еще владела его сердцем.

Кэти уснула в мерно подскакивавшей на ухабах карете, и Розали прижала малышку поближе. Получив свою долю наследства Лавалей, она вольна жить как угодно. Где угодно.

А она хотела, сильно хотела лишь одного — вернуться в ветхий Вороний замок, к Алеку. В его объятия. В его постель.

Два дня спустя Алек взошел по ступеням парадной лестницы особняка на площади Белгрейв. Лакей открыл высокую дверь, Джарвис уже спешил к нему навстречу:

— О, как хорошо, что вы пришли, мастер Алек! Такие новости, такие ужасные новости.

— Отец почти не рассказал ничего в своем письме. Что произошло, Джарвис?

— Думаю, ваш батюшка предпочтет поведать вам все сам, сэр. Вы бы не могли немного подождать, пока я сообщу ему о вашем приезде? Его управляющий прибыл уже давно, а они все еще сидят, запершись в библиотеке.

— Мне подождать в гостиной?

— Очень хорошо, сэр. Я немедленно уведомлю вас, когда его светлость освободится.

Теперь у Алека было достаточно времени, чтобы вспомнить последний разговор с Сюзанной на балу у лорда Стоуксея.

Она выглядела такой неестественной, пустой в своем излишне вычурном розовом платье, в роскошном ворохе шелка, газа и жемчугов. Она показалась необычайно напряженной. Упросила его выйти с ней в сад, поговорить наедине. Добившись своего, Сюзанна прошептала: