Джуд Деверо - Бархатные горы

Даже после ночной скачки Стивен Монтгомери сидел на коне неподвижно и очень прямо. Ему не слишком хотелось думать о невесте, ждавшей его в конце этого путешествия. Ожидавшей вот уже три дня. У его невестки Джудит за это время накопилось немало «ласковых» слов, которые она не задумалась высказать человеку, не потрудившемуся вовремя приехать на собственную свадьбу; более того, пальцем о палец не ударившего, чтобы послать гонца с извинениями за опоздание.

Но несмотря на негодующие тирады Джудит и покаянные мысли об оскорблении, наносимом будущей жене, Стивен никак не мог заставить себя покинуть поместье короля Генриха, вернее, оставить невестку в таком состоянии. Джудит, прелестная златоглазая жена его брата Гевина, упала с лестницы и потеряла долгожданного младенца, которого носила в утробе. Много дней несчастная находилась между жизнью и смертью. Но когда она очнулась и узнала, что ребенок погиб, как всегда, прежде подумала о других и уж потом — о себе. Выяснилось, что Стивен совершенно забыл не только о невесте, но и о дате свадьбы. Бедняжке Джудит, охваченной скорбью и болью, все же пришлось напомнить Стивену о его долге и шотландке, на которой он поклялся жениться.

И теперь, три дня спустя, Стивен Монтгомери пришпорил коня и рассеянно провел рукой по густым русым волосам. Больше всего на свете ему хотелось помочь своему брату Гевину. Джудит не подпускала к себе мужа, потому что падение не было случайным. Оказалось, всему причиной была любовница мужа, Элис Чатворт.

— Милорд!

Стивен придержал коня и повернулся к оруженосцу.

— Повозки сильно отстали, милорд. Они не могут нас догнать.

Стивен молча кивнул и повернул коня к узкому ручью, пробегавшему рядом с ухабистой дорогой. Там он спешился, встал на колено и плеснул в лицо холодной водой. Существовала и еще одна причина, по которой Стивен не хотел встречаться с незнакомой невестой. Король Генрих собирался наградить Монтгомери за верную многолетнюю службу и поэтому жаловал второго брата богатой шотландской невестой. Стивен понимал, что должен быть благодарен его величеству, но после всего, что успел о ней наслышаться, слова благодарности как-то не шли с языка.

Оказалось, что она была лэрдом могущественного шотландского клана.

Стивен задумчиво посмотрел вдаль, на другой край зеленого луга. Черт бы побрал проклятых шотландцев за их абсурдную уверенность в том, что простая женщина способна быть достаточно умной и сильной, чтобы стать предводительницей целого клана! Ее отцу следовало бы выбрать себе в наследники молодого человека!

Стивен поморщился при мысли о том, какова должна быть женщина, чтобы уговорить отца сделать ее вождем! Должно быть, ей не менее сорока! Волосы цвета стали, и толста до того, что из нее можно выкроить двоих таких, как Стивен! В брачную ночь им наверняка придется помериться силами, чтобы выяснить, кому лечь сверху… и он всерьез опасается, что проиграет.

— Милорд, — пробормотал мальчик, — вам нехорошо? Что-то вы плохо выглядите. Все из-за долгой скачки…

— Меня тошнит не из-за скачки, — бросил Стивен, медленно вставая. Налитые мышцы буграми перекатывались под одеждой. Высокий, крепкий, он, словно башня, возвышался над оруженосцем. На теле не было ни унции лишнего жира, и все благодаря ежедневным тренировкам. Промокшие от пота волосы завивались на затылке. Квадратный подбородок говорил об упрямстве, полные губы — о чувственности. И все же под ярко-голубыми глазами лежали тени усталости.

— Давай вернемся к нашим коням. Не желаю и дольше откладывать казнь.

— Казнь, милорд?

Стивен не счел нужным ответить. До того часа, когда он узрит ожидавший его кошмар в образе громоздкой, неуклюжей Бронуин Макэррон, было еще довольно много времени.

1501 год

Бронуин Макэррон стояла у окна английского особняка, глядя на расстилавшийся внизу двор. Окна с мелкими переплетами были распахнуты, впуская яркие солнечные лучи. Девушка слегка подалась вперед, вдыхая свежий утренний воздух. Один из стоявших во дворе солдат, подняв голову, плотоядно усмехнулся.

Бронуин поспешно отступила назад, со злостью захлопнув створку окна и рассерженно отворачиваясь.

— Английские свиньи, — выругалась она себе под нос. Мягкий голос был словно напоен ароматами вереска и туманами шотландских нагорий.

За дверью комнаты прозвучали тяжелые шаги. Бронуин затаила дыхание, но неизвестный прошел мимо. Подумать только, она пленница, ее силой удерживают на самой северной границе с Англией, удерживают люди, которых она всегда ненавидела, люди, которые теперь улыбались и подмигивали, словно читали самые тайные ее мысли.

Девушка подошла к маленькому столику, стоявшему в центре обшитой дубовыми панелями комнаты, и стиснула край с такой силой, что он впился в ладонь. Она на все пойдет, лишь бы не позволить этим негодяям понять ее чувства. Англичане — исконные враги шотландцев. Она видела своими глазами, как они убили ее отца и трех вождей. Видела, как брат едва не обезумел от бесплодных попыток отплатить англичанам той же монетой. Всю жизнь она помогала кормить и одевать членов своего клана, после того как англичане в очередной раз уничтожали их урожай и сжигали дома.

Месяц назад англичане захватили ее в плен.

Бронуин улыбнулась, вспомнив, сколько ран нанесли она и ее люди английским солдатам. Позднее четверо из них умерли.

Но в конце концов ее все же захватили по приказу самого английского короля, Генриха VII. Он объявил, что желает мира и поэтому назначит вождем клана Макэррон англичанина и проделает это весьма простым способом — выдав Бронуин за одного из своих рыцарей.

Девушка улыбнулась такому невежеству. Она была вождем клана Макэррон. И ни один король не в силах отнять у нее власть. Король глуп, если воображает, что ее люди пойдут за иностранцем, англичанином, а не за своим вождем, будь он трижды женщиной! Как мало Генрих знает о шотландцах!

Она неожиданно обернулась на рык Рэба. Рэб был ирландским волкодавом, самым большим в мире псом, сильным, быстрым, с серебристой шерстью. Отец подарил ей собаку четыре года назад, когда Джейми вернулся из поездки в Ирландию. Он хотел выдрессировать собаку как охранника дочери, но необходимость в этом отпала, когда Рэб и Бронуин немедленно полюбили друг друга, и Рэб часто доказывал, что готов отдать жизнь за свою любимую хозяйку.

Бронуин слегка расслабилась, когда Рэб замолчал: так он реагировал исключительно на друзей.

И в самом деле, в комнате появилась Мораг, сгорбленная старушонка, похожая скорее на скрученный древесный сук, чем на человеческое существо. Глаза, как шарики темного стекла, сверкали, пронизывая человека насквозь, примечая даже то, что было скрыто от самых проницательных взоров. Она часто использовала преимущества своей гибкой крошечной фигуры, незаметно проникая в те места, где ее не ждали, подслушивала, подсматривала и все докладывала госпоже.